Дракоморте - Ирина Вадимовна Лазаренко
— Пф, — сказал Илидор.
— И я говорю, что пф, и маги говорят, и лекари, все говорят вот так же пренебрежительно и бессомненно: пф! Но глазная гниль не лечится, и она совершенно точно была у владычонка. А вторая история про живую воду — это вроде как байка одного степного племени людей, но есть в этой байке такие интересные детали, такие тончайшие, ты понимаешь, такие умные и складные деталюшки, которых кочевники просто не могли придумать…
На лице Илидора блуждала улыбка. Перед глазами его мелькали косички с цветными лентами и яркие лоскуты юбки, в голове тумтумкали барабаны, отдаваясь дрожью в животе и в ногах.
— … и вот кочевники не умеют так думать, чтобы это придумать! Они по-другому живут, у них совсем другой опыт, иной круг понятий, которыми они могут оперировать, нет-нет-нет, степняки никак не могли…
Запах Старого Леса медленно растворялся в запахе горьких трав, горящих костров и жареного мяса, всё кружилось, плыло и танцевало вокруг Илидора, всё громче и требовательнее становился тум-тум барабанов в ушах, выгибалось в его руках тело Жасаны…
— Эй! Дракон! Ты меня слышишь?
— А? — встрепенулся Илидор.
Эльф пощёлкал пальцами перед лицом дракона, и тот звонко шлёпнул его по руке. Йеруш зашипел и неистово замахал кистью, на которой проступило яркое красное пятно.
— Так вот! Донкернасцы пытались выяснить, бывает ли такая водичка вообще. Но слышащие воду драконы никаких идей не дали: то ли не хотели, то ли не знали, большинство слышащих воду драконов Донкернаса всё-таки молодые по вашим невменяемым драконским меркам. Надо бы донкернасцам попытать Арромееварда, но ты ж понимаешь: пытать его всерьёз — не по уговору, он бы им головы отжевал, а добром что-то вытащить из этого старого козла, то есть дракона, — так проще самим отправиться в Старый Лес и перекопать тут всё лопатами на зависть гномам и добытчикам стекла из Варкензея. Эх, жаль, жаль-жаль-жаль! Ну скажи ты мне, какого же хрена этот Арромеевард такая непробиваемая задница? Если кто-то что и знает — так как раз старейший слышащий воду дракон, о, донкернасцы-то до этого не докопались, но они и не особенно копали, они же не были в Старом Лесу, а я был в Старом Лесу, я есть в Старом Лесу, а знаю! То есть не знаю! Я предполагаю! Ты следил за моей мыслью, да, Илидор? А то она, мне кажется, в траву упала! Чудесная исцеляющая вода, драконы, слышащие воду драконы…
— Что?
Найло медленно поставил наземь ладони, основательно опёрся на них и подтащился половиной тела к Илидору, едва не влепившись своим лицом в его лицо, вцепился в него горящими глазами.
— Драконы! Ты стал туговат на уши? Рохильда раз обмолвилась, что лес вырос на месте драконьего логова. Где лежат драконьи кости — там и растут старолесские деревья. А ещё говорят, очертания леса на карте похожи на большого дракона. Я согласен, что они похожи — если смотреть на карту с прищуром, в полумраке и после бадейки вина, это я так заранее согласен, на самом-то деле я не смотрел на карту после вина! Не очень важно, какой формы лес, если ты не желаешь заняться поиском знаков повсюду, да, видеть знаки в любой херне и выпукливать глаза со значением — но это не мой путь, я учёный, а не выпукливатель глаз! Разумеется, форма леса не важна! А важно, что местные не хотят говорить про драконов, вот прямо совсем не хотят говорить про драконов ртом, и в записях о старолесье про драконов тоже нет ни словечка, и пришлые жрецы ничего такого не знают… У-у-у, всё так сложно, так запутанно, у меня просто голова зудит, так мне нужно всё это распутать!
— Даже не знаю, хватит ли тебе жизни, — пробормотал Илидор, не понявший и половины из того, что тараторил тут Найло.
— Вот именно! — Йеруш вцепился в свои волосы так, словно хотел сорвать с себя скальп. — Вот именно, дракон! Я не могу просто растрачивать тут дни своей жизни! Мне нужно всё узнавать очень быстро и работать очень много! Поэтому! Я! Очень! Рассчитываю на тебя, И-ли-дор!
Последние слова Йеруш выпалил, снова рухнув в траву на кулаки, и его горящие безумием глаза опять оказались гораздо ближе к золотому дракону, чем он бы хотел. И тут же Йеруш снова сел ровно, сложил пальцы шалашиком и уставился куда-то сквозь Илидора.
Не стоило шутить с Йерушем о его короткой жизни, зная, как гложет его эта беспощадная невозможность — выяснить все важные вещи на свете за несколько десятков отведённых ему лет.
Найло смотрел на Илидора так спокойно и безмятежно, что только дурак бы не понял, насколько Найло взвинчен. Дракон мельком глянул на руки эльфа и чуть дрогнул губами. Йеруш очень хорошо, просто на удивление хорошо следил сейчас за своей мимикой, но это, видимо, забрало все его силы и всё внимание. Пальцы Йеруша тряслись так, словно на него напала болотная лихорадка.
— Ты на меня рассчитываешь, — медленно повторил Илидор. Каждое слово оставляло на языке привкус чего-то острого и пряного. — Да. И я тебе помогу по мере сил, конечно, Найло, но я не верю в никакую волшебную живую водичку, ладно? Это чушь.
Йеруш содрогнулся всем телом, так судорожно и нежданно, что дракон едва не отпрянул.
— Я всю жизнь прожил рядом со слышащими воду драконами, — медленно продолжал Илидор, с удивлением ощущая, как собственный голос почти-подводит его, почти-срывается в извиняющиеся, заискивающие интонации. Дракон мысленно отвесил голосу затрещину. — Если бы существовала такая волшебная живая водичка, если бы Арромеевард или другой дракон Донкернаса знал о чём-то подобном — как думаешь, они бы позволили другим драконам умирать? Погибать в лабораториях от ваших чудесных экспериментов? Терять куски тел, выполняя ваши распрекрасные задания, от которых не могут отказаться? Позволили бы, чтоб на наших шкурах оставались следы после ваших сраных машин?!
— Наших сраных машин? — тихо повторил Йеруш. — Наших чудесных экспериментах? Не приписывай-ка
