Противостояние - Андрей Валерьевич Степанов
— Хотя, знаете, я, наверное, мог бы… — Антон делал над собой заметное усилие, казалось, что каждое слово дается ему с трудом. Доктор уже не мог сохранять невозмутимость, адреналин в крови разгонял сердце и оно гулко стучало в груди. Загадочная болезнь молодого человека вот-вот будет разгадана. Надо лишь немного подыграть ему.
— Не сомневайтесь, что вместе мы сможем преодолеть ваш недуг, — нервно затараторил доктор, уже уверенный, что он выбрал верный путь. — Вы смело можете мне показать причину вашего состояния.
Антон кивнул и медленно перебирая ногами, почти без сил, двинулся к выходу из сумрачной комнаты. У двери он повернулся к замершему возле окна доктору:
— Идемте. Оно во дворе, — все тем же слабым голосом произнес он и вышел на улицу.
Обуреваемый сомнениями, но движимый безумным любопытством, доктор не мог устоять на месте и, вытерев вспотевший лоб, двинулся следом за Антоном. Они вышли из дома, пересекли небольшую лужайку, заросшую буйными сорняками, и остановились перед прочным кирпичным гаражом с большими ржавыми воротами, достаточными для того, чтобы через них мог проехать трактор.
— Это здесь, — Антон уже достал ключ и ковырялся в замке. — Думаю, вы правы.
— О чем вы? — доктор вздрогнул.
— Мы сможем решить эту проблему. Вместе. — Замок глухо звякнул и дверь приоткрылась. Антон зашел внутрь. — Вы идете?
Доктор ощущал легкую дрожь в ногах. Боязнь темноты и кипа собственных фобий, которые годами забивалась профессиональной деятельностью, внезапно вылезла наружу. Левая нога задрожала сильнее.
— Доктор? — из гаража выглянул Антон. Его бледное изможденное лицо выглядело обеспокоенным. — Что с вами?
— Все… Все в порядке. Все хорошо, я иду, — пробормотал доктор, непроизвольно вздрогнул и шагнул в гараж.
Посреди стеллажей, банок и канистр, прямо на бетонном полу лежала невзрачная серая груда гранита. Доктор подошел ближе и потрогал будто бы обточенные водой, скругленные булыжники. Мысль о серьезной болезни пациента пронзила его одновременно с мощным ударом по затылку. Стеллажи покачнулись, весь гараж поплыл перед глазами и доктор рухнул на пол.
Ему повезло не потерять сознания и он, перевернувшись на живот и сдерживая тошноту, пополз в сторону.
— Мы еще не решили мою проблему, доктор, — голос Антона звучал отдаленно. Доктор простонал и начал быстрее перебирать руками, цепляясь пальцами за любой выступ на полу.
— Нет, не надо… — рука после очередного движения уперлась в кирпичную стену. Громыхнула железная дверь гаража, на секунду стало темно, а затем раздался щелчок и под крышей вспыхнула старая лампочка на 60 ватт. Доктор обессиленно лег на полу и постарался перевернуться на спину, но его голень внезапно сдавила чудовищная сила.
В углу тихо заиграла бодрая музыка, недостаточно громко, чтобы скрыть хруст кости, но вовремя повернутый регулятор громкости удачно заглушил вопль боли и отчаяния. Доктор изо всех сил вцепился в стеллаж, но пальцы сорвались и больше не могли удерживать тело, которое медленно, но верно тянула к себе глыба гранита.
— Не сопротивляйтесь, доктор, — раздался голос над его ухом. Тот повернул окровавленное лицо и посмотрел на чудовище, которое улыбалось, растягивая высохшие губы в кошмарной ухмылке. — Иначе будет еще больнее.
Словно по щелчку боль пронзила оба бедра, да так, что гараж на несколько секунд потемнел. Сдирая кожу с пальцев, доктор старался сдвинуться с места, но это было бесполезно. Рот раскрылся в немом вопле, лицо перекосило гримасой адской боли.
— Голем тебя не отпустит. — Музыка внезапно стала громче, а тело с удвоенной силой потащили назад.
Грохот барабанов и рев гитар отлично заглушал хруст костей. Между валунов последней лопнула голова, забрызгав гранит густой кровью. Через пару минут на них не осталось ни следа.
— Хороший мальчик, — процедил Антон сквозь зубы, глядя на заляпанный рукав рубашки. Валуны хрустнули в последний раз и затихли.
Молодой человек выключил в гараже свет, музыку, вышел на улицу. Запер ворота и направился обратно в дом. По скрипучим половицам добрался до ванной, где тщательно осмотрел одежду. Он присел на корточки и испачканную кровью рубашку бросил в корзину для белья, стоявшую под раковиной. Затем поднялся и посмотрел в зеркало. Оттуда на него ухмылялось молодое, не тронутое никакими проблемами лицо.
— Спасибо за помощь, доктор.
Глава II
— Итак, вы — Филимонов Александр? — строго спросил следователь, вглядываясь в человека лет тридцати пяти, сидящего с противоположной стороны его рабочего стола. Мягкие черты лица и безучастное выражение раздражали с первой минуты, как его доставили в участок.
— Все верно, — последовал ответ. Приведенный с любопытством изучал разложенные по столу бумаги и папки. Взгляд задержался на необычной ярко-красной ручке с надписью, которая выбивалась из общей строгости вещей.
Следователь опустил глаза в паспорт и нахмурился. Что-то тут явно не сходилось. С фотографии в документе на него смотрело то же самое лицо, что и у человека напротив. Но возраст?
— Здесь написано что вам, — последовала секундная задержка, — шестьдесят девять лет?
— Ммм, — неопределенно промычал задержанный. — Получается, что так.
Следователь закрыл паспорт, осмотрел его со всех сторон, затем пролистал и отдельно изучил каждую страницу. На это у него ушло минуты три. Затем он отложил паспорт в сторону и, сделав максимально серьезное лицо, взглянул на Александра. Ярко-зеленые глаза имели по-детски невинное выражение. Обычных правонарушителей, даже мелких хулиганов следователь Сергейцев видел насквозь. Но здесь не было даже намека на жадность, страх, скрытую агрессию. Мужчина не льстил и не нервничал. Он будто бы и вовсе не понимал, что за поддельный документ можно получить большой срок. Если только…
— Вы же понимаете, что у вас — поддельный документ? — наставническим тоном начал следователь.
— Как поддельный? — искренне удивился Александр. — Нет, нет, я получал его, как и все, в УФМС, в 1994 году. Все правильно.
— Послушайте, — терпеливо начал следователь, — я все понимаю, что могла быть ошибка, но…
— Никакой ошибки здесь нет, паспорт — настоящий, — с легкой ноткой настойчивости заявил Александр.
Следователь сжал губы. Он не любил, когда его перебивают.
— Я сделаю несколько звонков, чтобы уточнить детали, но пока что я вынужден вас задержать на сутки, — он снова посмотрел на искренне детские зеленые глаза и зачем-то добавил — Извините.
Следователь подал знак и сержант, до сего момента тихо стоящий в углу комнаты, подошел и взял мужчину за руку чуть выше локтя. Тот не сопротивлялся, тихо встал, не отрывая пронзительного взгляда от Сергейцева, и послушно ушел вместе с сержантом. В комнате повисла мертвая тишина. Спустя пару минут сержант вернулся.
— Надо покурить, — кивнул ему следователь
