Лев Линьков - Капитан "Старой черепахи"
В ожидании любопытного зрелища посетители кабачка повернулись к столику Ермакова. Оркестр умолк, но Лимончик слегка наклонил голову в сторону дирижера и все тем же спокойным тоном сказал:
— Маэстро, продолжайте работу!
— Десять против пяти, Яша вытряхнет из Симы Пулемета почки, — промолвил кто-то рядом.
— Ах ты, рябая собака! — Ковальчук замахнулся, но в него вцепились два дюжих парня.
Они подскочили по едва приметному сигналу Лимончика.
— Научите Симу вежливости!
Однако не так-то просто было справиться с Ковальчуком. Тряхнув плечами, он отшвырнул державших его парней. Тотчас боцмана ударили по голове бутылкой. Кровь и пиво залили ему лицо, он зашатался, однако устоял и кинулся на нового противника. Кто-то сунул сбоку между ног Ковальчука тросточку, и он со всего размаха грохнулся на каменный пол.
— У «Фанкони» чижи! — расслышал Ермаков быстрый шепот подбежавшего к Лимончику официанта и, вскочив, ринулся на помощь другу: Симу могли убить!
Противники боцмана не ожидали, что Ермаков окажется его союзником, и прежде чем один из них, долговязый, костлявый парень, успел стукнуть поднимающегося боцмана, Андрей изо всей силы ударил парня под ложечку.
Толпа на миг отхлынула. Этого оказалось достаточным, чтобы Ковальчук и Ермаков успели отскочить в угол и забаррикадироваться от наступающих двумя столиками.
Женщины с визгом бросились в стороны. Шум, крик, звон разбивающейся посуды заглушили оркестр.
Долговязый парень вскочил на ближайший столик и выхватил из кармана кинжал. Прикрыв лицо локтем левой руки, правой Ермаков схватил скатерть и одним рывком сдернул ее. Долговязый полетел на пол вместе с бутылками и закусками. А Ковальчук поднял со стола мраморную доску и со всего размаха бросил ее в другого бандита, который вытаскивал финку.
«Почему они не стреляют?» — мелькнуло в голове Ермакова, и как бы в ответ на это раздался резкий голос Лимончика:
— Чижи у «Фанкони», быстро!.. Нападающие моментально, словно по команде, отпрянули, в кабачке сразу стало тихо, а Лимончик наполнил стопку, медленно выпил ее, закусил салатом и махнул рукой. Тотчас кто-то выключил свет.
По топоту ног Ермаков догадался, что банда бежала через дверь, ведущую на кухню.
На эстраде появился официант со свечой в руках:
— Граждане, не волнуйтесь, станция выключила ток, заведение закрыто, прошу очистить зал...
5Катя давно не навещала Ермаковых. Днем она работала в мастерских порта, вечером училась на рабфаке, а в воскресенье часто бывали собрания, нужно было выкроить время и для домашних дел и для того, чтобы сходить в библиотеку.
Анна Ильинична обрадовалась девушке, как родной. Сначала она пожурила ее: «Нельзя забывать старых друзей. Мы уже думали, ты уехала», — потом усадила пить чай.
— А у нас с Денисычем радость: сынка дождались, Андрюша приехал. Отвоевался. Рана вот только у него все не заживает.
«Приехал? Андрей приехал и не разыскал меня?..» Катя ничем не выдала своего волнения, только чуть побледнела. .
— Рада за вас, очень рада, — сказала она. — Когда же он приехал? Надолго?..
— Вторая неделя. Насовсем, говорит, — счастливо улыбнулась Анна Ильинична. — А ты чего же чаек-то не пьешь?
— Спасибо!
Катя машинально поднесла к губам чашку. Андрей в Одессе уже целую неделю и до сих пор не зашел к ней? Лучше ей не встречать его: если бы он по-прежнему любил ее, то пришел бы в первый же день...
Катя забыла, что на улице поздний вечер и забежала она только на минуточку, что ей надо еще сегодня гладить белье и готовить уроки.
«Не пришел, не пришел», — твердила она себе, слушая Анну Ильиничну и не понимая толком, что та говорит.
«Надо встать и уйти, пока его нет, — несколько раз решала девушка и не могла подняться. — Где же моя гордость? Он не любит меня, а я чего-то жду?»
На соседней каланче громко пробило двенадцать... потом час.
Анна Ильинична с беспокойством поглядела на мерно тикающие старые ходики:
— Что-то он задержался сегодня...
— Гуляет, наверно, с друзьями. У него ведь здесь много старых друзей, — сказала Катя и опять подумала: «А меня забыл».
— Не похоже на него. Он всегда говорит, если надолго уходит. Мы со стариком вполне им довольны: обходительный, трезвый. Другие, погляжу, к водке пристрастились, а он нет. — Анна Ильинична улыбнулась и, многозначительно поглядев на девушку, добавила: — И никого себе до сей поры не нашел — холостой.
«Она ведь ничего не знает!» — краснея, подумала Катя и, не утерпев, сказала искусственно равнодушным тоном:
— Андрей Романович, наверно, забыл меня совсем.
Старушка не успела ответить, как раздался стук калитки.
«Он!.. Его шаги!..» Катя посмотрела в самовар, быстрым движением поправила косу.
— Наконец-то пожаловал! — встретила Анна Ильинична появившегося на пороге сына. .
С помощью одного из завсегдатаев кабака Андрей отвел Ковальчука в больницу, а сам, хромая, побрел домой.
Все тело ломило, левый глаз заплыл, щека, в которую угодил тяжелый граненый стакан, горела, болели руки, покрытые ссадинами, но особенно сильно ныла рана.
«Нечего сказать, поймал бандита! А еще бывший революционный моряк и комбат!.. Однако мы с Симой тоже славно проучили их!—Это воспоминание немного утешило его. — Жаль, что так поздно пришли чекисты... Домой, конечно, лучше бы не появляться в таком виде, а впрочем, теперь все равно. Ужинать не буду, сразу в постель...»
С такими мыслями Андрей растворил дверь. Увидев его избитым и растерзанным, женщины невольно приподнялись.
— Христос с тобой, Андрюша! Неужто на тебя воры напали? — воскликнула Анна Ильинична. — Катенька, родимая, ты погляди, что с ним сделали...
Тут только Андрей увидел Катю. Она стояла посреди комнаты и радостная и в то же время испуганная.
— Катя, Катюша! — Забыв обо всем, он бросился к ней, схватил ее за руки. — Вы здесь? В Одессе? А я думал...
— Как видите, здесь, — сухо ответила она. Ее так поразили его вид, запах водки и это незнакомое «вы».
— Да ты никак наклюкался? — строго спросила мать. — И впрямь налил глаза!..
— Я не пьян, — смущенно пробормотал Андрей, только сейчас представив себе, как он должен выглядеть.
А мать, вдвойне оскорбленная тем, что сын явился домой пьяным при гостье, совсем разгневалась:
— Подрался?.. Стыда у тебя нет...
— Я вступился за Симу Пулемета, — начал было Андрей, но в этот миг Катя вырвала из его рук свои руки. Она готова была расплакаться, но сдержалась.
