Луи Буссенар - Путешествие парижанина вокруг света
Большой участок моря был пройден «Молнией» без всяких неприятных инцидентов. Казалось, будто Тихий океан хоть раз хотел оправдать свое ласковое название, данное ему мореплавателями, очевидно, в насмешку.
Переход совершался сравнительно недолго, если принять во внимание серьезные повреждения, которые были нанесены кораблю в бою.
Командир де Вальпре наметил путь почти по прямой линии. Но во сколько раз интереснее было бы это плавание по новым путям, почти не исследованным, между островами, никому еще не знакомыми! Сколько полезных и интересных открытий, этнографических, ботанических, зоологических и географических, мог бы сделать этот блестящий офицер, если бы, вместо того чтобы преследовать бандитов по пятам, дал бы волю своему пристрастию к науке и своей страсти к изучению и наблюдению!
Разбойничий корабль, выйдя из Вальпараисо, подобно морской птице, понесся поперек Тихого океана и находился теперь на 33° южной широты. «Молния» следовала за ним. Расстояние, отделявшее эти суда друг от друга, было сравнительно незначительным. Пират время от времени умышленно замедлял ход, как бы желая увлечь за собой «Молнию».
Встреча была неизбежна, тем более что к ней стремились обе стороны. Она и произошла в том месте, где тридцать вторая параллель пересекает сто тридцатый меридиан; результаты ее уже известны читателям. Отсюда было еще довольно далеко до того пункта, где 143° восточной долготы пересекает 12° южной широты, то есть той точки, где находится затерявшийся среди неисследованных морских просторов коралловый островок-риф, служивший убежищем морским разбойникам.
Но французский офицер смело пустился со своим пострадавшим судном в это необозримое водное пространство, бурные валы которого несравненно страшнее и опаснее пустыни Сахары и где не встретишь ни единого островка.
Эта водная пустыня не имеет оазисов. Только на 30° южной широты и 180° восточной долготы находится небольшая группа Кермадек, состоящая из трех островков и двух рифов.
На месте пересечения 175° и 33° де Вальпре слегка уклонился к северу и наткнулся на первые коралловые рифы и вскоре после этого вошел в само Коралловое море, откуда он собирался следовать вдоль громадной коралловой мели, окаймляющей восточный берег Австралии. Он достиг уже основания полуострова Йорк, причем судно медленно продвигалось между рифами, расположенными неподалеку от Кардуэлла, того пункта, где прекращается телеграфная линия, идущая от залива Карпентария. Это долгое плавание совершалось при исключительно благоприятных условиях.
Так как на картах обозначены далеко не все островки и прочие клочки суши, а также не отмечены и особенности морского дна в этих местах, тем более что оно часто и быстро видоизменяется, то небольшой катер из предосторожности следовал впереди крейсера. На этом катере находились десять матросов и двое штурманов, измерявших посредством лота глубину фарватера.
Доктор, Андре и Фрике выпросили себе у командира разрешение присоединиться к этому передовому отряду. Первый из них желал воспользоваться единственным, быть может, случаем проверить лично теорию Дарвина об образовании коралловых рифов и островов, а двое его товарищей, представлявших собой неразлучное с ним трио, конечно, последовали за ним.
Все шло как нельзя лучше. Настало время обеда, и катер должен был вернуться к своему судну. «Молния» только что легла в дрейф, поджидая возвращения своих разведчиков.
Неожиданно в это время под катером без всякой видимой причины стали вздыматься громадные волны. Совершенно спокойное море стало вдруг волноваться и бурлить, как бурлит вода в кипящем котле.
Катер на мгновение показался на вершине громадного вала, который, медленно вздувшись и став величиной с гору, вдруг разом рухнул, образовав под собой бездонную бездну. Образовавшийся водоворот откинул судно в одну сторону, а катер в другую.
В одну минуту громадное, черное облако с оловянного цвета серой каймой появилось на горизонте, расползлось по небу с севера на юг, выросло до невероятных размеров, налетело на судно и неподвижно повисло над морем, волны которого тотчас же приняли свинцовый цвет.
Молния прорезала эту тяжелую тучу. Грянул гром — звучный, раскатистый удар, точно выстрел из морского орудия, а за ним прогрохотали более мелкие, странные, неопределенные звуки. Словом, голос грозы в одну минуту прошел всю гамму громов.
И этот краткий концерт, оркестрованный будто каким-то адским божеством, был страшен и грозен.
Одновременно забушевал ветер. Он вдруг налетел неведомо откуда и неистовствовал теперь со страшной силой. Судно было отброшено в открытое море, а катер, подхваченный, как пробка, выброшен на берег.
Все находившиеся на катере были обречены на неминуемую смерть, но ни один крик не вырвался из уст мужественных людей. Погибли ли они все или кто-то из них уцелел, трудно было сказать в воцарившейся непроглядной тьме.
Буря выла, волны шумели, гром грохотал, ветер свирепствовал вовсю. Громадные клочья пены венчали вершины подводных коралловых рифов.
И вдруг из этого страшного шума и рева раздался пронзительный, странный крик:
— Пиие-у-у-у-ить!.. Пиие-у-у-ить!..
Но это не был крик отчаяния, а скорее крик весело протестующего против свирепствующей природы человека.
Значит, неукротимый мальчуган был жив. Не думая о себе, он издал этот призывный крик парижского гамена, чтобы заставить откликнуться своих друзей. Он думал только о них, он хотел прийти им на помощь своим удивительным умением плавать.
Случай представил ему возможность спасти доктора, который, пыхтя, как тюлень, уже едва удерживался на воде. Фрике не мог схватить его за волосы, так как голова доктора была гола, как колено, с того момента, как парик смыла волна.
— Уф! Уф!.. Помогите!
— Сейчас, сейчас! Держись, папаша!.. Крепись!
— Сюда, месье Андре! Помогите!
Молодой француз, держась на громадной волне, неудержимым каскадом катившейся к берегу, успел схватить доктора за руку, в то время как Фрике уже уцепился за воротник докторского мундира и собирался благополучно добраться до берега.
Сила волны была столь велика и столь неудержима, а объем воды так громаден, что их разом перенесло через коралловую гряду и они очутились на берегу, наполовину ошеломленные и оглушенные, окровавленные и контуженные, разметав руки и ноги в стороны, при этом обмотанные морскими водорослями.
Таким образом, к истории кругосветного путешествия парижского гамена добавилось новое приключение.
Фрике и его друзья оказались выкинутыми без сознания на северо-восточный берег Австралии.
