Алистер Маклин - Там, где парят орлы. Последняя граница

Крамер кивнул.

— А теперь давайте спросим нашу дорогую троицу.

Трое на диване переглянулись и молча уставились на Смита. Томас облизал пересохшие губы, и это движение не укрылось от глаз Крамера. Смит вынул из нагрудного кармана красный блокнотик, вырвал оттуда листок, что–то написал на нем и протянул Крамеру. Тот прочел написанное, кивнул и вернул бумажку. Смит бросил ее в огонь камина.

— Теперь так. Здесь у вас в замке имеется самый мощный в Центральной Европе радиопередатчик.

— Вы исключительно хорошо информированы, капитан Шмидт, — сухо заметил Крамер.

— Смит. Я привык к этому имени. Свяжитесь по радио со штаб–квартирой фельдмаршала Кессельринга в Северной Италии и попросите шефа военной разведки.

— Нашего общего друга? — негромко уточнил Крамер.

— Старого однокашника по Гейдельбергскому университету, — подтвердил Смит, — полковника Вильгельма Вильнера. — Он улыбнулся. — Вилли–Вилли.

— Вы и это знаете? Тогда нет необходимости запрашивать.

— Думаю, что адмирал Канарис одобрил бы такой шаг.

— Вы и с моим шефом знакомы?

— Тщеславие подсказывает мне сейчас ответ «да», но скромность и любовь к истине диктуют ответить «нет», — сказал Смит с обезоруживающей откровенностью. — Я просто работаю на него.

— Мои сомнения развеяны без остатка, — объявил Роземейер, — но все же сделайте так, как говорит этот человек.

Крамер выполнил распоряжение. Сделал вызов по телефону в радиорубку и стал терпеливо ждать ответа. Смит расположился в кресле с бокалом коньяка и сигарой, являя собой картину безмятежного покоя. За их спинами бдительно нес вахту страж, которому, судя по всему, не терпелось продемонстрировать мастерство владения дубинкой. Мысли, роившиеся в головах Роземейера и Крамера — если они в самом деле там роились, — внешне никак не проявлялись. Анна–Мария, не вполне понимая, что происходит, стояла все с той же предвкушающей удовольствие улыбкой. Она была единственной, кто не сидел, как пришитый, на месте. Целиком отдавшись ожиданию, Смит, поманив ее пальнем, указал на свой опустевший бокал. Видимо, его акции в ее глазах резко пошли в гору, потому что она беспрекословно повиновалась молчаливому приказу и поднесла ему внушительную порцию коньяка вкупе с очаровательной улыбкой. Смит не остался в долгу и ответил ей не менее приятной улыбкой. Минуты текли невыносимо медленно. И за все это время никто не проронил ни слова. Зазвонил телефон.

Крамер поднял трубку и после обмена формальностями со связистами, начал:

— Полковник Вильгельм Вильнер? Дорогой мой друг, Вилли–Вилли. Как дела? — И когда было покончено со взаимными любезностями, Крамер со значением произнес: — Здесь у нас один агент, утверждающий, что знаком с тобой. Некий капитан Джон Смит. Ты когда–нибудь… ах, так ты его знаешь? Ладненько, ладненько! — И после паузы продолжил: — Не мог бы ты описать его?

Напряженно прислушиваясь к голосу, звучавшему в трубке, он обернулся к Смиту, который, встав с места, подошел поближе к полковнику.

— Покажите левую руку, — велел тот Смиту и, оглядев ее, сказал в трубку: — Да, кончика мизинца нет… а на правой тыльной стороне ладони — что?

Смит, не дожидаясь просьбы, молча протянул Крамеру правую руку.

— Да, да, два параллельных шрама на расстоянии трех сантиметров друг от друга. Что–что? Передать ему, что он предатель?

— Скажите ему, что он ренегат, — улыбнулся Смит.

— А ты ренегат, — сказал Крамер в трубку. — А, шамбертен! Ну ладно, спасибо тебе. До свидания, старина. — И он положил трубку.

— Мы оба предпочитаем французские вина, — извиняющимся тоном пояснил Смит, комментируя упоминание шамбертена.

— Наш главный двойной агент на Средиземноморье, — с воодушевлением воскликнул Крамер, — и надо же, я никогда о вас не слыхал!

— Может быть, это ему и помогло выйти в люди, — сухо заметил Роземейер.

— Мне просто повезло, — скромно пожал плечами Смит и быстро добавил: — Ну да ладно. Итак, каковы мои верительные грамоты?

— Безупречны, — ответил Крамер. — Ей–богу, безукоризненны.

— Тогда, — посерьезнел Смит, — приступим к изучению личных дел наших друзей. Как вам известно, Кристиансен, Томас и Каррачола — настоящие Кристиансен, Томас и Каррачола, работая на…

— Что за бред вы тут несете, — заорал Кристиансен, вскочив с дивана. — Какой еще к черту настоящий Кристиансен… — он не успел договорить: Хартманн нанес ему короткий удар дубинкой по затылку, и он, закатив глаза, рухнул на пол.

— Итак, один получил предупреждение, — удовлетворенно кивнул Крамер. — Вы не переусердствовали, сержант?

— Через пару минут очухается, — уверил его охранник.

— Хорошо. Надеюсь, вам больше не помешают, дорогой Шмидт.

— Смит, — поправил его Смит. — Как я уже говорил, наши настоящие агенты, работая на английскую контрразведку, не только обеспечили глубокое внедрение немецкой секретной службы в британскую шпионскую сеть во Франции и Нидерландах, но и в самой Англии создали разветвленную агентурную сеть — и, как известно адмиралу Канарису, весьма успешно действующую.

— Это выходит за пределы моей компетенции, — сказал Крамер. — Но в общих чертах я об этом осведомлен.

— Встать! — холодно скомандовал Смит, обратившись к троим на диване. — Сесть за стол вон там. Хартманн, помогите парню, который устроился на полу.

Каррачола и Томас в полном отчаянии и недоумении уселись за стол; к ним присоединился и совсем сбитый с толку Кристиансен, не успевший сообразить, что с ним случилось. Сержант оставался при нем, пока не убедился, что он не свалится со стула, а потом отступил на три шага назад и взял под опеку уже всех троих.

Смит раздал им блокноты, которые принесла Анна–Мария, достал из кармана свой и положил его на Столик возле Крамера.

— Если они те, за кого себя выдают, — сказал он вполголоса, — естественно ожидать, что они напишут имена, адреса или явки наших агентов в Англии и британских агентов, внедренных нашими людьми на континенте. — Он многозначительно помолчал. — А потом мы сравним их данные со списком в моем блокноте.

— Да, тут они мигом засветятся, — протянул Крамер. — Высший пилотаж, дорогой капитан Шмидт, то есть Смит, — слабо улыбнувшись, поправился он. — Боюсь, я немного не в себе. Но, скажите, капитан, — он постучал пальцем по блокноту, — вы не слишком рискуете, держа при себе списки? И вообще, это ведь нарушение инструкции.

— Конечно, нарушение. Но кто выпускает инструкции, тот их и отменяет. Неужели вы полагаете, что я осмелился бы на такое без санкции сверху? Можете удостовериться у адмирала.