Александр Вельтман - Приключения, почерпнутые из моря житейского
– Вместе не могу ехать, – отвечал он, – мне еще надо побывать дома; я приеду.
Партия преферанса скоро кончилась, князь вызывал на другую.
Иван Иванович соглашался, но Волобуж отказался решительно.
– В другое время хоть сто; я охотник играть в карты.
– Так завтра ко мне, – сказал князь, – мне желательно хоть сколько-нибудь воспользоваться пребыванием вашим в Москве, тем более что вы, верно, долго у нас и не пробудете.
– Право, сам не знаю; это зависит от обстоятельств: от собственного каприза или от каприза судьбы. У такого человека, как я, только эти два двигателя и есть.
Распростившись с своими партнерами, Волобуж вышел из клуба, сел в коляску и велел ехать по сказанному адресу в дом Туруцкого.
– Так вот она где! Мадам де Мильвуа! Скажите, пожалуйста! – разговаривал он вслух сам с собою. – К ней, сейчас же к ней!… Посмотрим, узнает ли она меня?… Выходит замуж!… Это пустяки! Я ей не позволю выходить замуж!… Это мечта!… Несбыточное дело!
– Вот дом Туруцкого, – сказал наемный слуга, сидевший на козлах и облаченный в ливрею с галунами, на которых изображен был так называемый в рядах общий дворянский герб.
– На двор! к подъезду! – скомандовал магнат, и когда коляска подъехала к крыльцу, он выскочил из нее, не останавливаясь и не спрашивая у швейцара, дома ли господин, госпожа или господа, вбежал на лестницу, не оглядываясь ни на кого из дежурных слуг, вскочивших с мест, прошел переднюю, как доктор, за которым посылали нарочно, которого ждут нетерпеливо, который торопится к опасно больному и который знает сам дорогу в самые отдаленные и заветные для гостей покои дома.
В зале, однако ж, встретив лакея, он крикнул:
– Мадам тут?
– Сюда, сюда пожалуйте-с.
По указанию своротив направо, Волобуж вошел в дамский кабинет, остановился, осмотрелся.
– Теперь куда? Прямо или влево?… здесь слышатся голоса…
Волобуж подошел к двери, хотел взять за ручку, но дверь вдруг отворилась и из нее вышел с картонкой в руках и с завитым хохлом что-то вроде французского петиметра.
– Мадам тут? – спросил Волобуж.
– Monsieur, она одевается.
– Хорошо!
И, пропустив парикмахера, он вошел в уборную, где сидела перед трюмо дама в пенюаре и, казалось, любовалась роскошной уборкой головы.
– Кто тут? – проговорила она по-французски, не оглядываясь. – Я сказала, чтоб никто не смел входить, покуда я не позову!
– Madame, я не слыхал этого приказания и прошу извинения, – сказал Волобуж, преклонив почтительно голову.
– Кто вы, сударь?
– Madame de Milvoie [202], венгерский дворянин Волобуж осмеливается представиться вам…
– Что вам угодно? это странно, входить без спросу!
– Простите меня, я хотел только удостовериться, действительно ли вы та особа, которой я был некогда не противен… О, похожа… очень похожа!
– О боже! – вскричала дама, всмотревшись в лицо магната.
– О боже! она, она! – вскричал и Волобуж, приняв сценическую позу удивления, – это ты, ты!
Дама затрепетала, дух ее занялся, бледность выступила на лице ее сквозь румяны; она походила на приподнявшегося из гроба мертвеца в венке и саване.
Она хотела, казалось, кликнуть людей, взялась за колокольчик, но дрожащие губы не могли издать звука, поднявшаяся рука опала.
– Не тревожьтесь, не беспокойтесь, – сказал Волобуж, – прикажете кликнуть кого-нибудь? Сейчас же…
– Злодей! – проговорила она, задыхаясь.
– Так я запру двери.
И он повернул ключ в дверях.
– Чего ты хочешь от меня?…
– Успокойтесь, пожалуйста, я ничего не хочу от вас, – отвечал Волобуж, садясь на кресло, – ни вещественного, ни духовного блага. Я только приехал поздравить вас с счастливым обеспечением судьбы вашей и убедиться в ложном слухе, что будто вы выходите замуж… Я не поверил!…
– Мерзавец! Поди вон отсюда! Оставь меня.
И она в исступлении вскочила и, казалось, хотела боксировать.
– Знаете ли что, – продолжал спокойно Волобуж:
On vit un jour une cruelle guerre,Entre la poule et le coq,Pendant le choc,La poule en colиreFaisait: coq, coq! [203]
Драгоценные серьги, цветы, локоны, вся уборка головы прекрасной дамы трепетали, как от порывистого ветра листья на дереве; она без сил упала на кресла, закрыла глаза, закинула голову на спинку и, казалось, замерла, как убитая тигрица, стиснув зубы от ярости.
Волобуж продолжал преравнодушно нараспев:
Mais un silence heureux finit la paix aussit?t;Le coq chanta coqueriquo;Toujours la poule est contenteQuand le coq chante [204].
– О боже мой, я бессильна, я не могу избавиться от этого человека! – проговорила, как будто внезапно очнувшись, дама, – оставьте, сударь, меня!
– Из чего, к чему горячиться? как будто нельзя сказать по-человечески всё то, что нужно? Все эти исступления доказывают только, что вы нездоровы, расстроены душевно и телесно. Ну, где ж вам выходить замуж, моя милая мадам де Мильвуа? Пустяки! Я вам просто не позволяю: и не извольте думать, выкиньте из головы эти причуды! Одного мужа вы пустили по миру, другого хотите просто уморить, – нельзя, моя милая мадам де Мильвуа, невозможно!…
– Милостивый государь! – сказала вдруг решительным голосом дама, – я вас не знаю, что вам угодно от меня? Кто вас звал? – И она бросилась к дверям, отперла их, крикнула: – Julie! позови людей! – И потом начала звонить в колокольчик.
– Все это пустяки вы делаете, – сказал равнодушно Волобуж, развалившись на креслах.
– Что прикажете? – спросила вбежавшая девушка. – Позови… – начала было дама.
– Позвольте, не беспокойтесь, я сам прикажу, – прервал ее Волобуж, вскочив с места, – сидите! Я сам прикажу: поскорей воды, милая! барыне дурно! Постой, постой, возьми рецепт.
И он побежал к столику, схватил листок бумаги, черкнул несколько слов и отдал девушке.
– Скорей в аптеку! бегом!
Девушка убежала. Дама, как помешанная, опустилась на диван, водила пылающими взорами. Грудь ее волновалась, как в бурю.
– Ничего, – сказал Волобуж, смотря на нее, – это пройдет. Пожалуйста, примите, что я вам прописал… Adieu, madame! [205]Я тороплюсь посмотреть на жениха. Говорят, старикашка. Пожалуйста же, поберегитесь выходить. Я вам говорю не шутя! поберегитесь выходить замуж! на воздух же можете выходить когда угодно. Слышите? Adieu!…
Волобуж кивнул головой и вышел.
– Ступай в здешний приход! – крикнул он кучеру.
Простой народ толпился уже около церкви; но простого народа не впускали.
– Уж чего, гляди, и на свадьбу-то посмотреть не пускают! – ворчала одна старуха на паперти, – поди-ко-с, невидаль какая!… Вели, батюшка, пустить, посмотреть на свадьбу, – крикнула она, ухватив Волобужа за руку.
