Елена Бушаева - Похождения бравого рядового Гувер
— Ну что там у вас? — Уныло спросил он через общий запароленный коммуникатор.
— У меня протезы. — Не менее уныло отозвался чей-то голос в рации. — Пятьсот восемь инвалидов получили дороги протезы. Задолбался записывать имена и смотреть на культи.
— Культи! — Сварливо отозвался второй голос. — У меня опять трансплантация органов! Еще идет! И не запрещать же! Сейчас закончат, доложу Марии. А то с нее станется велеть операции прервать.
— А у меня семьи погибших военных. — Третий голос был невнятным, как будто говорящий что-то жевал. — На их счета в банках перевели крупные суммы денег. Все сразу снять нельзя, в месяц будут выдавать определенные суммы. На жизнь хватит и еще останется. Да, дайте вон ту конфету, пожалуйста…
— Ты что, жрешь, что ли, там?!
— Нет! — Категорично ответил голос и отключился.
— А у меня куча трупов трансвеститов.
— Это вообще как к сегодняшней волне благотворительности относится?!
— Не знаю, но похоже на его экспансию против геев, больных СПИДом.
— Твою мать!
— Чертов гомофоб!
— А у меня тут целая дюжина проституток. Рассказывают, что к ним пришла девушка и раздала шприцы. Велела впрыснуть себе… сами поняли куда. Сказала, что даст по миллиону тем, которые забеременеют. Детей, сказала, тоже заберет. Все эти бабы зеленоглазые и рыжие.
— Популяцию себе подобных увеличивает, что ли? — Засмеялся женский голос.
— Очень интересная версия. — Ехидный голос Доусона чуть ни заставил Картера выпрямиться и встать по стойке смирно. — Все на базу! Боевой вылет через полчаса!
— В чем дело, сэр? — Рискнул спросить кто-то, намеренно изменяя голос, чтобы потом не наказали за чрезмерное любопытство.
— Мы вышли на Моритца, агент Клейтон. — Объяснил Кейдж. — В данный момент он громит убежище Совета, и если мы не поторопимся, то застанем на его месте только дымящиеся обломки. Отбой.
Картер невольно вздрогнул и рефлекторно сглотнул. Ему успели рассказать про залезающих во все отверстия мух, так, как это умеют делать только солдафоны. Агент мощно высморкался и уныло побежал к машине.
Рыжая зеленоглазая девушка энергично шагала по лестнице, насвистывая мелодию из «Убить Билла». Тяжелый пистолет оттягивал тонкую руку, периодически она вскидывала ее и делала выстрел, прекращающий чью-то жизнь. Половина членов Совета была мертва, вторая засела в норах и яростно отстреливалась, что-то взрывала, уничтожала данные и всячески веселила любившего войну суперсолдата.
— Зачем ты потащил с собой Адель?
— На всякий случай. Меня слишком хорошо знают.
— Но и она не в безопасности в этом месте.
— Ты так говоришь «она», Мак, как будто это что-то живое. Это просто тело. Мясо. Чем она дальше, тем труднее переход. А мне дорога каждая секунда. И здесь установи.
Мак-Гинти послушно встал, вытащил из сумки взрывчатку и приладил ее к стене.
— Свяжись с Куколкой. Что у нее там?
— Осталось трое! — Довольный голос блондинки еле пробивался сквозь помехи, убежище глушило все сигналы.
— А их агентов Смитов?
— Непонятно. Обстреливают так, что головы не поднять! Может, подорвать их?
— Они в бомбоубежище, тупая ты блондинка! — Недовольно рявкнул Мак-Гинти. — Их нельзя подорвать!
— Бомбоубежище нет. — Согласился Моритц. — Но вот то, что над ним…
Они заговорщицки переглянулись и улыбнулись друг другу.
— Рыжик, стой!
— Ого, а вот и подкрепление прибыло! — Равнодушно констатировала Гувер, разглядывая держащего ее на мушке Солджера. — Иди, Мак, я скоро к тебе присоединюсь. Иди-иди, не заставляй меня на тебя кричать.
— Сдавайся. — Продолжил Стив, не отводя пистолета. — Здесь все наши люди. Вам не уйти.
— А я и не собираюсь отсюда уходить. — Улыбнулась ему Мерида. — Ты ничего не знаешь, Джон Сноу.
— Я знаю, что перевес на нашей стороне, и ты не выживешь, если продолжишь сопротивление.
— Ты даже не знаешь, кто я!
— Или кто я.
Затылка Стива коснулось холодное дуло пистолета, и он вздрогнул. Тонкая девичья рука забрала у него оружие.
— Привет Стив, давно не виделись.
Девушка подошла к той, кого он принял за Гувер и остановилась рядом. Они были абсолютно разными, несмотря на кровное родство, но в то же время предельно похожими, как будто у них на двоих был общий разум. И глаза у обеих были сиреневыми, как и у самого Солджера.
— Вот и финал, мой дорогой. Это игра, где в конце меня ждет поединок с боссом, но это будешь не ты. А теперь уходи отсюда, пока и в самом деле не пришлось тебя пристрелить.
Солджер молча, как-то через силу, развернулся и пошел по лестнице вверх, как робот, то и дело спотыкаясь.
— Я его для Корки делал. — Сказала одна девушка грустно.
— Знал, что он не согласится, а все равно делал. — Не менее грустно сказала вторая.
— И как похож, будто его сын, а не мой!
— Такая же принципиальная задница.
— Моралист.
— Зануда.
— Мне его не хватает.
— И мне.
— Хвати болтать, пора заканчивать этот цирк.
— Вот бы сейчас шоколадку заесть!
— Стейк с кровью!
— Ну что? — Две рыжие девушки с двух сторон подбежали к возящемуся возле двери бомбоубежища Мак-Гинти.
Трой вздрогнул, посмотрел сначала на одну нетерпеливую физиономию, потом на другую.
— Как это?!
— Коллективный разум! — Гордо ответила одна.
— Как у муравьев. — Подтвердила другая. — Ты не дверь взрывай, а пусти туда газ. Пусть сдохнут.
— Слишком быстро. — Сквозь зубы недовольно процедил Трой.
— А что у тебя есть?
— Пускай вот эти два, они дадут замедленную реакцию! Зато в десять раз дольше все! Молодец, закончил?
— Ничего себе! — Присвистнул Мак-Гинти, наблюдая через камеру, как трое последних членов Совета корчатся и, задыхаясь, царапают себе горло.
— Сейчас их тошнить начнет! — Азартно сказала Адель.
— Но ты этого уже не увидишь.
Мак-Гинти недоуменно обернулся, и Гувер всадила ему нож в горло. Вытащила, обтерла лезвие и рукоятку слоновой кости, подперла сползающее тело и заглянула в потухающие глаза.
— Прости, Трой. Но у тебя не было шансов. Ты даже не представляешь, что для меня значишь. Я даже любила тебя немножко.
— Бездарный пафос. — Адель деловито обшаривала валяющиеся у двери трупы ее последних защитников и людей Куколки. — О, какая пушечка!
Гувер закрыла Мак-Гинти глаза, поцеловала его в губы, погладила по щеке.
— Мне очень жаль.
— Какой-то не слишком впечатляющий вышел поединок с боссом. — Пожаловалась Адель. — Кинокритики бы нас засмеяли. Ведь сначала, по всем правилам, босс изматывает героя до полусмерти, и вот он уже почти умирает на полу, вспоминает всю свою жизнь, тех, кого босс убил, приходит в ярость и расправляется с врагом всего парой ударов.
