Николай Коротеев - Искатель. 1967. Выпуск №3
— А как проверить, кто быстрый, а кто медленный? — спросил Мосенин.
— Как проверить?.. Проверить… — Ладников задумался. — Это трудно. Но от того, сколько здесь, — он тихонько хлопнул себя по лбу, — почти не зависит. — Вдруг он хитро подмигнул Рилю. — Расскажи-ка свой острословик!
— Значит, жили-были дед с бабкой, — начал Риль, — однажды закрыли они правую дюзу у своей ракеты…
Когда Риль кончил, засмеялся Мосенин, гоготнул Ладников, а Гурген серьезно сказал:
— Ерунду, дорогой, рассказываешь, какая же, к черту, у старика должна быть голова? Ты думаешь, смешно?
Ладников и Риль переглянулись.
— Давайте-ка в машину, — бросил Ладников и легко прыгнул на свое сиденье. Гулко хлопнули четыре дверцы. Машина рванула, выбросив из-под колес веер песчинок.
— Вы говорили о защитной реакции, — обратился Мосенин к Ладникову, — хочу спросить, а бывают ли исключения? У одного, скажем, есть такая способность отреагировать, а у другого она отсутствует от рождения…
— Исключения бывают всегда и везде…
— Но ведь может статься, что у меня или у кого-то из нас, у вас, у него… ну, вот именно такое исключение!
— Могло статься, что метеорит, когда вы сюда летели, дорогой, — неожиданно вмешался Гурген, — захотел бы подождать вашу ракету и познакомиться с вами…
Ладникову показалось, что такой разговор ни к чему.
— А ну, кто смотрел последнюю поликомедию Петровского, поднимите руки? — вдруг весело крикнул он.
— «Девушка с планетой», что ли? Раз, два, три, четыре. Все! — подытожил Риль.
— Беру интервью. У журналиста первого. — Ладников сбавил скорость и повернулся к Рилю.
— Отличная вещь. Великолепный юмор! Ребята сыграли — во! — Риль подставил большой палец к самому носу Ладникова.
— Так. Теперь вы, сосед. — Ладников обратился к Гургену.
— Что мне говорить? Нахохотался так, понимаешь, что устал. Будто камни ворочал. Жена говорит, дурак ты, соседям смотреть не давал. Неприлично. Э-э, руль держи, дорогой!
— Вы, Мосенин? Мосенин! О чем вы задумались? Что скажете о комедии?
— Я? О комедии? Ах, да… Ничего, ничего, веселенькая штучка.
— Самые удачные и хорошие ответы у моего уважаемого соседа Гургена, — провозгласил Ладников и в окошечке обзора перед собой поймал глаза Риля. Риль похлопал Ладникова по плечу.
«Все должно обойтись… Как будто бы все должно обойтись, — думал Ладников. — Риль… Пожалуй, в нем я уверен, как в себе. Гурген… Мрачный тип, но, кажется, разговорился. Хм, хохотал, будто камни ворочал… Должен выдержать, хотя… Нет, кажется, спокоен. Наконец, Мосенин. Геолог. Героическая гималайская десятка… Только десять человек. И один из них здесь, рядом. Никаких сомнений! Почему-то все боятся программы… А ведь она сделает свое точно и верно. Теперь можно сказать, что она справится и с Гургеном. Железнов говорил, что дали усиленную, потому что сразу трое едут впервые. Страшное — это последний километр. Пять красных столбов… Надо что-то рассказать из старых программ. Лучше всего это сделать… Да, да, вон за тем холмом, где растут два «стрелка» по обе стороны от дороги. Они последние до Знака. Черт побери, ведь здесь давно никто не ездил! Значит, не исключено, что «стрелки» накопили большие заряды. Проеду тихо. Не стоит рисковать стеклами и нервами. Мосенин опять задумался. О чем он?..»
Турбомобиль выскочил на холм. Дорога полого скатывала вниз и совсем незаметно для глаза начинала снова залезать в гору. Уже на подъеме, чуть выше той с трудом угадывающейся линии перелома, из целого вороха листьев торчали головки «стрелков» — удивительные сооружения — одновременно и локатор, и орудие, и фабрика взрывчатки, и завод — изготовитель снарядов-семян, и целый батальон отличных наводчиков.
— В Атлантисе есть библиотека? — вдруг спросил Риль.
— Кажется, есть, — ответил Ладников.
— А почему решили поселок устроить под водой?
— Это сложное дело. Озеро Кохео — единственный водоем. Когда-то его изучали капитально. И потом в воде просто меньше всяких неожиданностей, опасностей, что ли…
— Каких опасностей, — подхватил Мосенин, — бронтов?
— Бронты сейчас не опасны. Почти не опасны. Может быть, в то время, когда строили Атлантис… Пылевые бури, газовые удары, да мало ли неприятностей.
— Я читал, что газовых ударов было два за всю историю освоения. Никто не пострадал… — снова сказал Мосенин.
— Возможно, два. Я не помню точно…
— В Атлантисе можно на чем-нибудь поиграть? Я говорю о музыке, — вмешался Риль.
— Целый оркестр! — засмеялся Ладников и тут же добавил: — Это я в шутку. А вообще не знаю. Атлантис ведь совсем недавно оживили. Месяцев пять-шесть назад там были только наблюдатели. Вероятно, что-нибудь найдется. Ты в самом деле играешь? — повернулся назад Ладников.
— Учился когда-то. Но это уже из области юмора, хотя музыку очень люблю.
Риль замолчал.
Ладников включил тормозные кольца и перевел регулятор скорости на скорость пешехода. Турбомобиль словно ткнулся в невидимую стену и медленно пополз неуклюжим жуком. А навстречу ему, будто два любопытных жирафа, из земной жаркой саванны повернули свои головки «стрелки».
— Почему мы поехали медленно? — забеспокоился Мосенин.
— Смотрите, — не отвечая ему, обратился ко всем Ладников, — это довольно крупные экземпляры, а главное — близко. Они у самой дороги. Я выбрал критическую скорость.
Машина приближалась к удивительным растениям. Вот она почти между ними. Мелко задрожали листья, стали хищно выгибаться стебли-стволы. Было похоже, что вот-вот, откинувшись назад, каждая головка с размаху клюнет ползущий турбомобиль, словно жадная птица букашку. Машина поравнялась с растениями. Листья и стебли сильнее задрожали. Какой гигантски сложный процесс происходил в их недрах! Так лихорадило бы безукоризненно налаженный автомат, если бы ему посылались строгие распоряжения, которые тотчас отменялись, и сразу же диктовались другие приказы, противоположные по смыслу. И так без конца. «Турбик» шел на критической скорости. Когда «стрелки» остались позади, Ладников выждал еще немного и рванул машину вперед. Ладников торопился. Он хотел наверстать время, потерянное на участке между «стрелками».
— Говорят, что Шеппард варил куски стебля, — стал рассказывать Риль, — и утверждал, что бульон напоминает куриный. Никто ему не верил. Он был единственным, кто отважился на это.
— Попробовать бы… А что? Эй-эй-эй, держи руль крепче! Может быть, такое блюдо выйдет! А?
— Пакость какая, — поморщился Мосенин.
— Попробуйте, — Ладников с симпатией посмотрел на Гургена, — только торопитесь — дальше, на западе, «стрелков» нет.
