Генри Хаггард - Дочь Монтесумы. Сердце Мира
– Ради Самого Бога, не бросайте меня!
Рулевой обернулся, но не остановил лодку, только заметил:
– Греби дружнее! Пусть помирает эта собака!
Но тут вмешался мой друг:
– Нельзя дать погибнуть этому несчастному. Поверните обратно!
– Но ведь он хотел убить вас! – возразил рулевой. – К тому же нас затянет в водоворот, когда потонет пароход!
– Не можете ли вы приказать им вернуться? – обратился он ко мне.
– Раз вы этого желаете, мне остается только повиноваться!
Хмурясь, матросы повиновались моему распоряжению.
На палубе метался дон Хосе, не переставая кричать:
– Спасите меня! Спасите меня!
– Бросайтесь в воду! – кричали мы ему с лодки, не решаясь близко подойти к пароходу. – Мы вас вытащим!
– Я боюсь! Спасите меня…
– Что же нам делать? – спросил рулевой, обращаясь к сеньору Стрикленду. – Если мы будем медлить, то смерти не миновать!
– Слушайте! – крикнул Стрикленд дону Хосе. – Я сосчитаю до трех, и при слове «три» вы бросайтесь в воду, или мы повернем обратно… Раз! Два!..
– Я готов! – уже в воздухе выкрикнул несчастный, и среди волн показалась голова мексиканца. Мы еще ближе подвинулись к нему и, схватив за руки, втащили в лодку.
– А теперь ради всего святого налегайте на весла! – крикнул рулевой, и мы, пользуясь попутным течением, понеслись к берегу. Было самое время. На наших глазах «Санта-Мария» еще больше затонула кормой, нос высоко поднялся на волнах, и потом все скрылось под водой. Нашего парохода не стало. Но опасность еще не миновала. Мы двигались к берегу с величайшим трудом, в ночной темноте и при сильном холоде. Нашу лодку несколько раз заливало водой, и мы с трудом ее откачивали. Я не выдержал и впал в беспамятство. С удивлением очнулся я через несколько часов на твердой земле. Матросы усиленно растирали мое окоченевшее тело, говоря:
– Проснитесь! Проснитесь! Мы спасены!
– Спасены от чего? – спросил я, открывая глаза и ничего не соображая.
– От смерти, господин наш!
– Где мы находимся?
– В устье реки Усумасинты, благодарение Богу! – говорил Молас.
И действительно, оглянувшись вокруг, я увидел зеленую траву, кучу высоких пальм и ясное солнце. Потом я взглянул на своих товарищей. Сеньор Стрикленд лежал, точно мертвый, на дне лодки; дон Хосе сидел с блуждающим взором, все еще опасаясь за свою жизнь. Двое гребцов неподвижно сидели на своих местах, как бы застыв с веслами в руках. Деятельнее всех был Молас. Приведя меня в чувство, он принялся за моего друга. Я еще не мог ему помочь, так как сам был очень слаб. Открыв глаза и узнав о положении дел, сеньор Джеймс обратился к рулевому:
– Вы – благородный человек. Вам мы обязаны спасением наших жизней!
– Я ничего не сделал особенного, – ответил тот. – Вы забываете, что с нами был Хранитель Сердца!
Несколько в стороне от реки виднелись крыши ранчо[49], откуда не замедлили показаться люди. Узнав о нашем несчастье, они вернулись обратно домой, чтобы принести нам пищи и вина. За этим ранчо была расположена целая индейская деревня; ее алькальд[50] был знаком с Моласом, и, таким образом, мы вскоре узнали важные для нас новости.
– Я узнал от него, – говорил мне Молас, – что один индеец из их деревни, несколько дней тому назад вернувшийся из путешествия, рассказывал, как старый индеец и его дочь были схвачены доном Педро и теперь содержатся в плену на его асьенде!
Когда я передал все это сеньору Джеймсу, он удивился:
– На что понадобился этому разбойнику старый индеец?
– Сеньор забывает, – ответил ему Молас, – что дон Педро утащил у меня золото, которое дал мне этот индеец, и что он знает, откуда оно у меня. По-видимому, он надеется выпытать у него и про сам клад. Кроме того, есть еще и дочь, которую иные люди в Мексике могут оценить еще дороже золота. Я опасаюсь теперь, что наше путешествие будет совершенно напрасно, так как дон Педро не выпустит своих пленников!
– Я полагаю, что нам надо все-таки продолжать путь! – возразил сеньор Джеймс.
– Разумеется! – присоединился я. – Придя издалека, чтобы видеть этого чужеземца, мы не должны возвращаться. К тому же мы пережили опасности бóльшие, чем те, которые ожидают нас в Санта-Крусе!
VII
Асьенда
Наши матросы предложили нам на лодке вдоль берега добраться до Кампече, куда они сами направлялись, чтобы прежде всего сообщить жившим там хозяевам парохода о его гибели. Они сами были, впрочем, уроженцами того округа и торопились вернуться к своим семьям. Их предложение нас не устраивало. Мы решили направиться в городок Потрерильо, чтобы запастись всем необходимым для дальнейшего путешествия, так как все наше снаряжение погибло во время бури. В полной нищете оказались все матросы с «Санта-Марии», и всегда щедрый Стрикленд, желая им помочь, вынул из своего пояса пригоршню золотых монет и передал старшему, чтобы тот разделил деньги.
– Счастливый вы, что сберегли столько золота! – с затаенной завистью проговорил дон Хосе. – Я же все потерял, что имел!
– Потому что вы не догадались сделать так, как мы, – ответил сеньор. – Все, что у нас было, мы разделили на три части, и каждый забрал себе одну треть. Наше, впрочем, счастье, что нам не пришлось спасаться вплавь, как вам, а то лишняя тяжесть могла бы стать роковой… А что вы сами намерены делать?
– Если вы мне позволите, я отправлюсь с вами до Потрерильо, – ответил мексиканец, – так как дом мой лежит на этом пути. Быть может, сеньор Стрикленд, вас не оскорбит, если я от имени своего отца приглашу вас воспользоваться его гостеприимством.
– Откровенно говоря, – заметил ему сеньор, – ваше прошлое поведение не располагает принять это предложение. Могу ли я напомнить вам, что еще прошлой ночью вы хотели меня убить?
– Сеньор, я поступил безумно и теперь покорно прошу простить все старое. Вы спасли мне жизнь и отплатили добром за зло. Я знаю, что вам сообщили неприятные сведения о моем отце. Когда он выпьет, он действительно нехороший человек. Но он любит меня и полюбит всех, кто был добр ко мне. Поэтому я убедительно прошу вас посетить дом отца, где мы дадим вам оружие и все необходимое для дальнейшего путешествия.
– Нам нужно купить ружья и мулов, – ответил сеньор, – и если мы это получим в доме вашего отца, то готовы провести у него день или два!
– Наш дом в вашем распоряжении! – вежливо сказал дон Хосе, но я видел, как недобрый огонек мелькнул в его глазах.
– Это очень хорошо, – вмешался я в их беседу, – но я не решусь воспользоваться гостеприимством дона Педро, пока вы не поручитесь за мою жизнь. У нас, кроме ножей, нет никакого оружия!
– Вы оскорбляете меня! – резко воскликнул дон Хосе.
