Юрий Гаврюченков - Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха

Я забрал свои раритеты, и мы вышли из гостиницы — немцы решили нас проводить.

Я так и не понял, когда все началось. Шрайдер вдруг развернулся, выбрасывая ногу в сокрушительном круговом ударе. Эрих фон Ризер начал заваливаться вперед, прямо на капот припаркованного рядом с Гошиным «понтиаком» голубого «фольксвагена — пассата». Вокруг нас появились какие-то люди. Из шеи фон Ризера торчал нож. Человек пять или шесть арабов возникли словно из-под земли. Шрайдер сбил одного, еще двумя занялся Арнольд. Гоша трясущейся рукой распахнул дверцу «понтиака». — Садись! — крикнул он.

Я не заставил себя ждать, а Марков с оглушительным «йаа-а!» рванулся в гущу боя. Навстречу ему бежал «черный», целя в грудь длинным ножом. Гоша в последний момент уклонился и ударил со всего маху по голени. Это был именно удар, а не подсечка. Противник повалился на землю, и даже я из машины услышал, как хрустнула кость.

Немцы бились спиной к спине, но Шрайдер вдруг осел, и тут же выскочивший араб дважды ткнул Арнольда ножом. Быстрые, отработанные удары. Я выхватил ТТ, но счел нужным обождать, не вмешиваться без повода в чужую разборку. Арабы к человеку с пистолетом не полезли. Гоша уже мчался назад. — Мы попали! — проорал он.

«Понтиак» рванулся с прогазовкой, бортом сбив прыгнувшего араба. Мы выехали на набережную и погнали, насколько позволял транспортный поток.

— Что тут происходит? — спросил я, убирая ТТ. — Конкурирующая фирма?

Гоша смерил меня презрительным взглядом и снова уткнулся в зеркало заднего вида.

— Догоняют, — прошептал он.

Я оглянулся. Голубой «фольксваген-пассат», запримеченный еще на гостиничной стоянке, упрямо тянулся за нами в потоке машин.

— Что творится, Гоша?

— Заткнись, — нервно бросил Марков. — Мы можем не выбраться.

— Блин, да что происходит?! — Мы свернули на Пискаревский проспект и понеслись по трамвайным путям.

— Расскажу, если живы останемся, — обнадежил Самурай. Я еще ни разу не видел его таким: покрасневший, встрепанный. — Добрались до нас... Береги эти штуки, особенно кинжал.

— Это из-за них?

— Да. — Он бросил машину в боковую улицу. «Фольксваген» прочно сидел у нас на хвосте.

Мы завернули к ангарам. Марков тормознул у входа.

— Давай туда, только будь осторожен, прошу тебя. И держись от хашишинов подальше.

— От кого? — поразился я.

— Поторопись!

С заднего сиденья Гоша достал длинный сверток. Не сверток даже, а чехол из кожи. Он развязал тесемки и приспустил, обнажая рукоять меча. В конце проулка показался «пассат». — Пошли.

Мы закрыли машину. Меч Гоша приладил за поясом, рукоятью вниз. Ножны задирали левую сторону плаща, и в таком виде г-н Марков был похож на отставного подпоручика. Мы вбежали в раскрытые ворота ангара, бывшего некогда складом, но теперь грузы вывезли, большую часть стеллажей разобрали, и они валялись штабелями вдоль стен. — А вот и хашишины.

Арабов было четверо. Двое отсекали выход, остальные приближались к нам с самым решительным видом, держа в руках обнаженные сабли. Самые настоящие арабы. Дикость какая-то! Я вытащил ТТ.

— Давай я их грохну.

— Нет, — отрезал Гоша. — Не свети свой пистолет, я сам управлюсь.

Сам, так сам, хотя в это не очень верилось. Да и не мог я бросить друга одного против четверки воруженных противников. Но Самурай не дал встрять.

— Отойди, — произнес Гоша. Лицо его приняло отрешенное выражение.

Я повиновался, отступив спиной к штабелям. Хашишины остановились. Гоша ждал. Наконец один из них бросился в атаку.

До последней секунды Гоша не вынимал меч. Я уже начал представлять головокружительное сальто в духе Хон Гиль Дона — единственное, что, на мой взгляд, могло спасти ему жизнь, но все произошло значительно быстрее. Марков спокойно стоял, наблюдая приближение азиата, который несся, как паровоз, и лишь когда последовал замах, чтобы раскроить «неверного» на кусочки, Гоша сделал движение.

Я уловил лишь вспышку лезвия отполированной до зеркальной чистоты катаны. Сабля вылетела из рук араба, а голова соскочила с плеч, выстрелив вверх фонтаном крови. Гоша отступил, чтобы не запачкаться, меч снова был в ножнах,

Я и не знал, что наш Самурай практиковал йай-до. Успели ли заметить что-нибудь хашишины и как они восприняли это действо, я не имел понятия, но отточенное мастерство и координация восхитили меня. Марков использовал вариацию хараи-мен, на восходящем движении выхватывая меч, парируя удар сабли и выбивая ее из рук и тут же с разворотом на девяносто градусов влево срезая голову с шеи. Сабля со звоном отскочила от стеллажа, а тело, сделав по инерции несколько шагов (бегущий обезглавленный труп, брызжущий во все стороны кровью, — зрелище еще то!), рухнуло на пол. Гоша стоял, опустив руки вдоль тела, и безучастно наблюдал за оставшимися противниками. Те не желали так быстро умирать. Двое у дверей достали свое оружие — один нож, другой саблю, — и вся троица закружилась вокруг Маркова, выбирая удобный для нападения момент. Наблюдать этот танец смерти было невыносимо.

— Ааа! — заорал я, обрывая мерный шелест шагов.

Среагировали все сразу. Хашишины дернулись, думая, что их будут атаковать, а скорее, просто на громкий звук. Гоша же прыгнул, разрывая круг. Меч волшебным образом возник в его руке, араб, мимо которого он проскочил, схватился за горло, зажимая рану. Хашишины снова переключились на него. Один метнул нож, второй замахнулся саблей. Марков только и ждал, чтобы порезвиться. Первым движением он отбил кинжал, вторым отсек руку нападающего. Хашишин заорал и бросился на него, оскалив зубы, но был встречен коротким ударом сверху вниз, развалившим пополам череп — от теменной кости до нижней челюсти. Метатель ножа подобрал валявшуюся у стеллажа саблю и пошел в наступление, делая мягкие, вкрадчивые шаги. Гоша не стал больше ждать. С громким криком он побежал на араба, взметнув катану над головой. Хашишин постарался рубануть приближающегося противника, но сделал это слишком рано — очень уж неукротимой оказалась атака. Ошибки в бою смертельны. Страшный удар рассек его грудь от левой ключицы до печени — катана была отточена как бритва. Хашишин повалился на пол, а Гоша вытер лезвие и убрал меч в ножны.

— Подбирай оружие, не стой!

Даже сейчас Марков остался верен себе. Коллекционер — это образ мышления. Мы собрали трофеи. Сегодняшний день был богат событиями, и я начинал действовать на автомате. Мы поспешили убраться, не дай бог, кто зайдет ненароком, свидетели нам были не нужны. Ментам и так забот хватало — убийство, и не двойное, даже не тройное, а... четверное. Да еще и с расчлененкой, да еще и, скорее всего, «глухарь». Тут не только ГУВД на уши встанет, а еще и контрразведка подключится — иностранные граждане ведь!