Накаленный воздух - Валерий Александрович Пушной
– Не все в твоих силах, Темир-карача, – по губам Евдокии коротко пробежала грустная ухмылка.
– Скоро ты убедишься в обратном! Здесь все в моих силах! – визгливо бросил темник, заметив ухмылку Евдокии, и резко показал рукой на подушки рядом с пологом шатра.
Евдокия не успела сообразить, как шатерный служитель, прижимавший женщину книзу, приподнял ее над ковром, оттолкнул от темника и усадил возле полога. Она притихла, плохо понимая происходящее и пытаясь понять, что должно произойти.
Карача Темир отвернулся, лицо стало надменным и непроницаемым. Минуту смотрел узкими щелками куда-то в пространство. Затем положил руку на плечо Гаши-мурзе и объявил, что принимает выкуп, предложенный воеводой Димитрием Иланчиным.
Вскоре воеводе доставили эту весть.
Цепляясь за призрачную надежду, он распорядился Лукиану Безбородому вести выкуп в неприятельский стан.
На следующий день, поутру, повозки с нудным скрипом выехали за ворота крепости и к полудню медленно дотащились до шатра Темира-карачи.
Гаши-хан принимал все по перечню в свитке.
Лукиан Безбородый сообщил, что имеет поручение от воеводы Димитрия преподнести подарок лично Темир-караче, темнику Великого хана Джанибека.
Темнику передали эту просьбу, и Лукиана впустили в шатер в сопровождении двух ордынских воинов-здоровяков.
Евдокия сидела на подушках возле полога. Она слышала все приказы Темира-карачи своим военачальникам, знала, что войско готовилось к приступу. Душа задыхалась в теле, как в клетке. Нет сильнее муки, когда знаешь все намерения врага, но не можешь сообщить их своим.
Женщина цепко следила за Лукианом.
Безбородый торжественно держал в вытянутых руках саблю в ножнах из железа, обтянутых бархатом и оправленных серебром и золотом, украшенных драгоценными каменьями.
У Темира-карачи загорелись глаза, он понимал толк в красивом оружии и уже по внешнему виду ножен оценил саблю.
Евдокия узнала ее. Это была сабля, добытая Димитрием в сражении с литовцами, еще при Великом князе Иоанне Данииловиче. И поняла, как сильно Димитрий хочет, чтобы темник отступился от городища.
Темир-карача вскочил с места. Полы шелкового халата разошлись, и Лукиан увидел боевые доспехи, надетые на темника. Темник выхватил из рук Лукиана саблю и достал из ножен. Щелки распахнулись, выбрасывая огонь. Сабля была кованной из булата, по обе стороны золочена. Темир-карача задрожал над подарком. Аккуратно вернул саблю в ножны и вместе с нею возвратился на место. Сел на подушки, подобрал под себя ноги и только после этого разлепил губы:
– Почему воевода сам не привез мне этот подарок? – Насупился.
– Непобедимый Темир-карача, – примирительно на чужом языке отозвался Лукиан, – воевода не захотел мозолить тебе глаза, ты не позвал его.
– Недостойно, русит, прятаться за спины своих жен, – зло съязвил темник, – ордынский воин никогда не поступает так.
В груди у Лукиана заметался жар, но надо было себя сдерживать, и он проглотил обиду, кинул косой взгляд на Евдокию и выпихнул из груди:
– Воевода Димитрий верит твоему слову, отпусти его жену и позволь ей уехать вместе со мной.
– Почему воевода думает, что я отпущу тебя? – прищурился Темир-карача.
Лукиан на мгновение замешкался, откашлялся и слегка растянул в улыбке губы:
– Зачем Непобедимому темнику Великого хана Джанибека позором покрывать свою голову?
Безбородый никак не предполагал, что эти слова вызовут мгновенную ярость темника. Тот взбеленился до посинения, ощерился. Лукиан ничего не понял. Он имел в виду невыполнение карачой обещания. Однако для Темира обман не был позором. Позором было бы поражение под городищем. Слова Лукиана темник воспринял именно так. Словно тот предрекал ему поражение.
– Молчи, Лукиан, – выкрикнула Евдокия, но было уже поздно.
Лукиан попятился, наткнулся спиной на воинов-здоровяков.
Руки Темир-карачи заметались по ковру, пока не ухватились за подарок воеводы, и темник оскалился:
– Ждешь моего позора, русит! Твоя башка увидит мою победу! – Темир вскочил на ноги, выхватил из ножен саблю и взмахнул ею.
Голова Лукиана упала на ковер, а туловище подхватили воины и быстро выволокли из шатра. Кровавая полоса протянулась по коврам от середины шатра до полога.
– Поставить голову на пике у ворот крепости, пусть она видит, как все покоряются ордынской силе! – прорычал темник, вытер о полу халата кровь с сабли, вернул ее в ножны и мрачно посмотрел на Евдокию. – Твои руситы забыли, как должны разговаривать с Непобедимым воином Орды. Я напомню им.
Шатерный служитель подхватил за волосы голову Лукиана и вынес ее вон. Евдокия печально подумала, если бы только мог догадаться Лукиан, что погибнет от сабли, которую преподнесет в подарок темнику, никогда бы не взял ее в руки и не принес в шатер.
Голову Лукиана тут же насадили на копье и отвезли к воротам крепости. Воткнули древко в землю и ускакали.
Воевода Димитрий и все остальные поняли, что замирения не получилось, что предстоит кровавая сеча.
Стены крепости воевода поделил на четыре части. Защиту трех из них поручил ратникам под началом опытных и смелых сотских. Первый из них Орля по прозвищу Черный, второй – Услав по прозвищу Губа, третий Бусля по прозвищу Плешь. На четвертую часть стены поставил горожан, вставших на защиту крепости, свел их в один отряд под начальством бесстрашного Инь Шино.
Тот отменно владел мечом и умел организовать разношерстную толпу. Появился он в городище давно с ордынскими купцами. А через день как в воду канул. Купцы поискали, поискали, не нашли, так и отправились в обратный путь, решив, что тот сгинул. Но он не пропал. Попросту не захотел возвращаться в Сарай, сбежал от ордынцев в лес и там прибился к небольшому двору.
Инь Шино мало рассказывал о себе, знали только, что в Орду его занесло издалека, что молился он своему богу, что говорил он на своем языке. Впрочем, местным наречием сумел овладеть быстро. На ордынца не походил ни повадками, ни привычками, ни привязанностями. При беглом взгляде внешнее сходство было, но оно было обманчивым.
Он часто стал бывать в крепости, его приметили, а когда увидели, как он владеет мечом, стали смотреть с уважением. Предыдущий воевода даже начинал привлекать к обучению ратников.
В городище Инь Шино выбрал себе жену из мастеровой семьи и поставил свой двор в лесу вдали от остального жилья. Но когда случались вражьи набеги, он брался за оружие и был в рядах защитников крепости. Тогда и проявилась его смекалка и умение достойно биться и побеждать, а также достойно отступать при поражениях, уводить от гибели людей.
Теперь воевода Димитрий
