Александр Башибузук - Оранжевая страна. Фельдкорнет.
- Ну и черт с тобой... - буркнул я ему по-русски и вручил самый потертый винтарь. Патронов не дал совсем.
Бур удовлетворенно кивнул и сразу же стал собираться. Ну что же, я его в чем-то понимаю. От этой орды чего хочешь можно ожидать, могут и остальных рабов пристрелить.
Тем временем к нашему фургону уже перетащили раненых, а Лизхен даже кого-то начала тиранить - из повозки доносились заливистые вопли. Детина казачьего звания, оттащил студентика в тенек и сейчас пристраивал ему мокрую тряпку на ушибленную головушку.
- Здравствуй козаче.
- Я не казак, вашблагородье... - угрюмо буркнул мужик в ответ и уставился на меня исподлобья.
Очень интересно... А кто же ты тогда? Добродушное, совсем молодое русское лицо с небольшой курчавой бородкой, настоящий богатырь - выше меня чуть ли не на голову, потертый нестроевой бешмет, мягкие сапожки и кавказский длинный кинжал на поясе. Винтовку не бросил - 'бурский маузер' аккуратно к пальме пристроен. Там же и сабля лежит - британская, точно такая же, как у меня в фургоне лежат. И не казак? Надо бы раззнакомится поближе...
- Ты это, про благородие забудь - не люблю. Михаилом Александровичем, меня кличут.
- Степан Наумыч значится, Мишустовы мы... - нехотя ответил парень, немного подумал и начисто проигнорировал мою руку.
- Каким ветром тебя Степан Наумович, сюда занесло? - я присел и показал ему на валун рядышком. - Ты садись дружище, в ногах правды нет.
- Каким ветром, гришь? - парень исподлобья на меня глянул и почти враждебно ответил. - А вам оно надо, вашбродие?
М-да... очень дружелюбно. А с другой стороны, казаки и есть народец резковатый, палец в рот не клади. Ну да ладно, дорог на свете много, как-нибудь разойдемся. А не разойдемся - так не обессудь.
- Твое дело, парень... - я встал и собрался уходить. - Ты мне только вот что скажи, ты с нами или нет?
Казак на секунду задумался и нехотя процедил:
- Да с вами я. С вами. Тока...
- Я его убил? - вдруг раздался надрывный страдальческий голос. Молодой студентик пришел в себя и теперь с ужасом смотрел на свои руки, как будто хотел разглядеть на них потеки крови. И главное - он тоже говорил по-русски.
- А как жа, - успокоил его Степан и нахлобучил ему тряпку на голову. - Канешно убил, прям в лоб влепил. Ерой...
Паренек в ужасе ахнул и опять потерял сознание. К счастью, к нам промаршировала Лизхен уже обзаведшаяся двумя добровольными помощниками, окинула меня гневным взглядом и скомандовала тащить студента в фургон.
Я постоял немного, так и подмывало поставить казачка на место, но потом решил не усугублять. Мало ли что, без оснований так себя не ведут. Может есть повод, а гордость рассказать не позволяет. Ладно, со временем все станет ясно...
Вернулись с докладом командиры отрядов, я выслушал их, затем скрепя сердце выдал винтовки и патроны безоружным, потом организовал горячее питание, опять же едва ли не ополовинив наши с Лизонькой припасы.
Я еще успел повздорить с Лизаветой - девчонка всерьез собралась мне выговаривать за то, что я ошарашил по башке Веничку... тьфу ты опять... то есть, Вениамина Львовича Мезенцева - того самого неприспособленного студентика химика. Даже странно - Лизхен совсем не вспоминала о том, что этот самый Веничка, десяток минут назад угробил негритоса, которого сейчас бодренько дожирали гиены в саванне. Ну да ладно. Кстати, она оказалась действительно врачом и довольно умело обиходила раненных, выковыряв при этом массу осколков и пару пуль. Выглядела после этого, словно упыриха - вся в кровище, но бодрость духа сохранила и сразу принялась за остальные болячки - сбитые ноги и прочие мозоли. Словом, молодец Лизавета Георгиевна.
Я походя поймал Шнитке и расспросил, откуда взялся при отряде Степан. Оказалось, что он с самого начала был вместе со спутником, каким-то русским, с виду богатым. Отряд из добровольцев возглавлял отставной майор германской армии, но в следствии полной несогласованности и отсутствия взаимодействия с основными силами, быстро был бриттами разбит, потеряв семьдесят процентов личного состава. Командира убило вмести с богатым русским, одним снарядом. Каким-то чудом волонтерам удалось выбраться и даже отбиться от преследующей их, британской кавалерии. Все это время Степан был с ними, причем воевал умело и расчетливо. Саблю он снял с убитого улана, вот только зачем ему она ему нужна, Шнитке наотрез отказывался понимать.
М-да... больше загадок и ответов. Одно только ясно - он казак, но вот почему не признается? Да и ладно.
К вечеру, управившись со всеми делами, я наконец присел и под сигару потихоньку прихлебывал кофеек. Тяжелое это дело командовать. Особенно гражданскими штафирками. Ох и тяжелое. Лизавета успела привести себя в порядок, подсела и сменив гнев на милость, отчаянно ко мне подлизывалась. Веничка отсиживался в фургоне и свирепо дулся на меня, за некое 'варварское' отношение к нему. Так сам выразился, стервец малахольный...
Словом, дела потихоньку налаживались. Одно присутствие соотечественников, нешуточно прибавляло бодрости духа и я уже прикидывал как свалить подальше из этой клятой Африки и сманить за собой все компанию. Куда свалить? Конечно в САСШ, а там... а там, я уже знаю, что делать.
Но тут... тут, приперлись Ла Марш и Шнитке и заявили, что если я хочу возглавить отряд, то должен подтвердить им свою личность. Не много, ни мало. М-да... все правильно, успели опомниться и теперь, самое время усомниться в личности непонятного капитана. До меня только сейчас стало доходить, что я личину не очень правильную выбрал. Майкл Игл, может быть только англом - что вообще неприемлемо и в высшей степени подозрительно, или американцем, чьи воинские звания среди европейцев никак не котируются. Не успели еще заслужить. Ну и что мне делать? А вообще, наглость второе счастье - вот из этого и будем исходить.
- А если, я не хочу возглавлять ваш отряд ? - как можно безразличней буркнул им в ответ.
- Как? - в один голос возмутились немец с французом. На их лицах читалось такое дикое недоумение, как будто, я отказался командовать целой армией.
- А так. Все что мог, я для вас уже сделал, но к сожалению, у меня совершенно другие задачи. - Я с каменным лицом развел руками.
Оно мне надо? Документы для начала покажи, коих у меня нет от слова совсем, затем взвали себе на шею этих остолопов и делай из них солдат, что тоже весьма не просто. И главное, в этом случае придется воевать, чего я тоже совсем не хочу.
- Господин капитан!!! - экспрессивно воскликнул француз и обескуражено заткнулся, очевидно не найдя, что сказать.
- Герр гауптман!!! - немец тоже осекся и почему-то смущенно стал рассматривать носки своих сапог.
А еще я заметил нехорошо прищурившиеся глаза Елизаветы Георгиевны. Ну как же, видите ли, я отказался воевать за благое дело. Ох, похоже и намучаюсь я с ней.
