Анастасия Киселева - Одно сердце на двоих
— Скажи-ка мне, доченька моя, эти девочки служат тебе? — Вкрадчивый голос богини заставил Фалитту вынырнуть из своих мыслей.
Служащие… Сейше. Элита посвященных. Отмеченные божественным покровительством герои, пользующиеся божественной благосклонностью маги, сильнейшие жрецы, способные не только передавать, но и получать на время толику божественной силы. Глаза, уши и руки большинства божеств, способные напрямую взывать к покровителю.
— Нет, — улыбнулась Фалитта, прекрасно понимая, куда клонит мать.
— Они отдадут за тебя жизнь без колебаний и сомнений? Во славу твою, по слову твоему, ради твоих целей?
Перед мысленным взором юной Кобры предстала высокая, горделивая Арнора, в трудные минуты уверенно берущая на себя командование. Порывистая и честная Юнона, не желающая мириться с малейшим проявлением несправедливости. Застенчивая Лана, раз за разом преображающаяся в настоящую фурию, стоило ей только заподозрить, что кто-то готов обидеть ее подруг.
Они без сомнения пожертвуют собой друг ради друга, да и ради самой Фолл — не каких-то политических целей, а самой девушки, — но и от нее будут ждать подобного.
Кобра верно расшифровала взгляд дочери.
— Значит, они твои враги, — уверенно подытожила Кобра.
Фалитта грустно усмехнулась. Иногда, когда девушкой овладевала меланхолия, в ее голову закрадывалось подозрение, что для собственной матери родная дочь была не более чем очередная сейше. Просто чуть более близкая, чем остальные. Ведь совсем немного живых душ знали, что она не жрица, не служанка — кровь от крови и плоть от плоти Огненной Кобры.
— Кстати, мама, скажи мне, пожалуйста, как нарваннский Ковен нашел заклятье разъединения?
Кобра насмешливо посмотрела на дочь. Фалитта покачала головой.
— Так и знала, что без тебя здесь не обошлось. Мама, зачем? Юнона чудом не погибла!
— Не надо было заниматься самодеятельностью, — ехидно отозвалась богиня, намекая на первоначальное задание, полученное бунтаркой-дочерью. — И никто бы не пострадал.
— Сожалею, что разрушила твои планы. Ты хочешь, чтобы я прекратила общение с девочками? — Голос Фалитты был в должной степени ровен и равнодушен.
— Нет, — улыбнулась богиня, показывая одобрение тому факту, что мысли непутевого чада наконец-то двигаются в нужном направлении. — Ты должна присмотреть за ними. Держи их под контролем; возможно, нам еще выпадет благоприятный шанс.
— Да, мама, — Фалитта склонила голову в знак уважения и направилась к брызжущей огненными искрами дальней стене.
* * *Празднества только набирали обороты, когда король Тиринатис покинул общество подданных и гостей Аванталиса. Он не единственный стремился прочь от толпы: еще раньше пропала по своим делам посланница Кобры, где-то по дворцовому парку бродила легендарная волчья королева вместе со своим загадочным спутником — лицо его казалось Тиринатису знакомым, но ни сама Арнора, ни прибывшие вместе с ней маги-союзники из Нарванны не стремились просвещать эльфийского короля.
Вернувшись в свои покои, эльф вышел на балкон. Прохладный ветерок ерошил уложенные в сложную прическу волосы и приятно остужал лицо. Здесь в темноте, вдали от освещенных залов и чужих глаз, можно было, наконец-то, опустить голову и позволить плечам поникнуть.
— Не жалей, — тихий голос, послышавшийся во мраке, заставил Его Величество вздрогнуть. — Союз с человеческим королевством — единственный мирный путь для Аванталиса.
Женщину, выступившую вперед, едва освещал неверный свет луны, и поэтому Тиринатис вначале подумал, что собственные глаза обманывают его. Не могла Она находиться здесь, не было Ее среди живых…
В изменчивом свете очертания поплыли, фигура изменялась. Сгибались под грузом забот горделивые плечи, расцветала седина в густой копне темных волос, морщины покрывали безупречную кожу. Роскошное платье превращалось в скромный наряд, волосы закручивались в строгий пучок. Юная красавица, известная эльфийскому королю в дни безоблачной юности его погубленного мира, превращалась в пожилую женщину, чье слово подчас оставалось решающим в спорах в дни войны.
— Судьба? — Эльфийский правитель, справившись с удивлением, склонил голову, приветствуя нарушившую его уединение гостью. — И Фаталь?! Это была ты… Это всегда была ты! Но почему ты молчала? Я был уверен, ты оставила Аванталис.
— Дурачок, — тихо рассмеялась женщина. — Как могу я бросить мир, за существование которого расплатилась большей частью собственного могущества?
— Фата…
— После такого, мальчик мой, — наставительно подняла палец вверх гостья. — Боги либо умирают, либо перерождаются. Я прошла вторым путем. Я оставалась рядом с тобой и твоим народом, даже когда ты знал меня под другим именем.
— Ты изменилась, — признал король. — Больше нет той давящей ауры всемогущества и пугающей власти Предопределенности.
— Верно, — просто отозвалась богиня. — Когда-то я была другой. Сильнее. Опасней. Теперь же мой удел — случай. Почти четыреста лет назад находящийся под моим покровительством мир был расколот на части, и я пожертвовала частью своей сути, чтобы их сберечь. Аванталис отбросило далеко в прошлое, как и многие другие осколки. Каким-то из них удалось прижиться в новых реальностях, став их неотъемлемой частью. Аванталис же оставался чуждым приютившему его миру. Без малого тысячу лет вы хранили тайну и приверженность старым устоям. Все это время я, изменившись и повзрослев, выстраивала цепь событий, которые привели к сегодняшнему дню.
— Никогда не думал, что существование Аванталиса нарушит целостность приютившей нас реальности и станет для нее угрозой, — грустно улыбнулся Тиринатис.
— Опасность позади, — уверенно произнесла богиня. — Белые волчицы исполнили свой долг, защитив этот мир.
— Киэ'Ланарт и Арнора, — медленно проговорил эльфийский правитель. — Они обе восстали из небытия. Значит ли это, что мирная жизнь закончилась?
— Мы должны быть готовы ко всему, — Судьба открыто встретила взгляд старого знакомого.
— Я отдал артефакт, что ты доверила мне хранить, той девочке, Латоне, — признался Тиринатис.
— Время пришло.
— Он действительно обладает огромной разрушительной силой?
— Он ключ к этой силе.
— И эта девочка сможет им воспользоваться?
— Да. Нет. Возможно, — богиня с долей легкомыслия пожала плечами. — Это лежит вне моей власти. Я ведь не всесильна.
— Что тогда остается нам? — Горько спросил эльф.
— Надежда, — улыбнулась женщина.
Ее собеседник лишь с сомнением покачал головой.
