Владимир Беляев - Встреча с границей
Несколько лет проработал я рука об руку со старшиной Ганьковым, во всем присматривался к нему. Это был настоящий чекист-дзержинец — человек с горячим сердцем, холодной головой и чистыми руками. И умер он, как истинный дзержинец, — на боевом посту.
После смерти Филиппа Ильича я взял на себя как бы душевную обязанность — так же самоотверженно, беспощадно вести борьбу с контрабандистами и шпионами, чтобы наша большая пограничная станция — ворота в государство — была недоступна для врагов. Здесь я работаю уже много лет, и когда офицеры говорят, что я и мои ученики достойно продолжаем боевые традиции старшины Филиппа Ганькова, мне очень приятно. Много раз нам приходилось выдерживать сложные испытания, что называется, «скрестить шпаги» с опасными контрабандистами.
Ржавая кочерга
Однажды я приметил возле котла отопительной системы поезда кочергу с ржавыми пятнами на том конце, которым шуруют в топке. «Почему же кочерга заржавела? — подумал я. — Ведь каждый день её в огне обжигают». Но к кочерге не прикоснулся, взглянул и всё. Был почти уверен в том, для чего предназначена эта кочерга. У других котлов такой большой, ухватистой кочерги видеть не приходилось, а тут стоит, да еще не у топки, а у лесенки, в стороне.
Поднялся на верх главного резервуара воды, открутил барашки и приподнял крышку люка. Кочегар внизу стоит. Вижу — лицо его спокойно. Потом я понял, почему он так хладнокровно относился ко всему, что я делал. Система этого котла очень сложная. В резервуаре часто поставлены вертикальные стенки вдоль и поперек, а они в свою очередь несколько раз пересечены горизонтальными днищами с отверстиями. Сделано это для того, чтобы во время хода поезда вода в резервуаре не раскачивалась, не била в стенки. Её сила может оказаться столь огромной, что сорвет с креплений котел, вызовет аварию поезда.
Эти сложные отсеки в резервуаре контрабандисты решили использовать в своих целях.
Опустил я контролерский крючок в люк, ощупываю один, другой, третий отсек, вожу им в воде.. Вдруг что-то зацепилось. Чувствую, что предмет не очень большой, но захватить его не могу, соскакивает крючок. Говорю кочегару:
— Дайте вашу кочергу.
Он подает, а сам смеется.
— Зря потеешь, крючок твой за стенки цепляется...
Я сунул кочергу в тот угол, где предмет попадался. Двигал, двигал — пусто, словно там и не было ничего. Передохнул малость. Повернул кочергу и неторопливо повел по днищу в самый угол. И тут она так зацепилась, что сдвинуть не могу.
— Помогите тащить, — говорю кочегару, — что-то очень тяжело...
Он поднялся на лесенку.
— Стенку зацепил, — смеется. — Вот поломаешь котел, отвечать придется.
Хладнокровие его не покидало. Этот человек отличался завидным самообладанием. Взялся за кочергу, и мы вместе потянули ее. По днищу отсека медленно, с трудом что-то двинулось. Тут мой невольный помощник соскочил с лесенки, встал к стенке вагона, замер. Лицо бледное.
Мне хотелось, чтобы он все-таки помог вытащить этот загадочный груз, но черта с два помогут такие!
Вытащили мы груз с солдатом Петровым. Что бы выдумали — железный контейнер! Крышка его положена на резиновую прокладку, винтами прикручена. Снизу на днище привинчены два груза, да таких, что одному человеку и не поднять. Контрабандист рассчитывал, что контролер, если и обнаружит контейнер, то отступится от него, примет его за внутреннюю стенку отстойника. Но просчитался. Да и кочерга его подвела. Он, видимо, полагал, что штука эта безобидная. Кто на нее обратит внимание?
Контейнер оказался набитым контрабандными товарами.
Винты и кислота
Все мы любуемся красотой и добротностью внутренней отделки пассажирских вагонов. Никель, алюминий, нержавеющая сталь, пластмассы, лавсановые ткани, искусственная кожа не хуже сафьяна или шевро, поролон, стеклопластики. Все это создает уют, удобство для человека, отвечает нашему эстетическому вкусу.
Но контрабандистам нет никакого дела до красоты. Они могут, не смущаясь, отодрать обшивку, разрезать мягкую мебель, снять металлические или пластмассовые детали. Тайник с контрабандой может оказаться в любом месте вагона и локомотива.
Нам удалось раскрыть немало тайников контрабандистов только по чуть заметным царапинам на различных винтах и шурупах. Например, на тех, которыми прикреплены плафоны электрического освещения. Именно чуть приметные царапины однажды насторожили меня — вагон новенький, а к шурупам уже отверткой прикасались?
Снял плафон, а там глубокий тайник оборудован. Вытащили мы из него девяносто шесть отрезов дорогого материала на вечерние дамские платья. Вот тебе и на — горел плафон для людей мягким успокаивающим светом, а с обратной стороны его, в темноте, лежало такое богатство иностранных спекулянтов!
Контрабандистам не понравилось наше пристрастное внимание к шурупам и винтам. После этого они стали делать так: если притронутся к шурупу отверткой, то обязательно протравят его кислотой. На нем сразу же образуется ржавчина. Расчет простой: если шуруп ржавый, значит, к нему не прикасались. Это успокоит контролера, и он пройдет мимо.
Такую ржавчину нетрудно отличить от настоящей, которая на металле нарастает медленно, прикипает крепко, глубоко въедается. Обманная ржавчина образуется сразу, а потому лежит на поверхности, как корочка. Надавишь на нее отверткой — и она отскакивает чешуйками.
Но некоторые наши контролеры не учитывали этого. Прибывший поезд я осматривал вместе с солдатом Петровым. Мое внимание привлекли винты, которыми прикручена верхняя планка над оконной рамой. Стою, смотрю на эти винты, думаю. Петров говорит:
— Товарищ старшина, зря время теряем. Видно, что винты ржавые. Никто их не трогал.
— Не торопись, Петров, посмотри повнимательнее, — советую солдату и вставляю в прорезь винта отвертку. — Сейчас увидим, какие они ржавые.
Сняли планку, заглянули в темную щель между обшивками стенки вагона, посветили фонариком.
— Вот так ржавые! — удивился Петров. Покачал головой и стал доставать со дна этой щели запрятанную контрабанду...
На тендере
На контрольно-пропускном пункте служба нередко требует тяжелого физического труда, железного упорства. Поднялся я в тендер прибывшего из-за границы паровоза, встал с краешка и смотрю — нет ли чего в угле. Смотрел, смотрел, приглядывался и приметил, что в передних углах тендера, ближе к паровозу, уголь в трех местах взбугрился. Во время хода поезда уголь от вибрации и ритмичной качки выравнивается на тендере, точно по линейке. Все утрясется в пути, каждый комок на свое место уляжется. А тут три бугорка выпирают.
