Уилбур Смит - Седьмой свиток
Оба помолчали, а потом офицер заговорил по-английски:
— Водитель знает только амхарский. Я хочу сказать, что знал вашего отца, алто Земена. Он был хорошим человеком. Мне очень жаль, что сегодня с вами так поступили, но я всего лишь лейтенант. Мне приходится исполнять приказы.
— Я понимаю, что это не ваш выбор и не ваша вина.
— Меня зовут Хаммед. Я помогу вам. В память об алто Земене.
— Спасибо, лейтенант Хаммед. Друзья мне понадобятся.
Пока они ждали, когда осядет пыль и упадут последние камни, Николас обработал все ранки, полученные Ройан. Порез на виске оказался не слишком серьезным, больше напоминая царапину, и англичанин решил, что зашивать его не нужно. Он продезинфицировал рану и заклеил пластырем. Оказалось, что Ройан довольно сильно ударилась плечом при падении, и Николас помассировал его, натерев мазью с арникой.
К своим ушибам он отнесся с куда меньшим вниманием. Уже через час после обвала Харпер был готов вновь отправиться в туннель. Баронет велел Ройан и Саперу оставаться на мосту, а сам поднялся по ступеням, неся с собой бамбуковый шест и лампу, соединенную с генератором.
Николас продолжил путь со всевозможной осторожностью, постукивая по крыше туннеля, ища слабые места. На площадке оказалось, что камнепад разрушил остатки белой заштукатуренной двери, некогда преграждавшей путь в гробницу. Ящики из-под снаряжения, в восьми из которых лежали статуи из святилищ, разметало в стороны. Некоторые оказались погребены под упавшими камнями. Николас вытащил их и заглянул в каждый, чтобы убедиться, не пострадало ли содержимое. С невероятным облегчением он обнаружил, что прочный металл выдержал напор и драгоценные статуи остались в целости и сохранности. Харпер осторожно отнес их к самому стоку и оставил там на попечении Сапера.
На сей раз Ройан настояла, что отправится с ним. Ее не переубедили даже его живописания возможности нового камнепада. При виде развалин некогда прекрасной галереи египтянка пришла в ужас.
— Она полностью разрушена, — прошептала Ройан. — Все эти произведения искусства… Не могу поверить, что Таита позволил этому случиться.
— Я тоже, — с горечью согласился Николас. — Он хотел отправить нас по дороге через семь врат на земли счастливой охоты. И почти преуспел, надо заметить.
— Понадобится немало усилий, чтобы разобрать все это.
— О чем ты говоришь? — в тревоге повернулся к ней англичанин. — Мы спасли статуи, и надеяться больше не на что. Думаю, пришло время зафиксировать убытки и выметаться отсюда.
— Выметаться? Ты спятил? — яростно закричала она. — Совсем сошел с ума?
— По крайней мере статуи оплатят наши издержки, — объяснил Харпер. — И даже может остаться что-нибудь для дележа по нашим условиям.
— Но ты ведь не хочешь отказаться теперь, когда мы так близко к цели? — резко спросила Ройан.
— Галерея разрушена… — спокойно начал Николас, но его спутница топнула ногой и закричала:
— Гробница все еще там. Черт подери, Ники, Таита не стал бы тратить столько усилий, если бы это было не так. Мы уже слишком близко — вот почему он так обрушился на нас. Неужели ты не понимаешь? Теперь он действительно обеспокоен. И мы не можем отказаться от победы, когда она видна на горизонте.
— Ройан, будь разумна.
— Нет! Нет! Это ты будь разумен. — Она наотрез отказывалась слушать. — Ты должен немедленно начать расчистку галереи. Я знаю, что теперь вход открыт. Нам нужно всего лишь убрать обломки. Я уверена, что мы найдем настоящий вход в гробницу за булыжниками, которые Таита специально сбросил нам на головы.
— Кажется, в результате камнепада в твоей голове повредился винтик-другой, — обреченно развел руками Николас. — Но что проку спорить с безумной женщиной? Мы расчистим часть завалов и докажем тебе, что там ничего нет.
— Большой проблемой станет пыль. — Сапер посмотрел на заваленный вход в галерею, выслушав их новые планы. — Стоит коснуться этих обломков, и в воздух ее поднимется столько, что наш маленький вентилятор с этим не справится.
— Верно, — живо согласился Николас. — Значит, придется их смачивать. Поставим два ряда людей на участке от входа в гробницу к стоку. По одному будем передавать ведра с водой, а по другому — каменные обломки.
— Работы потребуется немало, — с траурным видом объявил Сапер, покусывая нижнюю губу.
— Ты нанимался на нелегкий труд, — напомнил его друг. — Так что нечего ныть.
Монахи, все еще убежденные, что заняты богоугодным делом, жизнерадостно восприняли новое задание. Они с пением передавали обломки штукатурки и камни в одну сторону, а глиняные горшки с водой из стока — в другую. Николас работал вместе с отрядом «Буйволов», возглавляемых Ханситом. Это оказался тяжелый, грязный и опасный труд. Каждый обломок приходилось поливать водой и только потом передавать по цепочке. Скоро лестница стала предательски скользкой. Кроме того, оставалась опасность нового обвала.
В подземном коридоре работало так много людей, что маленький вентилятор не справлялся с задачей циркуляции воздуха. Внутри стало жарко и тяжко. Люди разделись до набедренных повязок, тела блестели от пота. Передаваемые обломки сбрасывали в сток, но, несмотря на это, уровень воды нисколько не изменился. Глубины бесследно поглощали каменные осколки.
В забитом людьми подземелье Николасу было так душно, что после окончания каждой смены он хотя бы на несколько минут выбирался на открытый воздух. Даже мрачный и темный пруд Таиты навевал добрые чувства после вызывающих клаустрофобию коридоров. В один из таких выходов, перелезая через стену из габионов, он увидел Ниммура.
— Николас! — Красивое темное лицо Мека было серьезно. — Вернулась ли Тессэ из Дэбрэ-Мариам? Она должна была оказаться здесь еще вчера.
— Не видел ее, Мек. Я думал, она с тобой.
Тот покачал головой.
— Я хотел убедиться, что Тессэ не проскользнула мимо моих дозорных, прежде чем посылать отряд искать ее.
— Мне очень жаль. Я не знал, что могу подвергнуть ее опасности, отправляя наверх. — Николас почувствовал угрызения совести.
— Считай я так сам, никогда бы не позволил ей уйти, — согласился Мек. — Хорошо, я отправлю людей на поиски.
Отсутствие эфиопки стало очередным поводом для беспокойства Николаса. Все последующие дни эта мысль висела у Харпера в подсознании, пока шла расчистка центральной галереи. (Слишком медленно, по его мнению.)
Ройан проводила времени на поверхности не больше, чем англичанин, и оба стали такими же грязными, как «Буйволы», работающие рядом. Археолог оплакивала каждый фрагмент уничтоженных фресок. Перед тем как позволить сбросить их в сток, она пыталась выбрать те, на которых остались заметные куски изображений. Так был спасен обломок с красивой головой Исиды и еще один, с целым богом письма Тотом. Увы, большинство фресок были бесповоротно погублены и с грустью сброшены в бездну.
