Дмитрий Романовский - Я убил Мэрилин Монро

– Значит, ты пошла с ним на этот сраный концерт на зло мне? – спросил я.

– Да. Назло тебе, – упрямо повторила Глория. Я был в ярости.

– А если ты назло мне станешь ебаться с кем попало? – спросил я. И тут Глория дала мне пощечину. Это была первая в жизни пощечина, полученная не от родителей и тетки, а от сверстника. Но я простил. Я обнял ее, и мы поцеловались прямо на виду у редких прохожих. Это была настоящая любовь. Но тогда я не мог оставаться в Филадельфии, уж слишком заманчивым было предложение. В то время самой большой моей мечтой было зарабатывать много денег. Именно для этого я и поступил в колледж, по наивности считая, что образование дает возможность получить хорошую должность. Помимо основных предметов я взял для кредита французский язык, поскольку в детстве жил несколько лет с родителями в Канаде и немного знал французский. Вскоре оказалось, что большинство моих соучеников способней меня. По вечерам я ходил в спортивный клуб на занятия в группе бокса. Мой тренер говорил, что у меня есть все данные для участия в мировых чемпионатах. Вот тут-то меня и заметил агент моего первого босса. Он спросил:

– Ты не боишься испортить свою внешность?

– Это как же? – спросил я.

– У всех профессиональных боксеров перебиты носы. – Я сказал:

– Зато они хорошо зарабатывают.

– А ты не хотел бы стать гардом? – Все по той же наивности я сказал:

– Прошлое лето я работал гардом. На нашем пляже мало платят.

– Ты меня не понял, – сказал он. – Я имел ввиду не гардом на пляже, а телохранителем.

– А сколько им платят? – Он назвал сумму, от которой я обалдел. – Это во время испытательного срока, – добавил он. – Потом будет больше. – Так определилась моя судьба. Когда я рассказал об этом тетке, у которой я жил после смерти родителей, она сказала: – Это может быть опасно, – а когда узнала о предлагаемой сумме, то стала собирать мои вещи в дорогу. Самое трудное было проститься с Глорией. Нам было тогда по девятнадцати лет. Когда я увидел ее плачущее лицо, я даже подумал, не отказаться ли мне от выгодного предложения, но здравый рассудок одержал верх.

Я объехал квартал и подъехал к цветочному магазину с нужной стороны. Глория была здесь. Я еще издали узнал ее, хотя у нее была другая прическа и закрытое прямое мини-платье. На ее плече висела по современной моде на длинном узком ремешке маленькая дамская сумка, в руке несколько гвоздик. Запаркованные машины стояли у тротуара вплотную друг к другу. Я остановился на даблпаркинге, открыл дверь, и Глория, узнав меня, все той же легкой, знакомой мне походкой прошла между машин, сказала: – Когда я не за рулем, предпочитаю сидеть на заднем сидении. – Двенадцать лет назад у нас был с ней обычай при встрече, не здороваясь, сразу начинать разговор, будто продолжая его с прошлого раза. И теперь она следовала этой старой традиции. Она села, спросила:

– Куда мы?

– В Манхэттен. Глория, эти цветы для меня?

– Я всегда сама себе покупаю цветы.

– Для вас цветы уже есть, – и я указал через плечо, где на заднем сидении рядом с Глорией лежал букет из пяти роз. – Она улыбнулась:

– Ну что ж, обменяемся букетами.

– Глория, чем же вы были заняты по вечерам всю эту неделю?

– Ничем серьезным.

– Почему же вы сказали, что все ваши вечера заняты?

– Я надеялась на то, что за неделю вы забудете о нашей договоренности.

– Но я не забыл. Вы разочарованы?

– Нет, поскольку, как видите, я пришла в назначенный час. – Я видел в переднем зеркале, как она, отодвинув цветы, взяла с сидения книгу. Это был роман Мелвилля «Билли Бад». Я прочел только треть его и бросил: скучно. Глория взяла другую книгу. Роман Воннегута. Один роман Воннегута я уже прочел, и мне нравился этот писатель. Глория взяла третью книгу. Короткие рассказы О. Генри, Чехова, Марка Твена, Толстого, Мопассана, Бретгарта. Глория спросила:

– Антони, это ваши книги?

– Мои. Хотите взять? Я их уже прочел.

– Я это читала. – По ее тону я понял, что она принадлежит к тому классу людей, которые хорошо разбираются в литературе. – Антони, вы наметили конкретно место, куда мы направляемся?

– Гарден Хауз.

– А не слишком ли это респектабельно?

– Там удобный паркинг.

– А вы уже там были?

– Когда я работал таксистом, мне приходилось увозить оттуда клиентов.

– Клиенты не могут оттуда уехать сами, они должны либо иметь личного шофера, либо вызывать такси, потому что на паркинге там стоит полицейский, который не разрешает людям в нетрезвом виде садиться за руль. Вы это знаете?

– Знаю, поэтому в таких ресторанах пью только сухое вино и в ограниченном количестве. – Когда мы ехали по Бруклинскому мосту, Глория сказала:

– Отсюда Манхэттен выглядит великолепно. Именно отсюда и в это время дня – сумерки. – Я взглянул на гигантское скопление небоскребов и молча согласился с Глорией. На фоне темнеющего закатного неба силуэты небоскребов с сеткой светящихся окон. А за ними две башни строящегося Уорлд Трэйд Центра, покрытые лесами. Леса были затянуты оранжевыми сетками, и при подсветке близнецы небоскребы выглядели призрачными оранжевыми колоннами на фоне опалового неба. Я много раз все это видел, но только теперь понял, что это красиво, так же красиво как то, что играл на пианино старый Раби. Я спросил:

– Глория, вы никогда не были замужем?

– Была, – сказала она и со скрытой усмешкой добавила: – всего один раз. Этого было достаточно.

– Достаточно для чего?

– Достаточно для того, чтобы многое понять.

– А я вот ни разу не был женат. Так что мне многое остается непонятным. А сколько времени вы были замужем?

– Долго. Четыре года. – В ее голосе были шутливые интонации.

– Долго, – согласился я. – Так что вы уже многое понимаете.

– Антони, вы много читаете?

– Много, – но, опасаясь что она может задать каверзный вопрос, я тут же добавил: – за последнее время.

– Антони, чем вы собственно занимаетесь в нерабочее время? Кроме чтения. Вы сказали, что работа иногда занимает у вас не более двух часов в день. Вы неженаты, у вас должно быть много свободного времени.

– Я смотрю телевизор. Бывают хорошие фильмы, смотрю футбол, хоккей. – Тут я понял, что говорю глупо, да и выгляжу глупо. – Не скрывая своего раздражения, я спросил: – Глория, а чем собственно вы занимаетесь в нерабочее время? – Она почувствовала мое раздражение, сказала:

– Извините, Антони, что я полезла в вашу личную жизнь. Я не любопытна. Просто я хотела найти с вами общий язык.

– Ищите, может быть и обрящете, как сказано в Библии. – Я увидел в переднем зеркале, как она улыбнулась.