Анатолий Галкин - Искатель, 2013 № 08
Савенков бросился через стол, сметая шампуры и роняя бутылки. Он вырвал из рук опешившего старика телефон и захлопнул крышку.
После небольшой паузы он совершенно спокойно сказал:
— Извините, Николай Васильевич, но это была ошибка с вашей стороны. Как я понимаю, вы звонили в офис?
— Да, главному бухгалтеру.
— Все телефоны прослушиваются, это очевидно. До сих пор противник мог считать, что Липкин просто убежал с деньгами. Теперь он знает, что мы выпотрошили Артиста. Они знают, что мы знаем о телефонисте Гене, а значит, и еще о чем-то.
Савенков протянул Павленко телефон.
— Сергей, постарайся смягчить ситуацию. Вызови куда-нибудь эту Светлану Игоревну.
Павленко еще раз набрал номер и заговорил глупым игривым голосом:
— Светлана! Это я, твой любимый шеф. Мы тут с Николаем Васильевичем отмечаем одну годовщину. Он тебе сейчас звонил, да что-то прервалось. Понимаешь, он задумал в квартире второй номер ставить и хитрую разводку провести, чтобы и в туалетах висел телефон. Удобно-то как! Так вот, он подумал, что тот твой парень поможет.
Павленко взглянул на Савенкова. Тот одобрительно кивнул, и разговор продолжился.
— Он исчез? Значит, поиграл с тобой и бросил. Ну да бог с ним. Николай другого мастера найдет. Надежного. Ты вот что, Света. Мне надо по одному банковскому вопросу посоветоваться, а в офис я не успеваю. Ты бери такси и ровно через час будь около того ресторана, где я тебя креветками кормил. Сегодня приставать не буду. Исключительно деловой разговор. До встречи.
Савенков с удовольствием потирал руки. Ему понравился разговор:
— Молодец, Сергей! Сделал все, что можно. Сейчас летите с Олегом в этот ресторан с креветками. Где это?
— Да это на Ленинском, это «Гавана». Я специально не называл точно. — Павленко сделал многозначительную паузу и гордо посмотрел на всех. — Хороший я конспиратор? Упорно учусь сыскному делу.
— Очень талантливый ученик, — торопливо похвалил его Савенков и приступил к инструктажу: — Олег, быстро переоденься: в ресторан едешь, а вид у тебя растрепанный. Забулдыга какой-то.
Потом начался инструктаж Ермолова.
— За тобой, Илья, поиск Липкина. Давай по его адресу и сразу в театр. С артистками покалякай, легенду сочини располагающую: друг, мол, паспорт у меня оставил, найти его не могу. А у нас с Варварой другие дела. Ну, до связи. И звонить в наш офис при первой возможности.
Панин в третий раз перечитал последнюю сводку по Пауку. Уточнил время — звонок был полчаса назад. Он взглянул на Лобачева и, пытаясь быть спокойным, начал рассуждать:
— Ну, ничего страшного. Ставит себе человек новый телефон. Вспомнил о телефонисте и спросил Светлану. Кстати, у них что там, любовь была?
— Я свечку не держал и не расспрашивал, но что-то было.
Лобачев вытянулся в кресле и, разглядывая потолок, продолжил томным голосом:
— Но сам пойми. Геннадий жучки и ночью ставил. Благо у них нет круглосуточной охраны. А у Светланы ключи от офиса. Он ее заранее окучивал. Ласковые слова, ночные прогулки по бульвару рядом с офисом. А тут вдруг дождь. Гена использовал ситуацию. Ах, говорит, давайте переждем у вас. Ах, Светдана, а в соседнем кабинете диван помягче. Вот он и расставил жучки везде. Теперь их снимать надо. И с Геннадием надо что-то решать.
— Давай пригласим Елизавету и все обсудим.
— Времени нет обсуждать, — решительно возразил Лобачев. — И не вмешивай жену в такие дела. Не женские пойдут разговоры. Если Геннадия найдут, молчать он не будет. Надо бы, Володя, помочь ему замолчать.
— Каким образом?
— Кардинальным. Он должен замолчать навсегда.
— Я не сторонник таких методов, но ты прав, Федор. Ты сам Ивану звони. Наш Слесарь, конечно, душегуб, но и такие в жизни нужны.
— Решено, Володя.
— Противно все это! Я всегда говорил, что бизнес не для интеллигентных людей.
Через час Лобачев в усах и чужом мешковатом плаще вышел с Геннадием из узла связи.
Вообще-то телефонист по паспорту был Ефимом. Но Лобачев, как опытный конспиратор, при вербовке предложил парню псевдоним.
И правильно! Даже если сейчас Паук найдет у себя жучки, даже если поймут, что их поставил телефонист, который крутил любовь со Светланой. И что? Будут потом на телефонном узле искать какого-то «Геннадия». Нет такого. Потом по приметам они найдут Ефима, но на этом потеряют сутки. А сейчас время — деньги! И даже дороже денег…
Гена был доволен работой, возбужден и словоохотлив:
— Это вы здорово! Я вас с усами и не узнал. И сейчас вот — то ли вы, а вроде — нет.
— Как сработал?
— А не умею я плохо, — гордо произнес Геннадий. — Ставить сложнее было. А тут — откусил, в стороны развел, запутал все, что ни один черт не разберет. Все точки снял. Теперь наш телефонный узел чист. Никто никого не подслушивал.
— А может, осталось что-нибудь?
— Обижаешь, начальник. Все по списку. Как ставил, так и снимал. Последовательно.
— Список у тебя? Давай.
— Берите, шеф. Только это зашифрованный список. Без меня никто не разберет. Мы конспирацию понимаем.
— Дома никаких записей нет?
— Да что я, враг себе, что ли. Не бойтесь. Работаю на совесть. За такую работу премия бы полагалась.
— Будет премия. Вечером позвоню, и встретимся. Большую премию получишь.
В десяти метрах за ними шел немолодой, сутулый человек. Залысины и сильные очки делали его похожим на инженера или бухгалтера. Но одет он был как слесарь. Он был в потертом рабочем халате, с большой сумкой, из которой торчал огромный разводной гаечный ключ.
Раиса Павловна с трудом втиснулась в электричку. Пятница — все едут на дачу, а она домой, в Химки.
Несмотря на предупреждение, мысли о работе не покидали ее за стенами офиса…
Странно все это.
Конспирация — это понятно. Но внутри любой секретной структуры есть более высокое руководство. Есть кадровики, финансисты, смежники, проверка секретного делопроизводства, в конце концов. Где они все? Полная изоляция…
Странно все это.
И информацию они берут мелковатую. Не на уровне государственной безопасности. Эти любовницы Павленко, или голубые похождения руководителя турбюро, или пьянку у Елагиной…
Нет, для полиции там есть зацепки: мелкие взятки, аморалка, организация поджога. Но чтоб ФСБ такой мелочью занималось!
Ресторан был практически пуст, и они быстро нашли свободный столик в углу. Здесь можно было разговаривать в полный голос, не опасаясь чужих ушей.
Им быстро принесли какие-то экзотические салаты, ликер и кофе. После первых тостов за знакомство и легкого трепа об инфляции, Олег поменял тон. Он отстранил Павленко и взял инициативу на себя.
