Эмилио Сальгари - Человек Огня
— Твой совет хорош, мальчуган. Будем же подражать «четвероруким».
Убедившись, что передвигаться по земле слишком трудно, они смело вскарабкались вверх по лиане и продолжали дальнейший путь по разветвлениям лиан, невзирая на то, что груз, который они несли, затруднял их движения. Передвигаясь таким образом с ветки на ветку, они прошли около ста метров, когда дальнейшее движение их было неожиданно приостановлено каким-то странным, диким ревом. Из лесу раздались страшные крики, нарушив тишину, господствовавшую до этой минуты. Казалось, будто кого-то режут или подвергают ужасным пыткам. Эти крики могли заставить содрогнуться кого угодно.
— Сеньор! — воскликнул Гарсиа, усевшись на ветку. — Тут кого-то убивают!
— Кого-то? Мне кажется, что тут избивают или пытают очень многих.
— Разве в этом лесу обитают какие-нибудь племена индейцев?
— Очень возможно.
— Значит, они пытают своих пленников, прежде чем пожарить их?
— Но… Слушай, они поют, эти пленники! — воскликнул Альваро, внимательно прислушивавшийся к доносившимся звукам.
Жалобные крики вдруг прекратились, и вместо них раздалось как будто пение псалмов, точно в этом лесу жили монахи. Альваро посмотрел на своего спутника.
— Поют… В самом деле! — проговорил он.
— Можно подумать, что это молятся индейцы.
— Ну, а этот шум что означает?
Странное бормотание вдруг прекратилось, и вместо него послышались удары, точно толпа дровосеков занималась здесь рубкой леса Эти удары нарушались по временам каким-то журчанием, словно поблизости находился поток.
— Не может быть, чтобы это были индейцы! Слушай, вот они опять принялись петь и жалобно стонать. Хотелось бы мне знать, кто эти артисты!
— А как вы думаете, кто это?
— Не знаю. Во всяком случае, это не могут быть люди. Пойдем туда и посмотрим.
Уверенные, что тут нет дикарей, они возобновили свое воздушное путешествие по веткам и лианам бразильского девственного леса. Звуки, так заинтриговавшие их, усиливались — следовательно, артисты не могли быть далеко. Однако на всякий случай наши путешественники продвигались с большой осторожностью, так как все же немного опасались, что исполнителями этого концерта могли быть индейцы. Пройдя таким образом около двухсот метров, они остановились.
Громадное дерево, одно из тех гигантов, какие водятся только в бразильских лесах, возвышалось посредине маленькой прогалины. На вершине его, среди узловатых ветвей, собрались «артисты», при виде которых Альваро разразился громким смехом, так перепугавшим певцов, что они моментально попрятались в густой листве.
— Обезьяны! — весело воскликнул португалец. — Какое же у них горло, у этих животных? Они прекрасно подражают монахам и евреям, поющим в синагоге.
В самом деле, это были обезьяны из породы ревунов, задающие такие страшные концерты в американских лесах; увидев путешественников, они испуганно разбежались по ветвям, выражая свой гнев ворчанием. Затем они с изумительной ловкостью перебрались на соседние растения и исчезли в зарослях лиан и листьев.
— Они могут похвастаться, что заставили нас пережить тревожные минуты. Хороший способ распугивать людей, проходящих по этому лесу! Ведь я готов был поклясться, что тут пытают пленников! — воскликнул Гарсиа.
— И я тоже, — ответил Альваро. — Если нам придется долго оставаться в этом лесу, то мы увидим поразительные вещи… Стой!.. Гляди, какие углубления в этом дереве! Мы можем тут остановиться и провести ночь, тем более, что солнце уже склоняется к западу.
— А ужинать, сеньор? Хотя груши, которыми мы полакомились, были очень вкусны, но все же я ощущаю пустоту в желудке.
— Поищем каких-нибудь фруктов.
— Я бы предпочел мясо.
— Ишь ты какой обжора! Ты уж очень требователен, мальчуган.
— Я уверен, что и вы не отказались бы от котлетки, сеньор Альваро!
— О, разумеется! Только, к сожалению, это блюдо от нас еще очень далеко, а пока мы вынуждены довольствоваться фруктами… И вот растение, которое предоставит нам ужин!
Альваро начал быстро спускаться по лиане и уже почти коснулся земли, как вдруг Гарсиа увидел, что он в ужасе отскочил назад.
— Сеньор Альваро! — вскричал Гарсиа. — Какое отвратительное животное! Похоже на жабу. Но какую жабу!
Почти из-под ног путешественника выскользнула громадных размеров жаба, с рогатыми придатками и кожей, испещренной черными и желтыми пятнами. Такие гигантские жабы во множестве водятся во влажных лесах Бразилии.
— Что за зверюга! — воскликнул Гарсиа, отпрыгнув в другую сторону. — Никогда не видал более отвратительного существа.
— Охотно верю, — сказал Альваро, бросив палкой в животное, чтобы заставить его скорее бежать.
Гарсиа покатился со смеху.
— Нет, вы только посмотрите, сеньор! Они скачут, точно у них ноги на пружинах, — воскликнул он. — Ни разу в жизни не видал таких лягушек.
На лесной прогалине появился целый отряд черных лягушек, с очень длинными ногами, на которых они, точно забавляясь, прыгали так высоко, что почти достигали ветвей дерева. Эти бразильские лягушки так проворны и ловки, что зачастую прыгают в окна хижин туземцев.
— Должно быть, тут поблизости есть какой-нибудь пруд или болото, — сказал Альваро, когда лягушки, беспорядочно прыгая, исчезли в лесу. — Завтра поищем его и попробуем наловить рыбы. Я захватил с собой удочки. Прежде я неплохо ловил рыбу.
Они отправились к растению, которое раньше заметил Альваро. Оно было покрыто плодами, напоминающими своим видом зеленые кедровые шишки. Это было растение, называемое pinha и очень ценимое индейцами. Плоды его по вкусу нисколько не уступают дуриану.
Оба путешественника, за неимением более питательной пищи, постарались утолить свой голод этими плодами, а затем забрались в одно из углублений дерева summameim, где довольно удобно разместились. Там они были защищены от ночной сырости и могли надеяться хорошо выспаться после всех испытанных ими треволнений.
Солнце закатилось, и тьма наступила очень быстро, особенно в этом лесу, где и днем царили сумерки, так как солнечные лучи с трудом проникали сквозь густую завесу зелени.
Но потемневший лес наполнился тысячами разных странных звуков, заставлявших невольно содрогаться как юного Гарсиа, так и его более взрослого товарища Альваро. То раздавались нескончаемые свист и шипение, нарушающие торжественную тишину гигантского леса, то слышались протяжный стон, рев и мычание, точно стадо быков паслось где-то поблизости, или резкий звук, напоминающий лязг железа. Временами все эти таинственные звуки вдруг прекращались, и вновь наступала торжественная тишина Но это продолжалось недолго. Снова начинались свистки, которым точно отвечали вдали стоны и рычание и вторило оглушительное кваканье лягушек и жаб.
