Лев Константинов - Охота на Горлинку
Стафийчук знал: в окрестных лесах отсиживаются, притаились мелкие группки националистов, давно уже превратившихся в обыкновенных грабителей с большой дороги. Но связи с ними не было. Трудно стало бандеровским курьерам пробираться тайными тропами: их ненавидело население, вылавливали сельские активисты, без лишних слов волокли в милицию. Совсем недавно провалился один из самых надежных «мертвых» пунктов. И почему? Ребятишки высмотрели…
А связь необходима. Не только с краевым проводом (она пока действовала надежно, вели ее опытные конспираторы) — с другими группами националистов. Задумал Стафийчук объединить их, подчинить единому командованию, потому что боялся остаться проводником без провода, командиром без солдат, загнанным волком метаться по лесным буеракам. Нужен был человек, который мог свободно передвигаться по селам и хуторам и вязать порванные нити.
Кроме того, надо было выполнять операцию «Гром и пепел». Центральный провод торопит, что им до трудностей Стафийчука? Стась навел справки: Мария Григорьевна Шевчук действительно закончила педагогический институт, работала под Львовом. Ее родители проживают в Полтавской области, отец — колхозный конюх, мать дома. Живут небогато, ничем не обязана Советам, и нечего ей за них цепляться.
— Все поняла?
Он подошел поближе, чтобы видеть ее лицо. В глазах Марии не было слез, не было и ненависти — смотрели трезво, как смотрит человек, уверовавший в силу другого человека. Стасю это понравилось: «Расчетливая».
— Что надо делать? — спросила Мария. Потом вдруг опять вспыхнула, бросила зло: — А эту ночь я тебе припомню!
— Вот это другой разговор.
Стась облегченно вздохнул, пошутил:
— Будут у нас еще ноченьки впереди, рассчитаешься…
Телохранитель тоже усмехнулся. Нарочитая настороженная дрема спала с него, он захлопал по карманам, нащупывая кисет.
Стафийчук долго и подробно инструктировал Марию.
Под конец, вспомнив, усмехнулся:
— Рассказывали мне, как ты лекцию читала… Талант! Говорят, даже старики заслушались. Правильно! От комсомола не отрывайся, все их поручения выполняй — чтобы никаких подозрений. Нас можешь лаять и хаять как вздумается — не убудет. За колхоз агитируй, лекции читай — надо, чтобы тебе верили.
На прощанье он опять не удержался от патетики:
— Придет время, и твое имя прогремит по всей Украине. Лучшие сыны народа будут произносить его с благоговением…
Телохранитель смачно плюнул на пол. Стась покосился на него неодобрительно и деловито, буднично закончил:
— Твое псевдо — Зоряна…
НЕЖЕНКА, МАМИНА ДОЦЯ
Мария действительно предупредила банду об облаве. Вот как это было. Шел урок. Она не спеша диктовала условия задачи. Белоголовый хлопчик топтался у доски.
— Пиши, Васылько: в селе пятьдесят крестьянских дворов и пять хуторов. Пятьдесят дворов имеют наделы но три гектара пахотной земли. У хуторов — по пятьдесят гектаров. Требуется узнать, сколько пахотной земли в среднем приходится на каждый двор и сколько гектаров земли будет в колхозе, если крестьяне решат его создать…
Васылько стучал мелом, раздумывал над сложной задачкой: спокойный, уравновешенный маленький мужичок.
— Значит, так: перемножаем три на пятьдесят и пять на пятьдесят, потом все складываем… — Он вдруг перестал писать и понимающе протянул: — Эге, так в нашем селе землю еще в прошлом году поделили. Мария Григорьевна, это про нас задача, да?
Мария похвалила хлопчика.
— А теперь узнай, сколько земли будет в колхозе…
— Моя ненька не хочет в колхоз вступать, — подняла руку Наталка Максимчукова. — С татом весь вечер спорят и спорят…
И весь класс принялся живо обсуждать вопрос, чьи родители уже вступили в колхоз, а чьи нет.
— Мои б, может, и вступили, но бандеров боятся…
— А моя мамка Рыжуху жалеет — каже: «Сама согласна, только корову не отдам…»
Васылько тем временем аккуратно выписывал цифры:
— У колхоза будет четыреста гектаров пахотной земли…
— Ого! — удивились ребята. — Добре хозяйство…
— Есть колхозы, у которых и по восемь и по десять тысяч га, — сказала учительница.
Дверь тихонько приоткрылась, в класс заглянул Иван Нечай, поманил Марию. Он сообщил, что сегодня ночью организуется облава на банду. Все комсомольцы Зеленого Гая будут принимать в ней участие. Сбор в десять часов в сельсовете. Иван был возбужден, спешил…
— Ну что ж, желаю удачи!
— А вы разве не пойдете? — удивился Нечай.
Мария смущенно улыбнулась, развела руками.
— Ну какой из меня вояка? Я и винтовку в руках не держала. Только мешать буду. Да и к завтрашним урокам готовиться надо…
Инструктор райкома, слушая, хмурился все больше и больше.
— Вы неправильно понимаете свои задачи на селе, — резко сказал он, — если думаете, что на современном этапе классовой борьбы учитель может остаться в стороне, то глубоко ошибаетесь, уважаемая Мария Григорьевна! Нейтралитет разводите?
Густой румянец медленно заливал лицо Марии, пятнами перекидывался на шею. Эти пятна — расплывчатые, крупные — вызывали жалость. «Неженка, мамина доця», — презрительно подумал Нечай.
— Так я и рада бы с вами… Но не гожусь я для таких дел. Еще отстану где, только вам морока… — оправдывалась Мария.
Девушка вертела в руках мелок. Пальцы покрылись белой мукой. Тоненькие пальцы с синими пятнышками от чернил. И вся она: хрупкая, в белоснежной блузке, утонувшая в огромных сапогах — прошли весенние дожди, и дороги поплыли лужами, — производила впечатление неприспособленности, вызывала жалость.
— Ладно, — махнул рукой Нечай, — сами справимся. Но об облаве — никому ни слова…
— Нет, нет, что вы… — облегченно и обрадованно закивала Мария.
Она возвратилась в класс, строго прикрикнула на расшалившихся ребят, дала задание на дом.
— На сегодня хватит.
Дома Мария разобрала, наконец, свои чемоданы, развесила на заборе, чтобы прохватил свежий ветерок, кое-что из одежды. Долго и звонко выбивала половик, посмотрела, куда бы и его пристроить, потом небрежно бросила на ветку старого ясеня…
НЕЧАЙ СОМНЕВАЕТСЯ
Над лесами плыли весенние туманы. С вечера они забирались в овраги, в лесные чащобы, коротали там звездные, ясные ночи. По утрам разливались голубым призрачным потоком по перелескам и полянам, затопляли деревья, сливались с водами рек и речушек. Деревья стояли по пояс в белом молоке.
Зори горели в полнеба — спокойные, яркие. Далеко за полночь не умолкали соловьи. Старые люди говорили, что в мае Весна празднует свою свадьбу с Солнцем, и все живое на земле радуется этому, славит жизнь.
