Лев Линьков - Свидетель с заставы № 3
— Гражданин свидетель, — опять перебил председатель суда. — Вы не можете показать на карте это место?
— Могу. — Стойбеда подошёл к столу, на котором секретарь суда развернул карту, и показал пальцем: — Вот как раз здесь мы были.
— Следовательно, на советской территории, в тылу от границы?
— Да, тут до границы ровно двести семнадцать метров, — ответил Фёдор.
Председатель суда кивнул головой:
— Продолжайте показания.
— Осмотрел я лодку, на дне тряпки какие-то; дал их Джеку понюхать, и он взял след. Только недолго он берегом шёл и марш к воде. Это, значит, нарушители след сбить хотели, в воду забрались. Пёс мой — его не проведёшь! — так и тянет к воде, а там камыши. Ну, я догадался: наверное, кто-то в камышах есть. Сел в лодку, там под тряпками весло было. Джек — за мной. Поплыли. Метрах в пяти от берега камыш густой такой. Наклонился, смотрю во все глаза, потому что уж смеркалось. «Что это, — думаю, — за удивительная камышинка: верх срезанный?» Ну, я весло в лодку, в правой руке наган наготове держу, а левой хвать камышинку — и вытащил...
Стойбеда сделал паузу и посмотрел на подсудимых.
Публика внимательно слушала рассказ пограничника, не догадываясь еще, какое всё это имеет отношение к судебному процессу.
— Ну, и что дальше? — спросил председатель суда.
— А дальше вот что было: как только я вытащил камышинку, из воды вынырнул вот этот самый господин, — Фёдор кивнул в сторону одного из японцев, — и поплыл к другому берегу. Я Джеку командую: «Фас!». Он в воду и цап пловца за шиворот. Тот завопил страшным голосом. Джек пригнал его к лодке. Я наганом показываю: залезай, мол! Связал я японца, а он дрожит, всё на моего Джека поглядывает. «Сколько вас тут?» — спрашиваю. «Одна люди». Одна так одна. Я взял да в воду два раза наугад выстрелил. Тут ещё один господин вынырнул, — Фёдор кивнул в сторону одного белогвардейца. — Ну, этот, видно, плавать не умеет или перепугался сильно, руками за камыш хватается, воду хлебает. Я его схватил за шиворот и втащил в лодку: «Сколько вас?». А японец за него отвечает: «Два люди».
Публика не могла удержаться от смеха, и председатель был вынужден прибегнуть к колокольчику.
— Ну, а я уж стреляный, — невольно улыбнулся и Стойбеда. — Если такие типы на восток дорогу показывают, значит иди на запад, не ошибёшься. Если говорят: все налицо, значит ищи новых. Тут лодка бортом задела ещё камышинку. Так мы и третьего изловили, — Фёдор кивнул в сторону немца. — Этот еле дышал: воды нахлебался. Вот они самые! — Стойбеда показал на скамью подсудимых. — Все трое тут!
— А глубоко было в том месте? — осведомился прокурор.
— Метра два, не меньше.
— Вы же говорите, что один из обвиняемых не умел плавать: на чём же он тогда в камышах держался? — спросил председатель суда.
— Они все на дне стояли, а дышали через камышинки. Камышинки одни наружу торчали, их и днём-то не сразу различишь, а дышать через них вполне возможно.
Столь же обстоятельно Стойбеда объяснил суду, как вместе с двумя другими пограничниками он задержал второго японца и грузного мужчину, как те отчаянно отстреливались и даже бросали гранаты, только неудачно, и как после двухчасовых поисков удалось найти в кустах два пистолета «Маузер № 2», плёночный фотоаппарат «Контакс» с четырьмя касетами, компас, топографическую карту и блок-книжку с записями на японском языке и кроками местности, уточняющими карту, а также бумажник с двумя тысячами рублей советскими деньгами и прочие вещественные доказательства — те, что лежат сейчас на столе.
— А до этого случая, гражданин свидетель, вам приходилось встречать кого-нибудь из подсудимых? — задал председатель суда новый вопрос. — Подсудимые утверждают, что они никогда не нарушали советскую государственную границу.
— Приходилось, — сказал Стойбеда.
— Кого же именно?
Стойбеда повернулся к скамье подсудимых и показал на сидящего с левой стороны японца.
— Вот с этим господином мы сегодня третий раз встречаемся. Первый раз мы с ним встречались за Тигровой падью, у старой мельницы, двадцать третьего сентября прошлого года. Осечка у меня тогда получилась.
— Вы стреляли в указанного вами подсудимого?
— Он ушёл тогда от нас.
— Следовательно, слово «осечка» вы употребляете в том смысле, что двадцать третьего сентября тысяча девятьсот тридцать пятого года подсудимому удалось скрыться от пограничников?
— В этом самом, — подтвердил Фёдор нахмурившись. Он считал прошлогоднюю историю самой неприятной в своей жизни.
Произошло же это дело так.
23 сентября 1935 года, утром, во двор заставы № 3 на галопе влетел пограничник Сергей Терентьев. Осадив коня, он поспешно соскочил наземь и стремительно вбежал в канцелярию.
Терентьев доложил начальнику заставы, что в Тигровой пади обнаружен след нарушителя границы. След привёл к Длинному озеру и пропал. Видимо, нарушитель переплыл на ту сторону. Без собаки его не обнаружить.
Не прошло трёх минут, как с заставы в сторону Длинного озера ускакали три всадника: Усанов, Терентьев и Стойбеда. Рядом с лошадью Фёдора бежал Джек.
Всадники спешились у восточной оконечности озера, где их поджидал старшина заставы Дятлов. За озером начинались такие густые заросли, что нечего было и думать проехать дальше верхом. Оставили лошадей на попечение Терентьева и углубились в кустарник.
На берегу, напротив того места, где пропал след, как и ожидал Усанов, признаков человека обнаружить не удалось. Густой кустарник навис над самой водой. Лодки не оказалось и в устье маленькой речушки: видимо, нарушитель утопил её. Но зато Джек взял след и побежал вверх по течению. Потом след исчез: нарушитель вошёл в воду. Джек остановился было, но пограничники привыкли к вражеским уловкам и пошли вперёд. Они не ошиблись в расчёте: метров через шестьдесят пёс снова напал на след.
— Далеко ушёл, пока мы возились, вот что! — нащупав примятую траву, с досадой прошептал Усанов. Примятая трава уже приподнималась.
Прибрежный кустарник уступил место высоким багряно-жёлтым ильмам, перистолистому пробковому дереву, дубу и липе. Местность всё чаще перерезали пади, всё круче подымались сопки.
Километрах в восьми от ручья Джек опять потерял след и остановился.
Впереди высилась крутая сопка. По одну сторону от неё тянулось болото, по другую зеленели густые заросли.
— Нарушитель спешил: значит, пошёл напрямик, — сказал Усанов.
«Всё знает!» — изумился Стойбеда, пожалев, что ему это и в голову не пришло.
Не останавливаясь, начальник, старшина и проводник розыскной собаки вскарабкались на вершину сопки, и здесь Джек опять напал на след.
