Максим Удовиченко - Наследники древних манускриптов
– Узнают тогда супостаты, увидев его, как империалистические планы вынашивать! – рассуждал Семён Петрович, готовя наш ассиметричный ответ разжигателям войны.
И со словами: «Пусть вздрогнет неприятель!» – аккуратно вписал в лист разнарядки на военнослужащих, убывающих для обучения в Змерзногорск, имя Леопольда Гульнаровича.
После тщательного анализа взлётов и падений, руководствуясь исключительно высокими мотивами, вынужденный вернуться после курсов в Змерзногорске в родной трест Леопольд Гульнарович решил, на радость руководству, забросить полную тревог, жизнь байкера и переквалифицироваться в поборника традиций и наследия монастыря Северный Шаолинь.
Уже в новом качестве духовного сподвижника, развесив в канцелярии директора предприятия численностью в роту, подобие китайских гирлянд, похожих на те, что он видел в фильмах про монастырь Шаолинь, он очень ювелирно привязал к ним на ниточках маринованные огурчики, помидорчики, армейские галеты, и даже пельмени.
– Приводя, в гости своих друзей и по совместительству тоже директоров предприятий разной численности, он с удовольствием показывал, как он считал, подобие монастыря Северный Шаолинь в отдельно взятой канцелярии.
Разливая всем в армейские кружки до краев, как ему казалось, по древней Северо-Шаолиньской традиции, прозрачного горячительного напитка, он, со словами: «Вот так тренируются в Северном Шаолине! Это, вам ни какие, ни будь там южане!» весьма проворно, с победным криком шалиньских монахов «Гам Бэй[32]», опрокинув армейскую кружку, выпрыгивал словно дрессированный дельфин, проглатывая свисавший над головой пельмень или маринованный огурчик.
Время шло. Как-то Леопольд Гульнарович, выменяв на рынке у бурятского торговца на основательно початую бутылку спирта «Royall» обветшалый и повидавший виды шифоньер, карабкался, взбираясь на таёжную, покрытую молодыми елями и вековыми кряжистыми кедрами сопку с поклажей на спине.
– Гульнарыч! Погодите! Там вас главный директор зовёт! – услышал Леопольд Гульнарович, встревоженный голос за спиной.
– Там вас все ищут! А что это у вас такое на спине? – поравнявшись с Леопольдом Гульнаровичем, удивлённо спросил военнослужащий Бато.
– Говорят, вам там направление в Северный Шаолинь прислали! – восторженно добавил Бато, ощупывая рукою шифоньер на спине Леопольда Гульнаровича.
– Наконец то! – радостно воскликнул Леопольд Гульнарович, перекладывая шифоньер на широкие бурятские плечи военнослужащего Бато.
– Поаккуратнее! Это антиквариат, Х век династии Дзинь, из канцелярии самого настоятеля Северного Шаолиня! – напутствовал Леопольд Гульнарович, согнувшегося под тяжестью бесценного груза, военнослужащего Бато.
…вежливо постучав и дождавшись разрешения, Леопольд Гульнарович вошёл в кабинет главного директора промышленного треста численность в бригаду.
Смешанные чувства радости избавления и грусти расставания овладели главным директором треста численностью в бригаду при виде вошедшего Леопольда Гульнаровича.
– Ну что Гульнарыч! Дождался? Зовут тебя срочно в Москву! Сдавай дела и должность, рассчитывайся! И в путь! – озабоченно и с едва уловимой грустью произнёс главный директор Семён Петрович, вручая Леопольду Гульнаровичу телефонограмму с пометкой «Срочно».
4.2 Чудесная встреча в поезде «Москва-Пекин»
Неделею позже, морозным вечером, с вещмешком через плечо и невзрачной корзинкой с домашними пирожками, Леопольд Гульнарович стоял на заснеженном Сибирском полустанке, в ожидании поезда Пекин-Москва.
В клубах снежной пурги, прорывая таежную мглу ярким светом фар тепловоза, к полустанку подошёл долгожданный поезд.
Леопольд Гульнарович на сибирском полустанке в ожидании поезда.
Зайдя в купе вагона и никого там не обнаружив, Леопольд Гульнарович, неспешно уложил вещи, в блаженном предвкушении тихого и беззаботного путешествия, достал из корзинки пирожок и, непременно намереваясь его откусить, открыл рот.
Неожиданно в дверь купе Леопольда Гульнаровича раздался весьма интенсивно-настойчивый и громкий стук с криками, очень напоминавшими крики о помощи.
– Открывай моя! Я пришла к твоя! Чайника, конфета, наклейка, табурета! Всё отдам твоя! Много денег давай моя! – услышал Леопольд Гульнарович звучный голос за своей дверью, сопровождавшийся громким и интенсивным стуком.
Дверь, будучи не заперта, внезапно распахнулась. По ту сторону двери на Леопольда Гульнаровича, замершего с открытым ртом, и всё ещё собиравшегося укусить пирожок, смотрел невысокого роста китаец в тюбетейке, с длинной козьей бородкой и чёрном, расшитом жёлтыми драконами халате.
– Ты кто?! – отложив попытку укусить пирожок, изумлённо спросил Леопольд Гульнарович.
– Я твоя китайская друга! Которую твоя ждала! – невозмутимо ответил китаец с козьей бородкой на ломанном русском языке.
– Какая-такая друга, которую моя ждала? А ну-ка поясни! – начиная приходить в себя и наливая себе в армейскую кружку, как обычно, до краёв успокоительного, решил уточнить Леопольд Гульнарович.
Воспользовавшись моментом, пронырливый китаец, следуя вышеупомянутым древнекитайским принципам ведения торговли, быстро втащил огромные сумки и здоровенных размеров коробку, перемотанную скотчем. Спустя секунду он уже стоял, вплотную перед Леопольдом Гульнаровичем, внимательно заглядывая ему в глаза и со словами: «Китайский кроссовка хорошо!», тыкал ему в нос изношенным кедом, испускавшим весьма неприятный запах.
– Исчезни нечисть! – попытался отогнать китайца Леопольд Гульнарович, но тут, к своему удивлению, недавно налитая кружка успокоительного каким-то непонятным образом, со словами «Ган Бэй», вдруг исчезла во рту китайца.
– Так ты что, и впрямь из Шаолиня?! – удивлённо спросил Леопольд Гульнарович, поражаясь проворности китайца и повторно наливая себе успокоительного.
– Моя Шаолинь, а твоя кроссовка покупай! – произнёс китаец, суя в руки Леопольда Гульнаровича, уже наспех упакованные в целлофановый пакет и перемотанные скотчем изношенные кеды.
Отмахиваясь от стоптанных кед, усыпанных наклейками «Made in China», Леопольд Гульнарович вдруг вспомнил, что китайский музыкальный термос с драконами мог бы стать неплохим подарком для будущего руководства.
– Давай моя термос с драконами! – роясь у китайца в сумке, произнёс он.
– А! Чайника! – показывая термос, протяжно произнёс китаец.
– Нет тебе! Моя твоя одну чайника не давать! К нему инструкция и костюм! Только всё вместе давать! Традиция! – произнёс он, загадочно поднимая палец вверх.
