Николай Чергинец - Вам — задание
Мочалов был в своем кабинете, там же собралось четверо других сотрудников, среди которых оказались Крайнюк и Бартошик. Славин подсел к Бартошику, шепотом спросил:
— В чем дело?
— Не знаю. Сейчас объяснят. Тебя что — с постели подняли?
— А тебя, наверное, с плиты? — пошутил Владимир. — Тоже, небось, дрых без задних ног.
— Лап, — проговорил Бартошик.
— Что лап? — не понял Славин.
— Надо говорить лап, потому что задних ног не бывает.
— Знаешь ты много! — отмахнулся Владимир. — А у лошади, коровы? Нет, браток, кончится война, поступай во второй класс. Там как раз учат детей лапы от ног отличать.
Начальник отдела взглянул на часы:
— Я собрал вас в связи с тем, что в городе появилась опасная группа преступников, численность ее — семь-восемь человек. Двое вооружены автоматами, остальные — пистолетами. Дело осложняется еще и тем, что все они одеты в форму командиров и бойцов Красной Армии. Вы сами знаете, сколько воинских подразделений находится в городе и вокруг него, так что затеряться им среди военных несложно.
Теперь о действиях преступников. Вчера вечером, в восемнадцать часов сорок минут, четверо из них — один в форме майора, второй — старшины, остальные в одежде рядовых, ворвались в квартиру ответственного работника, связали старушку мать, забрали все ценности, вещи, продовольственные карточки, а также документы и скрылись.
В два тридцать группа из шести человек, где опять были те же майор и старшина, совершили разбойное нападение на дом священника. Ранили одного человека из прислуги, второго закрыли в подвале, а самого священника затащили в дальнюю комнату, под пытками заставили признаться, где спрятаны драгоценности, реквизировали их, затем произвели настоящий погром, забрали все лучшие вещи, перенесли все в грузовик, марка которого нам неизвестна. В обоих случаях преступники представлялись сотрудниками НКВД. Группа, как видите, очень дерзкая и опасная. Раненый, кстати, находится в критическом состоянии. Итак, полагаю, ситуация ясна. Все вы назначаетесь в оперативную группу, возглавлять которую буду я. Какие будут вопросы?
— Наши есть на месте происшествия?
— Да. Жена священника, которую они закрыли в комнате, слышала команду одного из налетчиков: тот кому-то из своих подручных приказал открыть задний борт. Это, очевидно, для того, чтобы погрузить швейную машину. Попадья уловила шум мотора. Она уверена, что бандиты приезжали на грузовике. Об этом, между прочим, говорят и сами факты. Снег к моменту прибытия наших сотрудников еще не успел засыпать следы колес, да и шестеро человек с большим количеством награбленного добра вряд ли могут поместиться даже в самом большом легковом автомобиле.
— Откуда известно, что и в первом, и во втором случаях майор и старшина — одни и те же лица?
— У майора хорошо виден шрам на лице, а у старшины забинтована шея.
— Посты вокруг города предупреждены?
— Да, сразу же как только поступили сведения о происшествии.
Вопросов больше не было, и Мочалов начал распределять задания между сотрудниками.
Славина он оставил последним, сел рядом:
— Перед тобой, Владимир Михайлович, стоит особая задача. Я беседовал с потерпевшими. Люди они пожилые, с большим жизненным опытом. И священник и его супруга заметили, что майор часто употребляет слова, присущие жуликам и бандитам тех времен, когда здесь существовал режим белополяков. И я пришел к выводу, что тебе надо поработать в старом полицейском архиве. Поинтересуйся людьми, которые «ставили» квартиры, сравни приметы. — Петр Петрович протянул Славину листок бумаги: — Здесь описание примет бандитов. Возьми на заметку и тех, кто содержал притоны. Словом, прикинь, где и у кого могли остановиться преступники.
Рассвет застал Славина в архиве. С большим трудом отыскал он полицейские документы, углубился в их чтение. Как правило, это были досье очень обстоятельные, на разного рода мошенников, проституток, воров, грабителей, убийц...
Владимир не заметил, как и день кончился. Молчаливый и угрюмый, пришел он в скромную комнатушку, которую временно снял у супругов-старичков. Зажег огарок стеориновой свечки, постелил постель, думал сразу же лечь спать. Но, посидев в тишине несколько минут, не выдержал, оделся и направился в отдел. Просмотрел у дежурного журнал регистрации происшествий — ничего существенного не произошло. Пошел в свой кабинет. Включил свет, сел за стол, и в этот момент появился дежурный. Хриплым голосом сказал:
— Извини, Славин. Я тут закрутился и чуть не забыл. Тебе письмо.
Он протянул бумажный треугольник. Владимир взглянул на почерк, сразу же узнал руку матери.
Дежурный вышел, а Владимир развернул письмо и, прежде чем начать читать, улыбнулся, вспомнив сон: «Надо же такое! Видел маму во сне — и на тебе — письмо. Постой-постой: Женя ведь тоже приснилась. Может, и она домой вернулась?»
Владимир просмотрел письмо — так и есть! Сестра дома!
Он уселся поудобнее, начал читать внимательно, не пропуская ни одного слова: "Здравствуй, сынок! Сегодня большая радость. Совсем неожиданно появилась Женя. Правда, немного раненная в руку. Поэтому письмо пишу я, а она сидит рядом и командует. Наверное, привыкла приказы отдавать. Ранение у нее легкое, так что скоро все пройдет. Самое главное, что Женя вернулась совсем. Теперь вдвоем веселее тебя дожидаться. Вселили нас к старую квартиру. Ремонт пока делать не будем, весной займемся. Вчера приходил ко мне и соседям человек из НКВД. Интересовался Латаниной Светланой. Помнишь, что напротив нас жила? Если ты не забыл, Латанину мы с тобой как-то видели на базаре во время облавы. Она тогда с офицерами стояла, а мы вырвались из оцепления. Оказывается, эта гадюка многих советских людей гестаповцам выдала. Вот ее сейчас и ищут.
Дела в городе поправляются. Народу прибавилось, открылись магазины. По воскресным дням выходим на уборку города. Все трудятся от души. Уже работают некоторые заводы. Вчера пробовали конфеты с нашей фабрики «Коммунарка» — вкусные, ужас! Дали нам воз дров, так что в холоде сидеть не будем. Получила продовольственные карточки, и Жене тоже положены. В общем, сынок, о нас не беспокойся и продуктов больше не присылай. Старайся сам питаться получше. У тебя организм молодой, да еще перенес тяжелое ранение.
Что у тебя нового? Где и у кого живешь? Есть ли зимняя одежда, обувь? Напиши нам. И, пожалуйста, мы тебя очень просим, будь осторожен. В нашей семье из мужчин ты один остался. Я почти каждый день хлопочу об отце. Но пока так ничего и не узнала. Хоть бы его могилку отыскать!
Ждем тебя, не дождемся! Приезжай скорее, сынок! Уж так тебя увидеть хочется! Целуем и обнимаем. Пиши. Твои мама и сестра".
