Владимир Лошаченко - Хранители равновесия (дилогия)
- Не дождутся, - ощерился опер.
Зомбированный охранник привел его к берегу. Взяв остальных бандитов в ментальное подчинение, заставил их собрать рабов в кучу и конвоировать в лагерь. При подходе отдал приказ своим бойцам, открыть огонь на поражение. В общем когда толпой прибыли к воротам, парни перестреляли почти всех, включая Масуда. Девять охранников стояли на коленях у колючки, автоматы лежали неподалеку одной кучей. Старатели, выстроившись в две шеренги, ничего не понимали и воздерживались от комментариев. Подойдя к своим парням, опер похвалил за меткую стрельбу, а затем приказал достать штык-ножи.
- Перед вами враг, уничтожить его холодным оружием. Чего стоим? Время пошло!
Воины передернулись и побледнели - одно дело хлопнуть противника из ствола на расстоянии, другое - зарезать своей рукой.
Пашка терпеливо ждал, команда должна пройти кровавое испытание - иначе с них не получатся настоящие воины. Первым решился Жилин - четыре взмаха ножа - и охранники, истекая кровью, повалились у забора. В конце концов, убили всех пленников. Самым стойким оказался Юрик, остальные двое долго блевали желчью. В тот же вечер Чернота провел с командой сеанс психотерапии с применением гипноза, после того как бывших рабов отправили в Хогот и Баонзай. Бойцы повеселели, но глаза навсегда остались другими. С каждым старателем Павел общался лично и отобрал пятерых. Дав им два дня пообщаться с родственниками, на третий ждал пополнения на базе. Три дня тренировок и стрельб, а затем следующая операция. Третий прииск на реке Иликта взяли тем же способом. Пятерка новичков сдавала кровавый экзамен, одного отказавшегося пришлось отчислить со стиранием памяти последней недели. Освобождение рабов с остальных четырех приисков на севере Байкала длилось до середины августа. Теперь численность Команды "Р" составляла тридцать человек во главе с майором Жилиным. Бойцы остервенело тренировались, но как заметил с грустью Пашка, мастерство оставляло желать лучшего.
У него появилась вполне бредовая идея, каким образом подтянуть воинов до приемлемого уровня. Но поначалу следовало нанести последний удар в столице, где окопались главные фигуранты.
- Евгений Петрович, я завтра отбываю, вернусь ровно через неделю. Бойцов отпустите в увольнительную и предупредите о возможной командировке месяца на четыре. Вас тоже касается. При удачном раскладе команду ждет учеба в другом месте. Подчеркиваю - настоящей учебы. Там учителя будут не чета мне. И последнее - базу законсервируйте на время отлучки. Усильте охрану.
- Понял, Павел Игнатьевич, удачи вам. Ждем вашего возвращения.
Они крепко пожали друг другу руки, и майор вышел из комнаты. Пашка, обвешанный рюкзаком и сумкой, стартовал прямо отсюда.
Выйдя из портала в родном городе, на попутке отправился к родителям. Угостив папу с мамой копченым омулем, предупредил, что в холодильнике с десяток хвостов оставил для деда. На вопрос об отпуске скупо обронил, дескать, на Байкале прекрасная погода. В столицу Павел отправился на самолете, имея лишь ручную кладь -дипломат. В нем лежал кинжал из арсенала Создателей, видеокамера и несколько пачек денег. Другого оружия опер брать не стал, резонно рассудив, что он сам мощная боевая единица да и первоначальная цель была не в том, чтобы завалить противника пулей в голову, прежде всего нужна достоверная информация. Его смущал лишь один факт - почему змеелюди из России не ушли с остальными под Денвером. Непонятно. Покойный Менахем Абрамович детально и без капли вранья обрисовал Хозяина. По всему выходило, что в Подмосковье затаился потомок гадов и не один. Чернота строил предположения не на пустом месте. Первое - Хозяину требовалось большое количество золота и второе - полковник заметил у него изменение строения глаз в минуты гнева - зрачок становился вертикальным. Бедный Менахем решил, что ему почудилось, и зря. Помахивая дипломатом, Пашка вышел из аэропорта Шереметьево. Клиент жил за БРКАД , пришлось брать такси. Элитный поселок располагался среди высоких реликтовых сосен. Пахло свежей хвоей, между ветками кое-где поблескивали паутинки, предвещая о теплом бабьем лете. Неторопливо шагая по аллее, Чернота машинально отметил тот факт, что впервые за время отдыха вспомнил о детях и женах. За поворотом, наконец, показался нужный коттедж, который при ближнем рассмотрении оказался уменьшенной копией эдакого феодального замка, окруженного кованой оградой. Ворота естественно заперты наглухо, на кирпичных столбах ворочались камеры наблюдения. У стальной двери толклись два охранника - здоровенные лбы в черных комбезах с пистолетными кобурами на поясах. Перед самим строением никаких деревьев не наблюдалось, лишь цветочные клумбы. Довольно грамотно для ограждения штурма непрошеных гостей. На угловых башенках замка наверняка пулеметные гнезда, да и часовые по стене шастают. Мало того, обойдя по периметру участок, а это без малого двенадцать гектаров, опер с удивлением обнаружил мощную магическую защиту. Фигурант - Зубов Яков Николаевич, - можно сказать, маниакально заботился о защите своей драгоценной персоны.
- Ну нам его магия по фигу, - и Павел через портал очутился у черного входа в замок с тыльной стороны. Задействовав слабенький артефактик невидимости, осторожно прошел по коридорам и лестницам, обходя снующую прислугу. Не торопясь добрался до хозяйских покоев. Убранство, мебель и декор внутренних помещений прямо-таки кричало о пошлой роскоши и богатстве. Золото резало глаз во всех деталях - даже дверные ручки из благородного металла. Перед кабинетом хозяина замка стояла тройная магическая защита. Чернота лишь покачал головой, для него воздействия любой магии, что комариный укус, таковы свойства его уникального организма. Спасибо Создателям. Спокойно открыв дверь кабинета, Павел зашел внутрь. Первое, что бросалось в глаза, огромная картина, на которой был изображен крылатый змей, обвившийся вокруг земного шара и кусающий свой хвост. Сидевший человек за столом что-то писал, причем гусиным пером, макая его периодически в золотую чернильницу. Опер, утопая по щиколотки в ворсе ковра, неслышно подойдя, сел в полукресло. Чернота деликатно кашлянул, привлекая внимание. Зубов отреагировал своеобразно:
- Сегодня приема нет, - буркнул он, не отрываясь от бумаг.
- Потрудитесь оставить писанину, Яков Николаевич. Я не проситель, а вы не коллежский асессор в присутственном месте.
Только сейчас до хозяина дошло - незнакомец, преодолевший несколько слоев магической защиты, никак не мог оказаться доброй феей, принесшей большую сладкую конфету в подарок. Рука лихорадочно металась под столешницей.
