Юлия Власова - Каллиграфия
Было без пяти минут равновесие, без одной минуты — неземная благодать, и Франческо, настроение которого после встречи с учителем почти пришло в норму, сидел под вишней в позе лотоса, учась медитировать по технике Аризу Кей. Джейн бродила рядом и, казалось, была чем-то раздосадована. Где-то среди деревьев японка умасливала пирогами Клеопатру, которая, столкнувшись в насаждениях с человеком-в-черном, сделалась замкнутой и скупой на слова. В ее помощи, несомненно, нуждались и нуждались весьма, поскольку детишки, прослышав о том, что открылся портал, бросились из пагод врассыпную, чтобы их не поймали и не отправили депешею в родное гнездо.
Черный плащ синьора Кимура наводил на Франческо ужас, и не успел он отдаться блаженству под сенью сакуры, как этот инфернальный предмет одежды вновь обнаружился у него перед носом.
— Уходим, — распорядился Кристиан, небрежно оборвав шелковую паутину, которую бедный паук-трудяга старался, плел с тех пор, как развиднелось.
Джейн подскочила к своему руководителю, словно голодающий Поволжья к трапезному столу, и поинтересовалась, не готова ли тема для нее.
— Обсудим позднее, — был ответ, и англичанка понуро отступилась, видя, что ничего толкового от него не добьется.
Ребята решительно не понимали причину столь скорого отбытия; Кристиан же упорствовал в молчании, будучи убежден, что излишняя осведомленность полезной не бывает, и отнюдь не желая оповещать своих подопечных о том, что между ним и Хранительницей пробежала черная кошка.
— Я хочу попрощаться с Аризу Кей, — заупрямилась Джулия. — Мы не можем просто так взять и исчезнуть.
— На это нет времени, — возразил Кристиан, явно не имея охоты потворствовать ее «причуде». В голосе его прозвучали властные нотки: — Беритесь за руки.
На фоне плаща мелькнула серебристая пластинка телепортатора.
— Так не пойдет! — воспротивилась Джулия, которая поставила себе непременною целью увидать напоследок хранительницу сада. Но не сделала она и двух шагов, как учитель с силою сжал ее запястье, чем вызвал ее крайнее возмущение. Однако вырываться было бесполезно — она и пикнуть не успела, как свет сада для нее померк. Теперь все четверо вместе с Елизаветой стояли на мощеной камнем дорожке академического парка, где фонари еще не погасли, а небо над сторожевыми башенками уже приобрело слабую малиновую окраску. Кристиан всё так же сжимал ее руку, словно бы утверждая над нею свою власть, и глядел пристально и сурово. Видимо, он никак не мог привыкнуть к неповиновению с ее стороны.
Лиза, едва очутившись на знакомой территории, рванула к общежитию, да так резво, что без труда оставила бы за флагом лучших спринтеров Италии, вздумай они с нею соревноваться. Сейчас она растолкает своих приятельниц, чтобы объявить о возвращении героев, и они, то есть приятельницы, ввиду такого события не пошлют ее куда подальше, как это бывает в обыденных ситуациях, но заразятся духом торжества и сбросят ночные сорочки, дабы облачиться в праздничные одежды и выйти навстречу победителям.
Франческо также поспешил к своим, чмокнув Джейн в губы. А Джейн, пожелав Кристиану и Джулии доброго утра, вприпрыжку убежала вглубь парка, как будто нарочно предоставив им возможность объясниться наедине.
— Что на тебя нашло, родная моя?! Попрощаться с Аризу Кей!
— Что нашло на меня?! — взвилась итальянка. — Мне хочется то же самое спросить у вас. Какая муха вас укусила, сэнсэй? Что вы имеете против проводов?!
— Ровным счетом ничего, — отозвался тот. — Но едва ли хранительница одобрила бы столь скорое расставание. Я предвидел, что она примется уговаривать нас подождать, пока не окончится праздник в честь возрождения, и, в итоге, переубедит всех до одного. А наше появление в Академии после рассвета чревато долгими расспросами и подозрениями.
Джулия мрачно кивнула. Его доводы были неоспоримы. И самого стойкого хватил бы удар, когда бы они вдруг выплыли невесть откуда.
Кимура ласково взял ее за руки и вкрадчиво прошептал:
— Давай не будем ссориться, милая. Нам ведь еще столькое предстоит.
То ли голос его, то ли нежное обращение возымели силу, но Джулия внезапно приникла к нему, и он ощутил аромат ее волос.
— Я с вами до скончания века, синьор, — страстно проговорила она и, поцеловав его в щеку, скрылась в утреннем тумане.
Он и не подозревал, сколь правдивы окажутся его последние слова, сколь много надлежит им в действительности претерпеть и выстрадать. Этот ее поцелуй, это ее пламенное обещание он остался переживать в одиночестве, на безлюдной аллее, с чемоданом в руках. И только Донеро, которому не спалось и который от нечего делать нацелил свою подзорную трубу на человека-в-черном, мог бы, наверное, разгадать, что творится у него в душе.
* * *Рассвет принес с собою тревожное известие, которое всколыхнуло весь четвертый апартамент, а также комнату, где обитал Франческо. Итальянца выставили вон вместе с пожитками, не вдаваясь в объяснения, и он с уныло опущенной головою приплелся в гостиную к подругам, где Мирей держала совет. Вопрос стоял более чем насущный: их четверых, сиречь Франческо, Джейн, Джулию и Кристиана, уличили в предательстве, но как-то уж очень неубедительно звучат факты. Факты, изложенные, судя по всему, злоязычною Аннет. Из кабинета директора поступило распоряжение вязать всякого из небезызвестной команды, невзирая на лица.
— Хорошо, что меня всего-навсего выгнали, а не связали, как приказал Деви, — облегченно вздохнул Росси, за что был немедленно удостоен критического взгляда француженки, который, казалось, вопрошал: «Когда же ты, любезный, перестанешь пороть чушь?!».
— Я вам неоднократно говорила, Аннет та еще змея подколодная! Добилась-таки своего. Что у нас полагается за предательство? Расстрел или виселица? — полюбопытствовала Мирей. Франческо громко сглотнул, поднеся руку к горлу. Он даже не знал, какое из двух зол меньшее, чтобы предпочесть одно другому; однако, переведя взгляд на даму своего сердца, понял, что плохо не только ему. Джейн сидела с землистым цветом лица и тряслась, как бланманже. А Джулия… Минуту назад находилась подле окна — и вот: окно распахнуто, а ее точно ветром сдуло. Ищи-свищи!
— Они с синьором Кимура теперь как луна и звезды. Столь же неразлучны, — сбивчиво пояснила англичанка, уловив мысль Франческо. — Ах, что с нами со всеми станется?! — прибавила она, всплеснув руками. — И отчего ты упомянула об Аннет?
— Как?! — вскричала Мирей. — Вы до сих пор не в курсе?! Да Веку из тех особ, которых хлебом не корми — дай в мутной воде порыбачить! Волчица в овечьей шкуре! Она-то ведь, пока вы отсутствовали, по части газетных объявлений и промыванию мозгов целую деятельность развернула! Деви на ее удочку попался, как доверчивая рыбешка, студенты от нее без ума, так что их умами она властвует безраздельно.
