Легенда из подземелий - Алёна Дмитриевна Реброва
Кости животных в этом загоне были гораздо белее и чище, чем в тех, до которых добрались ящерицы. Слевиты обглодали все до последнего кусочка кожи.
Страшно представить, сколько они просидели взаперти, прежде чем встретили смерть.
Иногда по пути мне попадались скелеты, которые принадлежали явно не слевитам и не их скоту. Судя по черепам, это были гигантские ящерицы с длинными узкими челюстями и острыми крокодильими зубами. Такие, как та, что напала на нас вчера. Но скелетов этих гадов было совсем немного, и у тех, что я нашел, среди обглоданных костей валялись железные топоры и копья.
Видимо, слевиты все же пытались отбиться, но тварей оказалось слишком много.
Как же это все могло произойти? Почему распахнуты ворота? Как они могли допустить такое? Как вообще посреди лабиринтов мог оказаться пост слевитов?
Мучая себя этими вопросами, я побрел к воротам, через которые мы вошли. Нужно было закрыть их на случай, если с той стороны придут твари. Даже в облике полукровки, я с большим трудом смог сдвинуть створки вместе.
Сделав это, я отправился к другой части поста, чтобы оттуда пойти на разведку за пределы поселения. На всякий случай я закрыл и вторые ворота, ведь у меня самого не было причин бояться ящериц, я мог мгновенно ускользнуть от них по тени и таким же образом проникнуть в город. Остальные не могут прятаться в тени, поэтому лучше им посидеть взаперти и в относительной безопасности.
За пределами города я почувствовал себя свободнее. Тут не было столько преград, как в городе, и я мог перемещаться быстро, на распыляя внимания на такие мелочи, как, например, обломки забора, которые можно не заметить в полной темноте, но потом очень больно удариться.
Я проверил все тоннели, которые разветвлялись от основного. Большинство из них вело к завалам, остальные уходили дальше в лабиринты, но не туда, куда мне было нужно. К маяку я нашел только один путь. Чтобы убедиться наверняка, я окунулся в тень и понесся туда.
Когда ты бесплотный дух, можно развить огромную скорость, которая не снилась ни одной птице в мире, но все же невозможно преодолеть несколько десятков километров меньше, чем за полчаса: пребывание в тени дольше восьми минут опасно, иначе можешь погибнуть без тела. Это как задерживать дыхание и плыть под водой, можно натренировать легкие, но все равно будет порог, перейдя который встретишься с последствиями.
Когда я добрался до маяка, я был совершенно обессилен. Преодолевать это расстояние по тени с такими короткими перерывами было не самым мудрым моим решением.
Будучи не в состоянии начать обратный путь, я превратился в человека и улегся на камни в круге спасительного света. Было холодно, но все же это лучше, чем ковылять по тоннелям без сил.
Проснувшись, я поспешил обратно. Сложно сказать, сколько времени я потратил на путь на этот раз, но теперь я отдыхал вне тени дольше и потому за ворота поста проник не таким измотанным.
Заметив среди домов тот, в окнах которого горел свет, я вошел внутрь, сильно нагибаясь, чтобы не ударится о притолоку.
Внутри оказалось подозрительно пусто, грязно и тихо – странно, ведь наше жилище было убрано… Войдя в комнату, из которой доносились звуки и свет, я обнаружил совершенного неожиданного персонажа.
Маргул, сгорбившись над котлом, раскаленным магическим пламенем, что-то там мешала и фыркала, бормоча ругательства.
Выглядела она не так, как обычно: темный плащ висел неподалеку на спинке кривого стула, там же была куртка. На голове Маргул была повязана черная косынка с концами, завязанными на лбу, рукава старой затертой рубашки из плотной ткани закатаны по локоть.
Отшельница из подземелий до смешного напоминала ворчливую домработницу.
– И снова ты, – протянула она, даже не обернувшись в мою сторону.
– Что ты тут делаешь? Тебе придется туго, если тебя кто-то заметит, – подойдя к котлу, я поморщился: запах был ужасный. Но живот все равно свело от голода, а рот наполнился слюной. Есть хотелось уже несколько часов, но, пока не было видно ничего съедобного, я мог подавлять чувство голода. Теперь же это было так трудно, что, можно сказать, невозможно.
– Твои остановились в другом доме, – спокойно ответила Маргул. – Ты перепутал здания.
– Они все похожи, да и… – я попытался оправдаться, но, поняв, что это бессмысленно, перестал. – Ужасный запах! Стряпня – это определенно не твое.
– Хочешь приготовить мне что-то другое? – выпрямившись, женщина вперила в меня немигающий взгляд. Только сейчас, когда я впервые видел ее так близко при свете, я понял, что ее глаза отливают красным.
– Пожалуй, – я взял из ее рук гнутый половник. Это удивило Маргул, но она не стала возражать. – У тебя есть соль или хотя бы немного настойки?
– Все, что есть, перед тобой, – она обвела рукой пустую разгромленную кухню. – Как насчет каменной пыли? Нет? Тебе не угодишь!
– Соль необходима организму, без нее нельзя протянуть дольше пары месяцев, – зачем-то сказал я и, достав из кармана куртки небольшой мешочек с давно смешанной универсальной приправой по рецептам охмаражских поваров, начал исправлять ситуацию в котле. Там плавал большой кусок белого ящериного мяса, причем не самая плохая часть. Немного умения, и это будет очень вкусно.
– Ты настолько голоден, что не можешь пойти к своим и предпочтешь объесть меня, у которой из-за мародеров на складе уже месяц нет даже чистой воды!? – возмутилась Маргул, когда поняла, что я не шучу.
– У тебя еды не больше, чем у нас. Она бегает по подземельям в таких количествах, что можно даже не засаливать на зиму, – я решил пошутить, но, видимо, получилось очень плохо. Маргул продолжала нависать надо мной, недовольно сложив руки на груди и следя красными глазами.
– Уходи, тебе нечего здесь делать, – повторила она.
– Лучше расскажи, зачем ты тут. Зачем я пришел, мы оба знаем, а вот что заставляет тебя ошиваться возле нашей стоянки, мне непонятно, – заметил я. Судя по запаху, мясо постепенно начинало становиться съедобным: волокна размягчались и с вместе густым паром выделялся приятный терпкий аромат.
– Это мои владения, а не ваши, так что это вы ошиваетесь вокруг меня, а не я вокруг вас… – напомнила Маргул. Она говорила раздраженно, но чудесный запах уже начал действовать на нее: ее
