Кольца древних Богов - Нельсон
С этими словами она развернула свёрток, там оказался рыбный пирог.
– Сама пекла, ешьте.
После тюремной баланды доктор набросился на пирог, как будто этого была последняя еда в его жизни. Наталья смотрела на него и умилялась.
– На днях принесу ещё, вы же не против, что я хожу к вам? Охранник, правда, взял часть пирога, проверить на предмет отмычек, – она засмеялась заливистым смехом, – но какие отмычки тут могут быть.
– Спасибо, Наталья Ивановна, я очень признателен вам за это, – сказал доктор, запихивая в себя очередной кусок пирога.
– Ну что вы, это пустяки, но теперь мне пора идти, охранник сказал только пять минут.
Она остановилась в проёме двери, как будто забыла что-то.
– А знаете доктор, вы пишите мне, тут же можно писать? Пишите мне, где бы вы ни были – она вернулась в камеру, достала из кармана лист бумаги с почтовым адресом и вышла.
Луч солнца падал из окошка на её красивое лицо, доктору вмиг показалось, что это ангел спустился с небес, посетить его серую обитель. И она ушла, мило улыбаясь, двери камеры захлопнулись, и он опять остался один, наедине со своими мыслями.
Ночи в тюрьме были чрезвычайно длинными, толстые стены плохо пропускали звуки, но из окна было отчётливо слышно, как в полночь меняется караул. Эта ночь была такой же, как и все предыдущие, доктор лежал на тюфяке, закинув руки под голову, и дремал. Вдруг прямо возле двери послышался громкий стук, как будто что-то тяжёлое упало на пол. Потом зазвенели ключи, кто-то пытался отворить дверь камеры. Ключ явно не подходил к замку, и человек долго возился с ними. Доктор открыл глаза, и прислушался, обычно по ночам его никто не беспокоил. Наконец дверь поддалась, и со скрипом отворилась. На пороге стоял человек в чёрном плаще и костюме, он сделал два шага вперёд.
– Ну и бардак тут у вас, как вы здесь живёте.
– Кто вы, и что делаете тут в столь поздний час?
– У меня много имён, они вам ничего не скажут, поверьте, вы же знаете меня как Николай.
Доктор подпрыгнул от испуга. А потом сжал кулаки, самообладание вернулось к нему.
– Вы убили Андрея! – он подался вперёд, желая схватить его за горло. Но тот только взмахнул рукой, доктор остановился, как вкопанный, он не мог пошевелить и пальцем.
– Что вы сделали со мной, – промямлил он.
– Всего лишь меры предосторожности во избежание необдуманных поступков с вашей стороны. А теперь сядьте и слушайте, я не драться сюда пришёл, а поговорить. Не каждому смертному выпадает такая честь.
Неведомая сила опустила доктора на кровать, и прижала к тюфяку, руки и ноги будто онемели, головой можно же спокойно двигать, и он мотал ей из стороны в сторону. Николай сел на краешек кровати.
– Время у нас ограничено, так что давайте приступим. Задайте свой первый вопрос.
– Да будь моя воля, я бы вас так отделал, что мать родная не узнала, вы убийца!
Лицо незнакомца побагровело. Он взял трость с набалдашником в левую руку и направил её на лицо доктора. Ерохина вдавило в кровать с такой силой, что он не мог не то что пошевелиться, а даже вздохнуть.
– Пре-кра-ти-те!
Незнакомец нехотя убрал трость, и снова спросил.
– Задайте свой первый вопрос.
– Кто вы? Зачем вы убили тех людей?
– Когда-то, давным давно люди звали меня Колаш*, я был богом на земле, которая известна теперь, как Южная Америка. Людей я убил случайно, не рассчитал силы после долгого сна, и поверьте, очень сожалею об этом.
– Какие боги, какая Америка, а, – доктор хлопнул себя по лбу, – я же разговариваю с пациентом психбольницы.
– Можете мне не верить, я здесь не для того, чтобы что-то вам доказывать.
– А для чего вы здесь?
– Вот это второй вопрос. Я пришёл, чтобы поблагодарить вас за спасение из плена. Если бы не вы, и это…тело, я до сих пор бы оставался пленником. Но ритуал не был проведён как следует, и я нахожусь в нём, как паразит, болезнь, да и возможности мои весьма ограничены.
Незнакомец приподнялся с кровати, и посмотрел на часы.
–У нас мало времени, скоро очнётся охрана, а значит задавайте свой последний вопрос.
Доктор задумался. Неужели он спит, и ему видится этот странный сон. А если нет, и незнакомец поможет ему выбраться? Ведь двери открыты, и пусть свободен.
– Вы сказали, что хотите поблагодарить меня, каким же образом?
– Ваши эксперименты были и правда бесчеловечны, кольцо уродует людей, их психику, долгое пребывание в царстве снов не проходит бесследно для человека. А чрезмерное пребывание и вовсе может убить. Но я прощаю вас за незнание этого факта, и дарю вам свободу. Будьте счастливы с Натальей, она хороший человек и действительно любит вас.
Доктор удивился.
– Откуда вы знаете про Наталью?
– А вы сравните почерк, – с этими словами он достал из кармана одну из записочек и передал доктору, – а теперь прощайте, мы с вами больше никогда не увидимся. Завтра утром вы выйдете отсюда. Незнакомец снял шляпу перед доктором, кольцо блеснуло на его руке, и направился к выходу.
Камера вдруг осветилась ярким светом, как будто настал день, было настолько ярко, что даже крысы, постоянно шныряющие под кроватью заключённого, попрятались в свои глубокие норы. Алексей не мог скрыть своё волнение, он достал записку с почтовым адресом и сравнил почерк. Всё верно! Вот и эта закорючка вместо буквы А, и странная галочка, напоминающая С, всё сходится!
*Колаш – Инкский бог птиц, согласно легендам, появившийся из яйца. Считается, что Колаш является покровителем пения и танцев.
Доктор вскочил, чтобы от всей души поблагодарить незнакомца, но того уже и след простыл, дверь вновь закрылась на железный засов, а за ней опять гремел тучный охранник. Утром в камеру вошла целая делегация из важных правительственных чинов, они слёзно жаловались на административную ошибку и просили прощения за причинённые неудобства, доктор был свободен и восстановлен в должности. В то же утро он явился к Наталье Ивановне и сделал ей предложение руки и сердца, девушка запрыгала от радости, а потом её лицо вдруг стала серьёзным и она обещала подумать.
Нью-Йорк, 1995 год
В чайна-тауне, на одной из узких улочек Манхеттена находится старый магазинчик древностей и восточных товаров. Владеет им низенький старичок китаец, Си Лью. Седые волосы, жиденькая бородка и тонкие губы дополняют образ. Одет он небрежно, мятый кафтан, больше
