Сергей Алексеев - Слово

– Та-ак, – пропела она. – Вот ты куда забурился, алкоголик несчастный! Жрете с утра сидите?

Иван крепче обнял Пимена; тот, в свою очередь, тоже придвинулся к нему.

– Пошла вон! – Иван стукнул по столу. – На свои пьем! Не мешай, баба!

– На свои! – подтвердил Пимен и тоже стукнул по столу.

– Это тебе коньячки подавай! Это тебе с простым человеком муторно пить! – разглагольствовал Иван. – Это для тебя изба вонючая, а для меня – нет! Для меня не позор выпить с хорошим человеком. Верно, Пимен?

Пимен отстранил Ивана, привстал:

– Тебе чего, академия, надо? Чего ты на мужика орешь? Он мужик тебе или не мужик?

– Кто за тебя диссертации пишет? Кто? – нападал Иван, – Я! Я пишу, значит, помалкивай.

– Ванечка, ну пойдем отсюда, – взмолилась Анна, враз подобрев. – У Пимена Аверьяныча все равно книг нету, пойдем. Я в другом месте нашла, там и купим.

– Эт-та как же у меня книг нету? – возмутился Пимен. – Есть! Аида! Аида покажу – глаза вывалятся! Я хозяин!

Он схватил Анну за рукав платья, потащил на улицу.

– Не хватайся, – Анна вырвала руку. – Свою жену хватай! Я к такому обращению не привыкла!

– Конечно, ты под ручку привыкла! – ядовито сказал Власов. – На вас только мантуль… Давай, под ручку возьму… Иван? Я твою бабу под ручку возьму!

– Бери! – разрешил Иван. – Пускай возьмет тебя под ручку! Бурундук-птичка!

Пимен взял Анну под руку и повел. Только не в кладовку, а к погребу. Вернее, там, где был погреб, лежала куча прошлогодней ботвы, доски и прочий мусор. Власов отыскал вилы, освободил люк и полез в погреб. Анна последовала за ним. Иван же, выйдя на улицу, прилег рядом с погребом и моментально заснул.

В погребе Пимен снял с кадки крышку, показал пальцем.

– Это что, по-твоему, капуста? А здесь? – он снял крышку с другой кадки. – Колба моченая?

– Книги, – сказала Анна. – Вижу… Они же не твои, Пимен Аверьяныч!

– Мои! – отрезал Власов. – Что на моей усадьбе – всё мое! Сколь дашь за все? Тут их семьдесят две штуки! По десятке за каждую дашь? Семьсот двадцать новыми, а?

– Если с кадками, то дам, – не сразу согласилась Анна. – Кадки тоже пригодятся.

– С кадками? – задумался Пимен. – Ладно, я все равно капусту не солю… Давай деньги! Чистоганом!

– Леонтий потом тебе голову оторвет же, – сказала Анна, вынимая деньги.

– Хрен вот Леонтию! – Пимен погрозил кулаком. – Я его зажму – не пикнет! Всё на чужом хребту в рай норовит!..

Он взял деньги, пересчитал, засунул в карман штанов.

– Я за подводой пойду, – сказала Анна. – На себе-то не унести.

– Иди-иди, – согласился Пимен. – Ты же барыня, все на подводах привыкла.

Они выбрались из погреба, и тут Анна с ужасом увидела, что Иван спит.

– Вставай! – она потрясла его за руку. – Вставай, алкоголик несчастный!

– Не буди мужика, – строго сказал Пимен. – Он устал, пускай отдохнет. Сама топай, а то привыкли все на мужиках ездить.

Анна вышла на улицу, огляделась: куда? Где взять подводу? А книги нужно срочно вывезти!

Ноги сами повели ее в милицию…

Едва она пропала из виду, Пимен сел рядом с Иваном, тряхнул за плечо:

– Слышь, парень, вставай! Я твоей бабе книги продал, беги в сельпо. Магарыч с тебя.

Иван не отвечал, безжизненно моталась голова.

– Алкаш, – сказал Пимен. – А еще молодой… – Придется самому… – Он обшарил карманы Ивана, отыскал три рубля, встал. – А еще говорит, бабу в руках держит… Без копейки ходит. – Он подтянул штаны на резинке и поплелся в магазин.

Анна пригнала подводу через полчаса. Милицейский конюх помог вытащить из погреба и погрузить книги, потом взвалил на телегу Ивана и понужнул коня. Когда выехали со двора, встретился Власов с бутылкой в руке и кругом чесночной колбасы.

– Ох, и шустра же ты, академия, – сказал он. – Ну шустра… А Ивана-то своего оставь. Оставь! Мы с ним магарыч разопьем!

– Хватит ему! – отрезала Анна.

Иван проснулся, но открыть глаза не было сил. Голова разламывалась, от жажды язык шелестел во рту, как бумажный.

– Вставай, алкоголик, – услышал он голос Анны. – Хватит спать, уже вечер.

Иван разлепил веки, огляделся. Анна сидела на его кровати, подперев руками подбородок, словно думала горькую думу. В комнате за соседней пустой кроватью стояли друг на друге ящики из-под папирос «Беломорканал».

– Мы где? – спросил Иван шепотом.

– В гостинице…

– А что за ящики?

– Книги… Голова болит?

– Болит, – сказал Иван и приподнялся на локте. – Так ты купила? Или отдал?

– Отдаст, жди, – вздохнула Анна. – Семьсот двадцать рублей отдала…

– Новыми? – уточнил он. – Ого…

– Воды дать?

– Дай воды, – сказал Иван. – А лучше – грамм пятьдесят.

– Где я тебе возьму? – спросила Анна. – У нас осталось всего четыре рубля. Так что похмеляться не на что.

Иван попил воды, чуть оживился, сел, привалившись к спинке кровати.

– Еще одна такая операция, и я точно алкоголиком стану, – натянуто улыбнулся Иван, страдая от головной боли. – Анна… у тебя здорово вчера получилось. Ну, когда ты скандалить пришла… Можно сказать, профессионально… Ты что, замужем была?

– Была, – вздохнула Анна. – Ну и комплимент же ты мне отвесил… У тебя тоже с выпивкой профессионально.

– Не-ет, – не согласился Иван. – Ты тут ничего не понимаешь. Наоборот, очень даже непрофессионально…

– Нужно ехать, срочно. Денег нет. – Анна встала, подошла к окну. – За комнату платить не надо, мы можем прожить здесь хоть неделю. Я кадки заведующей отдала, так она разрешила… А дальше что? Где взять денег? А уезжать нужно немедленно, пока Леонтий не хватился. Мы не знаем, кто он такой и на что способен. Книгами рисковать нельзя.

– Занять, – нашелся Иван. – Хотя бы у Глазырина. Он мужик добрый, даст.

– Неудобно, Иван. С какими глазами идти к нему? И так чуть что – в милицию бежим. Они, в конце концов, не обязаны… Мне почему-то стыдно, понимаешь? Приехали как официальные лица, экспедиция, представители Академии наук, а несостоятельные… Обидно. Могут еще заподозрить, что мы тоже авантюристы какие-нибудь.

– Тогда не знаю, – помолчав, сказал Иван. – У меня голова плохо соображает… А почему ты с мужем разошлась? Он что, пил?

– Бывало… – Анна снова села к нему на кровать, потрогала лоб. – Ванечка, милый, ты же мужчина, правда?

– Так, – сказал Иван. – Мягко стелешь… Опять пьянствовать?

– Нет, Ваня, дело абсолютно трезвое, – она погладила его руку. – Я знаю, что ты в тайге исхудал, ослаб, тут еще сегодня добавил… Но ты же мужчина? Ты же все выдюжишь?

– Я с тобой чего только не выдюжил, – вздохнул Иван. – А муж твой сбежал от тебя или ты его бросила?

– Я бросила, Ваня, я, – призналась Анна. – Тут я узнала, в Еганово баржа с мукой пришла, а разгружать некому…