Алистер Маклин - Черный сорокопут. Дьявольский микроб
Грегори, вероятно, ждал, притаившись с оружием в руках. Прежде всего они забрали у него ключи от сейфа в доме Дерри, там он держал картотеку.
Начальник охраны обязан всегда носить ключи при себе. Затем попытались заставить его назвать комбинацию цифр двери лаборатории. Во всяком случае, Грегори пытался… Представить не могу, чтобы это сделал Макдональд, хотя он наверняка слышал или видел происходившее. Возможно, Грегори и не безумец, но в некотором роде кровожадный психопат, человек с садистскими наклонностями. Видели, что он сделал с Дерри и миссис Турпин? Не упоминаю о своих ребрах и повешенном Макдональдс.
— И расстроил собственные планы, — глухо заметил Харденджер. — Так пытал Дерри, что тот умер прежде, чем что–то сказал. Будет нетрудно установить личность такого преступника, этого лже–Грегори. При таких методах он обязательно отыщется в картотеке преступников. Если послать отпечатки его пальцев и черепной индекс, то Интерпол узнает это через час.
— Он наклонился вперед и отдал приказание сержанту.
— Да, — сказал я, — здесь не будет трудностей. Но сейчас это не так важно. Не добившись ничего от Дерри и убив его, лже–Грегори пришлось искать иной путь проникновения в лабораторию номер один. Конечно, они обыскали дом Дерри. Уверен, что в его вещах они наткнулись на фотографию Дерри, когда он был шафером на моей свадьбе. Шеф тоже есть на снимке. Вот почему они похитили меня, потом Мэри. Словом, они открыли сейф, удалили лист из досье Макдональда и очень внимательно просмотрели остальные досье.
И тут они узнали о денежных затруднениях доктора Хартнелла. Удачная находка для шантажа. И фигура подходящая для отвлечения внимания от взлома в Мортоне. Лже–Грегори изобрел новый план похищения вирусов.
— Взлом? — нахмурился Харденджер. — Или, скорее, проникновение.
— Прошу прощения, имею в виду взлом. — Я высказал сидящему в сумраке на заднем сиденье и с изумлением взиравшему на меня Харденджеру предположение, изложенное сегодняшним ранним утром Шефу, о двух неизвестных, внесенных в ящиках, один из которых загримирован под Икса, а другой — под доктора Бакстера, о том, что оба вышли через проходную в обычное время и показали жетоны, между тем как настоящий Икс остался до одиннадцати часов, убил Бакстера ботулинусным токсином и отравленными леденцами Кландона, а потом только исчез с вирусами через забор.
— Очень и очень любопытно, — возбужденно сказал Харденджер. — Бог мой! И вы еще говорили об Истоне Дерри, который играл с огнем! У вас настоящий талант водить меня за нос, черт возьми!
— Это не так. Вы шли своим путем, а я иным. О налете на Мортон говорили вы, а не я. У вас были подозрения относительно досье Макдональда.
Неожиданно заработало радио в машине. Владелец «ванден–пласа», участковый врач, пришел в полицейский участок и сообщил очень интересные подробности: бензобак в его машине был почти пуст. Харденджер коротко приказал, чтобы сержант–водитель сразу сообщил о первой же заправочной станции, и затем повернулся ко мне:
— Так, продолжайте.
— Осталось немного добавить. Этот Грегори не только знал о сложных отношениях Хартнелла с ростовщиком Тариэлом, но также обнаружил, что Хартнелл растратил общественные деньги столовой. Не спрашивайте меня как.
После этого…
— Могу рассказать, — перебил Харденджер. — Черт возьми, как всегда поздно, — добавил он. — Макдональд был руководителем столовой в Мортоне.
Обнаружив финансовые трудности Хартнелла, стал проверять внимательнее расходные книги.
— Конечно, конечно. — Я также был раздражен, как и Харденджер. — Все это мне известно. Но старина Кэвел считал, что слишком это очевидно.
Словом, Хартнелл был у него в руках. Зная, что Хартнелл обязательно попадется, он подсунул молоток и кусачки, которыми пользовались в Мортоне, и наляпал желтой глины под крыло мотороллера. Если это сделал не Грегори, то один из его помощников. Первый трюк. А вот и второй трюк. Представляясь таинственным дядей Джорджем, он положил деньги на счет Чессингема за неделю до преступления. Он знал, конечно, что полицейские первым делом займутся банковскими счетами.
— Ловкие трюки, — сокрушенно сказал Харденджер. — Ох уж эти трюки! Но зачем?
— Выиграть время. Я как раз к этому подвожу.
— Значит, два убийства в Мортоне и похищение вирусов произошли именно так, как вы предполагаете? — спросил Шеф.
— Нет, — покачал я головой. — Здесь я ошибался. — Шеф смотрел на меня. По его лицу нельзя было определить ничего, хотя взгляд был красноречив. Я продолжал:
— Мое предположение заключалось в другом. Один из ученых лаборатории номер один убил обоих, доктора Бакстера и Кландона.
Все указывало на это. Но я ошибся. Мы проверили и вновь перепроверили каждого ученого и техника этой лаборатории. Все они имели твердое алиби в ночь убийства. Возможно, внесли двоих или троих. Не знаю. Но ясно, что Грегори имеет шайку сообщников. Возможно, трех. Предположим, трех. Только один из них вышел из Мортона в обычное время, переодетый Бакстером. Двое остались, но не остался еще некто, а также ушел в обычное время и пришел домой, чтобы обеспечить алиби. Некто был почти наверняка Грегори, ибо Макдональд слишком незначительный соучастник. Грегори забрал, а скорее даже не забирал вирусы с собой. Ведь иначе его могли бы поймать при проверке. Одно точно: он оставил ампулу ботулинуса и леденцы с ядом.
Вспомните, никто из нас не мог представить Кландона, покорно берущего леденцы от возможного преступника, в полночь.
— Но ботулинус? Яд? Зачем? — недоумевал Шеф. — Они были совсем лишними…
— Грегори так не считал. Он приказал сообщникам оглушить Бакстера и открыть ампулу перед уходом. У внешней двери лаборатории номер один находился один из них, его заметил наблюдавший из окна своего дома за коридором лаборатории Кландон. Когда Кландон с пистолетом в руке прибежал задержать преступника, второй подкрался сзади, выбил пистолет. Затем они насильно всунули ему в рот отравленный леденец. Один бог знает, успел ли Кландон понять, что ему давали, — умер раньше, чем узнал.
— Изверги, — пробормотал Шеф, — жестокие изверги.
— Все было сделано для того, чтобы внушить мысль о знакомстве Бакстера и Кландона с убийцей. И это, конечно, сработало. Это третий трюк, направивший нас по ложному следу. Выигрыш времени, только выигрыш времени.
У Грегори необыкновенный дар обманывать. Он одурачил меня также первым телефонным звонком в Лондон, в десять вечера, вчера. Он это сделал сам.
Еще один трюк, черт знает какой по счету.
— Грегори звонил? — Шеф пристально посмотрел на меня. — У него ведь имелось алиби как раз на то время, когда был звонок. Вы лично проверяли.
