Салфур: Тайны Запретного Леса - Анастасия Бегерус
— А от тебя сложно что-либо скрыть, мальчик мой, — слегка прищурив раскосые глаза, сказал сатир. — Затем она стала божеством для Брата Каллета, а после и для остальной части деревни. Дальше ты и сам все знаешь из оставленных им заметок в дневнике.
— Знаю, — сказал Бран, тяжело выдохнув, но его светло-серые глаза вмиг округлились, и он взглянул на сатира. — Одвал, откуда ты знаешь, что я видел дневник?! О том, какие записи я читал?! О том, что произошло на площади в день казни Нисы?
Зрачки сатира сузились, а затем резко расширились, словно он пытался сфокусировать взгляд на помрачневшем лице Брана.
— Ты сам рассказал мне об этом до того, как потерял сознание, — безропотно ответил Одвал.
— Интересно, — ухмыльнувшись, сказал Бран. — Знаешь, Одвал, — загадочно глядя на сатира, продолжил юноша, — путей у меня осталось совсем немного. Вернувшись в Ардстро, я умру, а больше меня нигде и никто не ждет. Ни друзей, ни семьи. Я, конечно, могу одиноко скитаться по чужим деревням, но, кажется, лучше всего будет остаться здесь и, как ты и сказал, принять собственную судьбу, — на несколько секунд Бран замолчал, размышляя над сказанным и над тем, что еще придется сказать. — Я желаю мести для них, для тех, кто сотворил с Нисой… — прервав себя на полуслове, он печально вздохнул. — Предлагаю сыграть в небольшую игру перед тем, как я съем сердце Сиенны и стану новым королем леса.
— В игру? — недоуменно взглянув на мальчика, переспросил сатир.
— Она называется «Правда или ложь». Я говорю тебе то, что считаю правдой, предполагаю, иначе говоря, — разведя руками сказал юноша. — После того как я закончу проговаривать собственную догадку вслух, ты должен ответить, было ли то, что я сказал, правдой или ложью. Думаю, ты достаточно мудр и не станешь мне лгать, — нахмурив брови, добавил Бран.
— О чем будут твои предположения?
— О тебе, — коротко ответил юноша.
— Интересно, — загадочно усмехнулся сатир.
— А то! — прищурившись, ответил Бран. — Ну что, Одвал, согласен сыграть со мной? Думаю, ты и так узнал обо мне достаточно, а вот я о тебе совершенно ничего не знаю. Непорядок для будущего короля, не так ли?
— А если я откажусь? — с вызовом глядя на Брана, переспросил Одвал.
— Неужели лес избрал кого-то еще? — с усмешкой спросил юноша. — Вариантов у меня, конечно же, не много. Салфур, хоть и самый лучший, но не единственный из них.
Некоторое время сатир напряженно думал, почесывая толстыми пальцами свою редкую бородку, а затем, приняв решение, кивнул своим мыслям.
— Идет! Только обещай, что каковыми бы ни были мои ответы, ты сдержишь обещание и, съев сердце Сиенны, примешь свою судьбу, — сатир вновь протянул юноше сердце, окутанное туманом, предлагая принять уговор и тем самым закрепить его.
— Идет, — уверенно кивнув, ответил Бран и сжал в ладонях холодное сердце.
Юноша забрался на высокий трон и поудобнее разместился на нем, вмиг почувствовав мощь и власть. Он почувствовал, что отныне все будет иначе, что теперь в его руках есть нечто, что поможет ему покарать всех и каждого в проклятой деревне, обрекшей его и друзей на страдания, поможет расправиться с каждым, кто причинил ему боль.
— Тогда я, пожалуй, начну, — Бран зловеще улыбнулся и, не теряя ни секунды, начал озвучивать свои предположения: — Все это время именно ты был голосом в моей голове, а не какая-то вторая личность. Правда или ложь?
Помедлив с ответом, Одвал сказал:
— Правда.
Бран усмехнулся собственным мыслям, а затем загадочно продолжил:
— Ты говорил со мной. Правда или ложь?
— Правда.
С каждым ответом юноше становилось все веселее. Словно его сущность, что всеми силами пыталась найти ответы на вопросы и влекла его к загадкам все глубже в лес, смогла в полной мере проявить себя, практически решив главную тайну всего их нелегкого приключения.
— Все время, что мы провели в Салфуре ты следил за нами, — сжимая ладонью трон, сотворенный из острых древесных ветвей, продолжал наступать Бран. — Правда или ложь?
— Правда, — также безропотно отвечал сатир.
Одвал выглядел так, словно сам себе задавал вопросы. Несмотря на то, что Бран возвышался над ним, сидя на своем величественном и одновременно пугающем престоле, сатир будто бы смотрел на юношу сверху вниз.
— Это не совсем так, верно? — Бран вновь усмехнулся с хищным огоньком во взгляде. — Ты следил за мной с самого моего рождения. С того самого дня, как впервые увидел меня! — перейдя на крик, продолжил он. — Ты знал обо всем! О том, что я вновь окажусь здесь! Обо всех ужасах, что выпадут на нашу долю! О диких тварях, о пути в Ардстро, который ты мог нам подсказать! Правда или ложь? Отвечай!
— Правда, — также холодно глядя на юношу своими ярко-желтыми глазами, отвечал сатир.
— Ты дал имя Королеве леса! А после именно ты и отнял его! Правда или ложь?
— Правда.
— Ты сказал Сиенне обо мне! Именно ты сказал ей, что я стану следующим правителем Салфура! Ты отнимал у нее жизненные силы! Ты сделал ее безумной! О боже! — Бран глубоко вдохнул в легкие воздух и еще крепче сжал сердце королевы леса в своей ладони. — Ты знал и о том, что после первого предложения я откажусь от сердца. Знал, если мы с Нисой вернемся в Ардстро, то ее убьют! Ты знал, что пока она жива…
— …ты не примешь обет и не станешь следующим королем, — холодно ответил сатир.
— Что ж, полагаю, тебя нельзя убить, — усмехнулся Бран.
Сатир лишь утвердительно кивнул.
— Время финального утверждения.
Брана забавляло происходящее. Он странно хихикал, при этом переходя то на озлобленный крик, то нелепо улыбаясь. Его азарт стал настолько большим, что не вмещался в груди. Эмоции, что он потерял, обрели новую форму, сменились животным любопытством и заинтересованностью в происходящем.
— Ты все это время был во мне. Вел меня нужной тебе тропой, направлял мои мысли в нужное русло. Подводил моих друзей к смерти, — перейдя на крик, утверждал Бран. — Правда или ложь, Одвал?!
Но сатир лишь едко улыбался, молчанием накаляя атмосферу, и остекленело смотрел на юношу, словно ждал, когда же тот наконец закончит свою мысль и доведет начатое до конца, раскрыв все карты. Узнает обо всем, что так желал разгадать.
— Правда или ложь, скажи мне, Одвал? — вновь спросил Бран, слегка привстав с трона Сиенны.
Сердце юноши учащенно билось, а глаз нервно подрагивал. Он вновь взял паузу, чтобы отдышаться, а затем с нелепой улыбкой на губах добавил:
— Или мне лучше называть
