Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта

Оперативный работник органов государственной безопасности гвардии майор Михаил Сергеевич Новожилов. Погиб 23 сентября 1944 года.

Оперативный работник Черновицкого областного управления государственной безопасности капитан Петр Федорович Большаков. Погиб 23 сентября 1944 года.

Открытие памятника трем чекистам, погибшим в неравной борьбе с украинскими буржуазными националистами. Декабрь 1968 года.

Скала трех чекистов — место гибели А. И. Меняшкина. М. С. Новожилова и П. Ф. Большакова.

ЧЕРНЫЕ РЮКЗАКИ

П. Ласточкин

В начале зимы сорок четвертого года война привела нас в Венгрию. Мы знали многое об этой стране благодаря ее великому поэту-патриоту Шандору Петефи. Мы восторгались ее героическим рабочим классом, добившимся большой победы в 1919 году. Вместе с тем нам было известно, что глава государства Хорти служил верой и правдой Гитлеру, а 15 октября уступил регентство в пользу главаря нилашистов — Салаши, еще более верного пса фашистской Германии. Располагали мы и данными чисто профессионального характера: о разведывательных и контрразведывательных органах, о некоторых разведывательных и диверсионных школах, о деятельности гитлеровского обербандита, руководителя отдела диверсий германской разведки Отто Скорцени.

Мы — военные чекисты — основательно готовились, чтобы, вступив в эту страну, с честью выполнить любое задание нашей партии, Советского правительства и военного командования. Настроение у всех было отличное, боевое: героическая Советская Армия все дальше и дальше гнала врага, несмотря на его отчаянное сопротивление.

— Товарищ майор, вы следите за тем, когда будет освобождено село Янша? — спросил меня полковник Королев. — Учтите, дело там, кажется, серьезное, и оно поручено вам.

— Только что интересовался в штабе армии, товарищ полковник. Ответили, что примерно через неделю.

— Надо войти в это село вместе с передовыми частями. Возьмете особой капитана Набатова, переводчика Оленина и шофера Клепикова. Не мало? Как думаете?

— Удастся напасть на след, попрошу подкрепление.

— И псарню с собой возьмете? — улыбнулся полковник.

— Обязательно.

— Парнас и Богема… Выдумал же им клички Оленин!

Мы уважали своего начальника. Человек он был смелый и решительный, что не раз доказывал в сложных боевых условиях. Сегодня полковник был в отличном расположении духа.

Наступала последняя фронтовая зима. Дел у нас было по горло. У нас имелись сведения, что в селе Янша размещена немецкая разведывательно-диверсионная школа. Начальник ее махровый фашистский разведчик Краммер, о деятельности которого мы знали многое.

— Вам достанется с этой школой, — будто угадав мои мысли, сказал полковник Королев, и выражение его лица снова стало серьезным и сосредоточенным. — Крепкий орешек этот Краммер. Да ничего, мы ведь его уже бивали. А пока заканчивайте побыстрее дело с этим парашютистом. Он важен и для нас и для венгров.

На след парашютиста мои товарищи уже напали. Были установлены некоторые его связи, стало известно его задание: он должен был выкрасть техническую документацию одного важного изобретения. Пожарники иногда удивляются, что из объятого пламенем дома люди часто спешат вынести всякую рухлядь, а ценные вещи забывают. Гитлеровцы, в панике удирая из города, забрали всех лошадей, фаэтоны, телеги, даже сбрую, но забыли документы. Спохватившись, они решили заполучить их и с этой целью сбросили парашютиста, хорошо знавшего завод и людей, у которых находилась вся документация.

Лейтенант Аркадий Оленин, парень молодой и веселый, утром восторженно крикнул:

— Смотрите, снег!

Мы вышли на крыльцо. Двор, деревья, крыши — все было покрыто чистым, свежим снегом.

— Здорово, товарищ майор, а? Не хуже, чем у нас в Москве.

— Что же, умоемся снежком, как, бывало, в России, — сказал я.

В соседнем дворе хлопнула калитка. За невысокой оградой показалась молодая черноволосая девушка в красной спортивной шапочке — наша соседка. Мы и раньше видели ее. Хозяйка, у которой мы остановились, говорила, что девушка живет одна и часто не бывает дома.

— Девушка, защищайтесь! — крикнул Аркадий и запустил в нее комком снега. Она рассмеялась, сказала что-то по-венгерски и тоже бросила снежком. Сначала как бы нерешительно, а потом все с большим азартом она включалась в игру. При этом Аркадий обменивался с ней короткими репликами.

— Хороша девушка! — сказал я, когда мы, возбужденные и бодрые, вошли в дом.

— Девушка как девушка. — Аркадий ответил нехотя, потом вдруг нахмурился и замолчал. Может, он вспомнил в эту минуту о другой девушке, которую отняла у него война? Ее звали Олей. Она была его однокурсницей в институте, добровольцем пошла на фронт и погибла в бою, когда наша часть прорывалась из окружения. С тех пор Аркадий долгое время был неразговорчивым, хмурым. А вообще нрава он был веселого, понимал и ценил шутку, отлично играл на аккордеоне и знал наизусть уйму разных стихов. С людьми он знакомился быстро и легко, наверное, потому, что вообще с первых же слов вызывал в них симпатию. Но все-таки я удивился, когда в тот же день, вечером, к нам робко постучалась и вошла девушка, наша соседка.

— Я Каролина. А где ваш молодой товарищ? — спросила она по-русски.

— Подождите немного, сейчас придет. — Она была в той же красной спортивной шапочке, в синей куртке с капюшоном. Немного вздернутый нос, серые глаза. Симпатичное и очень приятное лицо.

Через несколько минут пришли Набатов и Оленин.

— О, у нас гостья, — весело сказал Аркадий, — ну, давайте чай пить.

Но девушка отрицательно покачала головой и сказала ему по-венгерски:

— У меня к вам серьезный разговор.

— Что-нибудь случилось?

— Да…

И Каролина горячо и сбивчиво стала рассказывать. Раньше они жили вдвоем с отцом, она училась в гимназии. Потом отец — он был врачом — стал помогать партизанам и ушел в горы. Там, в одной из стычек с карателями, он был убит. Девушка сначала жила одна, а перед нашим приходом стала жить у дяди Ласло, двоюродного брата ее матери. Хотела тоже уйти в горы, но это было нелегко… И вот в последнее время она стала замечать что-то неладное. К дяде приходят какие-то люди, приходят ночью, тайком. Однажды она видела, как он прятал оружие в своем саду. А недавно к нему снова приходил какой-то человек, и они говорили с дядей долго и громко. Самого незнакомца она не видела, но слышала его голос, басистый и грубый. Тот угрожал дяде. Речь шла о каком-то парашютисте. Дядя отказывался, говорил, что это рискованно, что у него совсем другая задача и он вовсе не намерен раньше времени рисковать своей шкурой. Но, наконец, дядя согласился. Дело, о котором они говорили, назначено в ночь на 7 ноября. Сегодня 6-е, значит, оно совершится этой ночью.