Эдгар Берроуз - Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)
– Это тебе вместо приветствия, – буркнул он. – Сегодня, прежде чем тебя съедят мои чернокожие друзья, я расскажу, что случилось с твоей женой и сыном и каковы мои планы относительно их будущего.
Глава 8
Пляска смерти
В кромешной тьме джунглей сквозь заросли буйной растительности пробирался огромный гибкий зверь, бесшумно ступая мягкими подушечками лап. Порой в ночи вспыхивали желто-зеленым пламенем две сверкающие точки, в которых отражался свет экваториальной луны, время от времени пронизывающий листву, тихо шелестящую под ночным ветром.
Иногда хищница замирала с высоко поднятым носом и испытующе принюхивалась. Порой она быстро вскакивала на ветви, но это лишь совсем ненадолго задерживало ее уверенное путешествие на восток. До ее чутких ноздрей доносились тонкие запахи многих невидимых четвероногих существ, заставляя голодную слюну капать с ее обнаженных, не знающих пощады клыков.
Но она упорно продолжала свой путь, игнорируя, как ни странно, спазмы голода, который в любое другое время уже давно заставил бы ее сомкнуть челюсти на чьем-нибудь мягком горле.
Всю ночь хищница следовала своим одиноким путем и на следующий день остановилась только один раз – чтобы поймать добычу, которую разорвала на куски и съела с угрюмым урчанием, как будто осталась полуголодной из-за скудного завтрака.
Уже смеркалось, когда она подошла к частоколу, окружающему большую деревню туземцев. Подобно призраку быстрой и бесшумной смерти, она как тень обошла поселок, принюхиваясь к земле, и наконец остановилась у частокола в том месте, где почти вплотную к нему стояло несколько хижин. Здесь зверь на мгновение повел носом, а затем, повернув голову, навострил уши.
То, что уловила хищница, в представлении человека не было звуком. Однако чуткий и превосходно развитый слух явно различил важное послание, понятное для дикого ума. Замершее статное тело, которое, казалось, состояло не из костей и мышц, а было изваяно из бронзы, чудесным образом преобразилось.
В нем словно внезапно распрямилась сжатая пружина. Хищница быстро вскочила на гребень частокола, а затем исчезла незаметно и по-кошачьи в темном пространстве между изгородью и тылом соседней хижины.
А между тем на деревенской улице женщины разводили множество небольших костров и ставили на них наполненные водой котлы для варки мяса, потому что через несколько часов должен был начаться праздник. Около большого столба, стоящего посреди окружающих его костров, собралась кучка чернокожих воинов. Они о чем-то беседовали. Их тела сияли бело-сине-охряной раскраской, нанесенной широкими причудливыми полосами.
Большие цветные круги были намалеваны вокруг глаз и ртов, на груди и на животах, а из скрепленных глиной причесок торчали пестрые перья и длинные тонкие кусочки проволоки.
Пока все готовились к празднику, в хижине на краю грунтовой площадки, где вскоре должна была совершиться оргия, лежал связанный пленник. Вскоре ему предстояло пасть жертвой звериного аппетита дикарей. Его ждала смерть. И какая смерть!
Тарзан изо всех сил напрягал могучие мускулы, пытаясь высвободиться из пут, но по настоянию русского его обмотали веревками несколько раз, так что даже ослабить их человеку-обезьяне было не под силу.
Смерть!
Тарзан смотрел в лицо этому страшному зверю множество раз и всегда делал это с улыбкой. Он мог бы улыбнуться и сегодня, зная, что конец наступит быстро. Но теперь он волновался не о себе. Мысли были заняты судьбой дорогих ему людей, которые без него будут страдать.
Джейн так никогда и не узнает, что случилось. За это он готов был благодарить небеса. И он был также рад, что она находится в безопасности посреди самого большого города в мире. Ей ничто не угрожало среди добрых и любящих друзей, которые сделают все возможное, чтобы утешить ее.
Но мальчик!
При мысли о нем Тарзан корчился, как от боли. Его сын! И как это он, Тарзан, вождь обезьян, могучий властелин джунглей, единственный в мире, кто мог бы найти и спасти бедного ребенка, оказался в ловушке? Глупец! Кто теперь оградит малыша от бедствий, которые уготовила ему жестокая изобретательность Рокова? Через несколько часов наступит конец, и у малютки больше не останется ни единого шанса на избавление.
Днем Роков несколько раз заходил в хижину, чтобы посмотреть на пленника, осыпал его бранью, издевался над ним, но не смог добиться от человека-обезьяны ни жалобы, ни стона.
В результате русский смирился и решил приберечь наиболее изощренную пытку напоследок. Перед тем как копья дикарей-людоедов навсегда положат конец мукам ненавистного ему врага, тот узнает, где на самом деле находится его жена. Пусть не думает, что она осталась в Англии в полной безопасности.
На деревню спустилась темнота, и человек-обезьяна мог слышать, как дикари готовятся к пытке и пиршеству.
Пляска смерти предстала перед его мысленным взором. Он хорошо знал, что это такое, потому что в прошлом видел это зрелище не раз. Теперь он был главным его участником.
Его привяжут к столбу и предадут медленной смерти. То, что ставшие в кружок воины разрежут его на куски с дьявольским мастерством, требующим сохранять жертве сознание, не вызывало страха. Он привык к боли, к виду крови и к жестокости смерти. Но желание жить никогда не оставляло Тарзана. Все его существо, исполненное надежды и решимости, было готово бороться до тех пор, пока не мелькнет и не погаснет последняя искра жизни.
Он знал: если враги хоть на секунду ослабят бдительность, его изобретательный ум, его могучие мышцы помогут вырваться на свободу. Вырваться и отомстить.
Когда он лежал, лихорадочно перебирая в уме варианты спасения, до его чутких ноздрей донесся едва уловимый знакомый запах. Мгновенно все чувства обострились. Затем натренированный слух уловил звук чьего-то бесшумного присутствия за задней стеной хижины, в которой он лежал.
Губы Тарзана шевельнулись, и, хотя не издали ни одного звука, слышного тем, кто мог находиться за стенами его тюрьмы, он понял, что кое-кто его все-таки расслышал.
Пленник уже знал, кто рядом с ним. Обоняние говорило об этом так же ясно, как ваши глаза скажут, что перед вами стоит старый друг, когда вы его встретите при ярком свете дня.
Через мгновение Тарзан услышал, как покрытые шерстью лапы отдирают от задней стены покрывающую каркас хижины глину и подкапываются под жерди.
Наконец через проделанный таким способом лаз протиснулась и вся огромная пантера, после чего прижалась к его шее холодной мордой.
Это была Шита.
Едва слышно поскуливая, она обнюхала лежащего друга.
Человеку трудно общаться с пантерой, и Тарзан не мог быть уверен, что зверь в самом деле понимает все его команды. То, что ее друг связан и беззащитен, Шита, конечно, осознавала. Но как дать понять хищнице, что это грозит ему какой-то опасностью, человек-обезьяна догадаться не мог.
Что привело ее сюда? То, что она появилась, конечно, необходимо использовать. Но когда Тарзан попытался заставить Шиту перегрызть его путы, большая кошка не поняла, что от нее требуется, и вместо того, чтобы помочь, принялась лизать пленнику запястья и локти.
Спустя какое-то время послышались шаги. Шита тихо заворчала и скрылась в темном дальнем углу хижины. Очевидно, шедший не услышал этого предупреждающего звука, потому что почти немедленно заглянул внутрь. Это был высокий воин-туземец.
Он подошел к Тарзану и кольнул его в бок копьем.
Человек-обезьяна издал дикий и жуткий клич, и, словно в ответ, из темного дальнего угла хижины на обидчика метнулось черное тело, похожее на одетую в шкуру тень самой смерти. Огромная хищница прыгнула прямо на грудь размалеванному дикарю, разрезав острыми когтями черную кожу и вонзив огромные желтые клыки в горло цвета эбенового дерева.
Раздался чудовищный вопль, полный боли и страха, смешавшийся с ужасным рычанием пантеры, убивающей жертву.
Затем наступила тишина – если не считать звука раздираемого на куски свежего мяса и треска костей, раздробляемых могучими челюстями.
От этих звуков в деревне наступила внезапная тишина.
Затем стали раздаваться испуганные визгливые голоса, о чем-то яростно спорящие, – им отвечал низкий властный голос вождя. Затем Тарзан и пантера услышали приближающийся топот множества ног, после чего, к удивлению Тарзана, огромная кошка отошла от тела жертвы и бесшумно выскользнула из хижины через свой же подкоп.
Он услышал, как царапнули когти по дереву, когда она перемахнула через частокол, а с этой стороны хижины было слышно, как приближаются дикари…
Тарзан не надеялся, что Шита вернется. Если бы она собиралась защищать его от всех тех, кто к нему направлялся, она осталась бы рядом.
Тарзан знал, как странно работает мозг у могучих хищников джунглей, – какими дьявольски бесстрашными эти звери могут быть перед лицом неминуемой гибели и, опять же, какими робкими могут становиться по малейшему поводу. И он решил, что звуки, которые, приближаясь, издавали дрожащие от страха чернокожие, так подействовали на нервную систему Шиты, что она, поджав хвост, удрала подальше в джунгли.
