Кеннет Робсон - Док Сэвидж. Выпуск первый
Каждые двадцать четыре часа Док выполнял свою двухчасовую программу тренировок и как раз закончил упражнения. Он слегка увеличил скорость "Ныряющей".
Сначала свет забрезжил, как на утренней заре. Он становился все ярче и наконец ослепительно засиял.
Прошло еще пятнадцать минут, и лодка выплыла во внешний мир, купающийся в солнечных лучах.
Ложе реки проходило по каньону с отвесными стенами.
Поднимающиеся прямо из воды скалы были не очень высокими, но вода отполировала их так, что они стали совершенно неприступными.
По каньону они шли недолго. Впереди показался каменный остров. Голый и округлый, он торчал как язык в горле каньона, кое-где на нем виднелись большие валуны.
Каньон остался позади, а перед ними открывалось бескрайнее зеркало соленой воды.
— Одно из великих соляных болот внутренней Аравии, — решил Док. Должно быть, эта река служит стоком для всех болот.
Монах выглядел разочарованным. Он махнул рукой: — Ничего тут нет, кроме песка, камней, рассола и палящего солнца!
— А что ты надеялся увидеть?
— Город-Призрак.
Хэм презрительно засопел: — Похоже, этот Город-Призрак и есть не что иное, как призрак.
Внизу подняли вой люди Мохаллета. Они уже по-настоящему проголодались.
В переборке жилого отсека просверлили несколько отверстий, через которые можно было наблюдать за происходящим внутри, чтобы обеспечить безопасность беловолосой девушки. Мохаллет обращался с ней на удивление хорошо, особенно после того, как Док показал ему, что ствол пистолета-пулемета свободно входит в просверленные отверстия. Через них девушка получала жидкую пищу.
Несколькими бурнусами ей отгородили угол, где она могла укрыться от посторонних глаз.
Док спустился вниз, чтобы поговорить с Мохаллетом.
Но тот отказался, требуя свободы. Док ушел, зная, что со временем голод сделает свое дело.
Когда Док вернулся на палубу, "Ныряющая" отклонилась на несколько градусов влево от прежнего курса.
Монах, который стоял у штурвала, объяснил:
— Мне показалось, что я вижу какое-то движение вон там.
И он указал на невысокий холм прямо по курсу.
Вода кончалась у цепи голых, обожженных солнцем холмов, покрытых скудной пустынной растительностью. Даже возле самого берега было довольно глубоко.
Они умудрились подвести лодку на такое расстояние, чтобы с нее можно было допрыгнуть до берега.
— Даже если бы мы сели на мель, позже сама вода сняла бы нас с нее. Уровень озера обязательно повысится из-за того, что река перекрыта, сказал Джонни, надевая на стекла очков солнцезащитные козырьки.
— Ренни остается на борту, — решил Док.
Остальные сошли на берег. Они надели тропические шлемы, положили в карманы запасные обоймы к оружию.
Пищи с собой не брали, считая, что пробудут на берегу не больше часа или двух — сколько понадобится, чтобы убедиться, действительно ли Монах что-то видел. И еще они хотели посмотреть на местность с вершины какого-нибудь холма.
То место, где Монах, как ему показалось, что-то видел, находилось недалеко от более крупного из двух островов при выходе из каньона.
— Может, это было какое-то животное. Я не разобрал.
— Наверное, это от жары, — подколол Хэм.
— Или от свиньи, — неловко парировал Монах.
Они обогнули равнинный мыс, поднялись на невысокую гряду холмов. Док, шедший первым, остановился.
— Похоже, тот, кого видел Монах, был не один, — сказал он.
Тела лежали на земле в ряд, через равные промежутки.
Всего их было восемь. Семеро больших, несуразных, восьмой — поменьше и более симметричный. Все они были мертвы.
— Семь Белых Зверей и один беловолосый человек, — пробормотал Джонни, снимая очки.
Док огляделся вокруг, потом побежал туда, где лежали трупы. Он осмотрел их. Гориллоподобные люди, именно люди, покрытые белым мехом. На каждом из них была жесткая набедренная повязка из верблюжьей шкуры. Восьмой — человек — был отлично развит физически. У него было довольно умное лицо. Его загорелая кожа эффектно контрастировала с белыми волосами и развевающейся белой бородой. Одежда на нем была необычной.
— Вы только взгляните, как он одет! — воскликнул Хэм. Естественно, он не мог равнодушно пройти мимо интересного наряда.
Одежда состояла из короткой туники, плотно прилегающего капюшона и коротких штанов. Сделано все это было из плоских пластинок не больше серебряного доллара, свободно соединенных таким образом, чтобы не стеснять движений. Видно было, что эта работа искусного ремесленника.
Цветом кольчуга напоминала серебро.
Док нагнулся и взглянул на металл. Он потрогал, а затем согнул одну из пластинок большим и указательным пальцами.
— Что это за металл? — спросил Хэм.
— Лучше сделать анализ и узнать точно.
Странная вещь произошла с голосом Бронзового человека. Он звучал неуверенно.
Выпрямившись, Док стал описывать круги вокруг того места, где они стояли. С каждым разом он захватывал все больший участок. На песке он обнаружил следы волосатых ног и пошел по ним, но идти далеко не пришлось. Внезапно ему открылась картина происходящего и он побежал назад к друзьям.
— Мы прервали какой-то обряд! — он указал на восемь трупов. — Все они, если вы обратили внимание, убиты острым оружием, возможно, копьями. Убиты уже какое-то время тому назад. Здесь было много существ с белым мехом всего за несколько минут до нашего прихода. Следы совсем свежие, песчинки еще сыплются с их краев! Они сделали круг и направились к "Ныряющей"!
Монах ахнул и первым ринулся назад, к подводной лодке. Остальные молча мчались за ним. Было очень жарко.
Пот ручейками струился по их коже.
Задолго до того, как они увидели лодку, стал слышен громоподобный голос Ренни, они различили вопли дикарей и стук скорострельного пистолета Ренни.
Белые звери напали на "Ныряющую". Их было не меньше сотни. Как светлые мухи, они облепили корпус подводной лодки.
На огромного Ренни навалилось столько отчаянно дерущихся врагов, что это выглядело так, будто они повисли на нем гроздью.
— Стрелять "пулями милосердия"! — приказал Док.
Прежде чем начать стрелять, они подошли поближе и переключили свои пистолеты на одиночную стрельбу, чтобы сберечь боеприпасы.
При первых же звуках выстрелов толпа крупных волосатых существ повернулась в их сторону и ринулась на них со странными мычащими криками.
Живые, они больше походили на людей. В сущности, они даже были ближе к нашим человекоподобным предкам, нежели Монах. У некоторых волосы были не совсем белые, а желтоватые или даже светло-каштановые.
