Фернандо Гамбоа - Последний тайник
И тут я, не в силах вынести навалившегося на меня горя, разрыдался.
Я плакал о погибшем профессоре, с которым дружил и который, помимо всего прочего, был для меня олицетворением памяти о моем отце. Я обливался слезами, которые так долго держал в себе, а Кассандра крепко обнимала меня, пытаясь утешить. Однако я чувствовал, что она тоже плачет, потому что мне на шею капало что-то теплое, по-видимому ее слезы.
В этот момент я отдал бы все эти чертовы сокровища ради того, чтобы вернуть профессора Кастильо к жизни.
Я, как это часто случается с людьми, слишком поздно понял, что все золото в мире не стоит даже одной человеческой жизни.
Я слишком поздно усвоил этот урок, но зато запомнил его на всю оставшуюся жизнь.
Когда мне наконец удалось успокоиться, я, удрученный и обессиленный, опустился на пол пещеры, обхватив голову руками.
— И что мы теперь будем делать? — громко спросил я, обращаясь к себе самому.
Касси присела на пол рядом со мной.
— Ждать, — сказала она. — Молиться и ждать.
— Ждать и надеяться на то, что нас спасут? — спросил я, причем более язвительно, чем следовало бы.
— Если в Яшчилан прибудут подразделения мексиканской армии, то их командиры, возможно, захотят осмотреть внутреннюю часть пирамиды.
— Вряд ли это нам поможет, — сказал я, тяжело вздыхая. — Даже если они и спустятся по лестнице, то, увидев завал в конце «коридора с рисунками», тут же повернут назад. Самое лучшее, что нас ожидает, — это вероятность того, что наши кости будут обнаружены здесь по прошествии нескольких лет.
— Не знала я, что ты такой великий оптимист, — с горькой усмешкой произнесла Касси.
— Тут дело не в оптимизме или пессимизме. — Я резко поднялся на ноги. — Мне просто кажется… Нет, я уверен, что нам нужно придумать, как выбраться отсюда, рассчитывая на собственные силы… Причем как можно скорее. Чем больше мы проведем здесь времени, тем больше ослабеем.
— У тебя есть какая-то идея?
— Еще нет. А пока нам ничего не пришло на ум, расскажи-ка мне, как тебе удалось разжиться фонарем.
— Совершенно случайно. Когда вы дрались с Раковичем, я попыталась в темноте подойти к вам, но при этом споткнулась о какой-то лежавший на полу предмет. Я пощупала его руками и поняла, что это фонарь. Это, должно быть, один из тех фонарей, который мы должны были использовать при погружении в священный колодец.
И тут у меня появилась шальная мысль, которая, как мне показалось, давала нам шанс на спасение.
— Быстро! — сказал я, беря Кассандру за руку и заставляя ее подняться. — Покажи, где ты нашла этот фонарь!
С помощью фонаря мы без труда нашли это место, и, как я и предполагал, там же лежало снаряжение для подводного плавания, в котором нам с Кассандрой предстояло спуститься в сенот: пятилитровые баллоны со сжатым воздухом, регуляторы «Посейдон», плавательные жилеты «Тех Дип», маски, ласты и декомпрессиметры «Уватек Смарт Ком».
— Ты ведь не думаешь предпринять то, что пришло тебе сейчас в голову? — с беспокойством спросила Кассандра, наблюдая за тем, как я внимательно осматриваю снаряжение для подводного плавания.
— А ты можешь предложить что-то получше? — ответил я вопросом на вопрос, покосившись на Касси.
— Что-то получше, чем закончить жизнь самоубийством? Думаю, что могу. Мы не знаем, куда ведут эти туннели и насколько они широкие. Мы в них, возможно, даже не втиснемся. А еще вполне вероятно, что подземные потоки унесут нас в какой-нибудь резервуар, из которого мы потом не сможем выбраться. Кроме того, есть угроза оказаться в подземном лабиринте, где мы будем плавать, пока у нас в баллонах не закончится воздух. В общем, мы можем натолкнуться там, внизу, на тысячу всяких неожиданностей, и ни одна из них не сулит нам ничего хорошего.
Я ласково провел ладонью по щеке Касси и спросил:
— Ты предпочитаешь оставаться здесь и молиться о спасении?
Кассандра на некоторое время задумалась, а затем недовольно щелкнула языком.
— Нет, — твердо сказала она. — По правде говоря, нет.
— Ну, тогда давай наденем снаряжение и попытаемся выбраться из этой чертовой пещеры.
Хотя мы старались действовать как можно быстрее, нам пришлось провозиться гораздо дольше обычного, поскольку надевать на себя снаряжение для подводного плавания при свете фонаря было довольно трудно. Однако через несколько минут мы уже стояли в неопреновых костюмах трехмиллиметровой толщины (хотя вода в подземном водоеме и не была холодной, мы решили защитить кожу, потому что могли поцарапаться об острые выступы туннелей), а за спиной у нас висели баллоны со сжатым воздухом.
— Готова? — спросил я у Кассандры, начиная надевать на себя маску.
Касси жестом показала мне, что готова.
Я надул плавательный жилет до максимума, чтобы обеспечить себе при погружении в воду хорошую плавучесть, и, взяв ласты в руки, стал медленно спускаться по алюминиевой лестнице, ведущей вглубь священного колодца.
Фонарь, который держала в руках находившаяся выше меня Касси, освещал верхнюю часть водоема, а где-то глубоко подо мной чернела безмолвная тьма, терпеливо ожидавшая, когда я в нее погружусь. Она, казалось, знала, что, как только я оскверню своим появлением воду сенота, мне по воле богов придется заплатить за свой поступок самую высокую цену, ибо меня поглотит зубастая пасть — как она поглощала тех древних майя, которые послушно приходили сюда, чтобы быть принесенными в жертву.
После бесконечно долгого, как мне показалось, спуска по лестнице я наконец-таки почувствовал, что мои ступни коснулись воды. Надев ласты и спустившись еще на несколько шагов, я погрузился по грудь в воду и оттолкнулся от лестницы, чтобы затем переместиться к центру поверхности водоема. Бросив взгляд на лестницу, я удивился тому, что отсюда она казалась гораздо длиннее, чем если смотреть на нее при свете фонаря сверху.
А еще мне показалось, что на одном конце этой лестницы находилась жизнь, а на другом — смерть, и оставалось только узнать, на каком из них нахожусь я.
— Я спустился! — крикнул я Кассандре. — Теперь давай ты!
В верхней части лестницы тут же появилась черная фигура Кассандры, и она при дрожащем свете висевшего на ее запястье фонаря стала спускаться по лестнице.
И вдруг послышался какой-то странный звук, отразившийся эхом от стен сенота — как будто кто-то царапал ногтями по поверхности шифера. Этот звук, по всей видимости, донесся из глубины пещеры, но я не мог понять, что это такое, пока не раздался жуткий треск, а за ним послышались удары камня о камень, свидетельствовавшие о том, что происходит нечто ужасное. Наверное, самое ужасное из всего, что сейчас могло произойти здесь.
