Александр Марков - По законам ненависти
– Надёжный только один – Далмат Папакристи.
– Пригласи его, – попросил дядя. – Хочу получше узнать нынешнюю молодёжь.
Глава 3
Сергей Комов. Пометки на карте
Оператор из книжки Артуро Перес-Реверте «Территория команчей» с ума сходил оттого, что ему никак не удавалось запечатлеть на свою камеру взрыв моста. Он просиживал у обречённого сооружения часами, ждал, когда сапёры заложат заряд, потирал руки от радости, думая, что в этот-то раз дело выгорит на сто процентов, но потом оказывалось, что он не сможет дождаться, когда мост поднимут на воздух, потому что надо ехать на студию – перегонять сюжет. Так повторялось из раза в раз, из года в год… У Игоря таких навязчивых идей не было. Они с Комовым просто стояли на набережной и снимали, как во время налёта натовской авиации под аккомпанемент сирен по мосту через Саву продолжают ехать и автобусы, и легковые, и грузовые машины.
Игорь смотрел в видоискатель, а тот даёт чёрно-белую картинку, так что вряд ли оператор заметил инверсионный след, который тянулся следом за ракетой. У Сергея лицо перекосило, когда он понял, что ракета летит точно в центр моста, но он не мог уже ничего сделать. Закричать, чтобы предупредить людей, что находились на мосту? Они просто его не услышали бы...
– Снимай! Не выключай камеру, – только и смог выдохнуть Комов.
– Что? – переспросил Игорь, отрываясь от видоискателя.
– Мост снимай! – заорал Сергей, гримаса на его лице в эту секунду, видимо, была очень страшной.
И тут центральный пролёт моста изогнуло дугой, приподняло огненным облаком, разметало в разные стороны. Камни стали падать в реку. В огненный смерч, не успев остановиться, въехало несколько машин, а потом пролёт рухнул, следом за ним в речку сполз автобус. Люди, что стояли по краям моста, посыпались вниз, как горох из порванного пакета.
– Твою мать… – только и смог сказать ошарашенный оператор.
Самым жутким было то, что всего несколько минут назад Сергей и Игорь были на этом мосту и снимали людей, что на нём собрались. Многие из них прикрепили к груди листочек, на котором была нарисована мишень, а под ней – надпись: «Target»[1].
– Зачем вы здесь? Сейчас же налёт будет, – самому Комову было очень боязно, словно он участвовал в игре, называющейся «русской рулеткой», в которой не ясно – кому достанется пуля, что прячется в барабане пистолета. Этот ли мост разрушат или какой-то другой? Какой-то ведь точно разбомбят, а то и не один…
– Пусть натовские вояки видят, что они стреляют по мирным людям, – отвечала Сергею женщина лет пятидесяти.
Она, наверняка, знала, что пилотов мирные люди на мосту не остановят…
На ракетах обычно ставят видеокамеры. Они до самой последней секунды передают на командный пункт картинку. Часто подобные кадры показывают по телевизору. Очень эффектно смотрится, как ракета попадет точно в центр какого-нибудь военного объекта. Интересно, сохранят ли картинку того, как ракета попадает в мост, по которому идут мирные жители, или её тут же сотрут? Дескать, НАТО бомбит исключительно военные объекты, ну а мост… Никакого моста и не было!
Чуть раньше Сергей и Игорь ездили на центральную площадь снимать концерт. На сцене выступали совершенно неизвестные им югославские группы, которые, скорее всего, так никогда и не добьются такой же популярности, какой в своё время пользовался «Laibach». Эта группа стала чуть ли не первой из славянских, которая смогла завоевать европейскую популярность на волне любви к техно.
Играли вживую современный рок, довольно неплохого качества – ноги сами начинали дёргаться в такт музыке. Площадь была заполнена до отказа. Чтобы подойти к сцене поближе, пришлось протискиваться сквозь очень плотную толпу. Люди, увидев камеру, расступались и давали дорогу. Их лица были очень одухотворёнными, сюда, наверное, ходили для того, чтобы подпитаться энергией. На щеках у детей, которых взрослые держали у себя на плечах (иначе ничего бы они не увидели), были нарисованы флаги Югославии, точно они пришли на какое-то спортивное соревнование и болели за свою команду. А у самих взрослых на лбах красной краской был выведен крест и четыре славянские «с». Это было символическое исполнение лозунга, произнесённого впервые святым Саввой – основателем Сербской православной церкви: «Само слога Србина спасова», что означало: «Сербов спасёт только единство!» Ещё запомнилась Комову растяжка, которую собравшиеся держали в руках, на ней в слове «Београд» буква «О» – изображалась в форме мишени. Присутствующие точно специально провоцировали тех, кто каждую ночь прилетал бомбить их город.
Жители Белграда вовсю проявляли своё остроумие, придумывая разнообразные надписи на плакатах. На одном из них сверху написали слово «NATO», под ним изобразили мальтийский крест – символ альянса, а снизу по одну сторону от креста шло «DE», а по другую – «BILL». Было понятно, что дебилом сербы называют нынешнего президента США. Вообще-то Клинтон был далеко не самым глупым президентом, даже напротив, но что касается умственных способностей руководителей той или иной страны, то для многих сербов очень символичным казалось название улицы, где находится резиденция премьер-министра Великобритании, – Даунинг-стрит. Ассоциируется со словом «даун». Это не ругательство. Это просто обозначение несчастных, больных на голову людей...
Для хорошего сюжета хватило бы и съёмок на концерте, но Комов почувствовал вкус работы, хотелось снимать ещё и ещё, вот они и отправились на мост. Чтобы снять общий план, отъехали чуть в сторону, и теперь оказалось, что тем самым они спасли свои жизни, а многих из тех, кто стоял всего несколько минут назад рядом с ними и кого они снимали и расспрашивали, возможно, уже и в живых нет. От осознания этой мысли Сергей сел прямо на мостовую, вытащил пачку сигарет, закурил, но вкуса табака не почувствовал, руки его дрожали, он достал вторую сигарету, потом третью, прежде чем стал хоть немного успокаиваться.
Игорь тоже курил не переставая, вот только от камеры он не отходил. Дым застилал ему глаза и, наверное, наплывал на объектив, отчего казалось, что оператор находится рядом со взрывом. Это получалось случайно, Зубцов не хотел таких спецэффектов, но он не мог оторваться ни от сигареты, ни от камеры.
Радко – водитель, с которым Комов с подачи Глеба быстро договорился, – когда Сергей и Игорь пошли на мост, оставался в машине. Он пристроил её на обочине и ждал, когда журналисты вернутся. Ему ничего не грозило. Но сейчас его тоже трясло. Он включил аварийку, чтобы кто-нибудь не въехал в него сзади в темноте, вылез из машины, стоял, опираясь на дверь руками, и смотрел на остатки моста.
