Александр Косарев - Знаменитые клады России
Но как обычно бывает в любом деле, нашлись желающие не плестись в плотном потоке подвод, тарантасов и бричек, а обогнуть поневоле возникшую пробку по боковой дороге. И такая возможность была! Сразу за спасительным мостиком, вдоль речки в направлении деревни Углы проходила (да и сейчас идёт) просёлочная дорога, которую можно увидеть и на карте 1812-го года. Вполне возможно предположить, что и повозка с бочонками свернула на неё. Ведь сразу за деревней дорога сворачивала и по идее непременно выводила нашего незадачливого возницу всё к той же Неманице. Но к несчастью проходила эта дорожка по торфяному лугу, имевшему два очень неприятных, топких участка. И вполне возможно, что повозка застряла на одном из них.
А что же наши войска? Мы точно знаем, что они, заняв мосты через Березину, прошли через город и продолжили преследование убегающего противника. Но в ноябре дни короткие, и вскоре командиры отдали приказ становиться на ночлег. Приказ этот застал воинов 14-го егерского полка примерно в полутора верстах от моста через реку Сха, в густом сосновом лесу, к счастью сохранившемся и до сей поры. Естественно, что расположившись в незнакомом месте лагерем, военные тут же выслали боевое охранение. Десять человек двинулись вправо, и вышли на дорогу Борисов – Орша. А ещё десять были высланы в противоположную сторону, и естественным образом выбрались из леса как раз на ту просёлочную дорогу, где несколькими часами ранее и застряла повозка с золотом. Далее всё хорошо известно из рассказа того же Иоахима. Десять разведчиков, держа оружие наготове, прошли через перелесок (сохранился и сейчас) и вышли на пустынный, прилегающий к реке луг. Тут нужно важно заметить, что расстояние от края перелеска, до застрявшей на дороге повозки было весьма приличное, и у настороженно сидевшего около неё возницы, имелось вполне достаточно времени для того, чтобы унести ноги на пристяжной лошади. Вполне возможно, что повозка эта была там не единственная, и только топот копыт привлёк внимание наших солдат именно к этой небольшой тележке. А далее всё, как и в предыдущей версии. Тяжёлые бочки разбиваются, и их содержимое торопливо закапывается недалеко от реки у некогда росших там громадных дубов. Правда, никаких дубов в той местности теперь нет, но протекающая река вполне могла некогда принести жёлуди из огромного дубового леса, что раскинулся всё у той же Неманицы. Но давайте проследим, как же развивались события далее и как они согласуются с изложенной Иоахимом легендой.
Утром все 10, несказанно обогатившихся солдат, как ни в чём ни бывало возвращаются в свою часть из охранения и вместе со всеми продолжают преследование отошедших из Борисова французов. Но вот тут-то их как раз и поджидает первая неудача. Передовые части 14-го егерского полка встречает уже изготовившаяся к стрельбе французская артиллерия и, самое неприятное, из засады внезапно вылетает и батальон тяжёлых кирасир. Получается так, что вначале наши воины попадают под картечь выставленных на прямую наводку пушек, а затем, когда они бросаются назад в лес, их начинает преследовать тяжёлая конница.
Ага, – решаю я, – значит, именно в этом бою 14-й егерский полк понёс основные потери, потери настолько тяжёлые, что после этого поражения он был выведен за Березину и в дальнейших сражениях участия не принимал. И, стало быть, битва при Брилях не имеет к данной легенде ни малейшего отношения! Обескровленный 14-й полк в дальнейшем охранял лишь вспомогательные дороги на правом берегу реки, вдалеке от разворачивающихся впоследствии сражений.
Получалось, что все мои предыдущие выводы и многолетние поиски были в корне ошибочны, и поэтому дать результата просто не могли. Искать пресловутые червонцы следовало на левом берегу Сха. Естественно, я приступил к прочёсыванию нового района так быстро, как только смог. Работу предстояло проделать просто гигантскую, но делать было нечего, проклятые бочонки вновь звали в поход. Вскоре мною было проверено громадное пространство, от моста через реку, до деревни Углы. Один раз мне даже показалось, что удача наконец-то мне улыбнулась. В один из дней прибор недвусмысленно показал, что в земле находится цветной металл, но при проверке аномалии радужные мои надежды быстро рассеялись. Оказалось, что примерно на метровой глубине от поверхности земли лежали куски толстых освинцованных кабелей, и не более того. Короче говоря, и на этот раз судьба легенды не была прояснена.
Теперь, про прошествии стольких лет, мне уже кажется, что вся эта история была просто-напросто выдумана самим старым солдатом. Вспомним, что он, больной и уже пожилой человек, был принят на постой к самому предводителю местного дворянства. С чего это такая честь к рядовому ветерану? Может быть, он, думая о том, что в доме знатного дворянина ему будет оказан более квалифицированный уход, он просто быстренько сочинил столь привлекательную легенду? Так или иначе, но согласитесь, что, борясь с одолевавшей его болезнью, он вполне мог выдумать правдоподобную легенду лишь для того, чтобы получить спасительную помощь.
Итак, давайте подведём неутешительный итог многим годам поисков и разочарований. Шансов на то, что в окрестностях города Борисова по-прежнему лежат вожделенные бочонки, практически нет, но красота и спокойствие тамошней природы заставляют меня вновь и вновь приезжать в эти благословенные места, невзирая на то, есть ли в ней золото, или его там нет.
Четыре бочонка золота, или последний привет от Якоба Кёнига
Согласитесь, что воочию убедиться в реальности хотя бы одной из широко растиражированных кладоискательских легенд, нашему брату доводится далеко не так часто. И трудности на этом пути поджидают не только начинающих поисковиков, но даже и матёрых патриархов поискового дела. Отыскать место, где был сокрыт исторический клад столь же трудно, как и найти в глухом лесу оборонённый несколько лет назад перочинный ножик. Однако такие удачи иногда всё же случаются. Вот и мне 20-го апреля 2000-го года довелось поставить последнюю точку в широко известном в кладоискательском мире деле Якоба Кёнига.
Для того, чтобы рассказать Вам кем же был этот человек с явно нерусской фамилией и каким образом он оказался причастен одному из знаменитейших Российских кладов, мы с Вами мысленно перенесёмся в последние дни осени 1812-го года, когда отступающие войска Бонапарта наконец-то добрались до небольшого белорусского городка Борисова, что стоит на речке Сха, впадающей в знаменитую Березину. В те дни перед Наполеоном стояла сложнейшая задача.
Требовалось не только привести в порядок уже весьма ослабленную и потрёпанную в непрерывных стычках армию, но и умудриться в условиях фактического окружения вырваться из ловушки самому и спасти остатки некогда славного воинства. Особая забота не только Наполеона, но и военачальников более мелкого уровня была проявлена о сохранении вывозимых ценностей. Ведь кроме награбленных во время завоевательного похода сокровищ, у них имелись и полковые кассы, и отступающие с войсками гарнизонные финчасти и передвижные магазины, тоже располагающие немалыми финансовыми средствами. Короче говоря, вопрос сохранения наличности волновал начальников всех уровней и в тех исключительных по сложности обстоятельствах. Надеяться на честность и исполнительность тех, кто отступал от самой Москвы, было явно неразумно. Слишком большие моральные испытания и физические страдания выпали на их долю. И в значительной степени эти бедолаги были едва способны отвечать сами за себя. Но ведь кто-то должен был выполнять и более ответственные поручения! Таких крепких исполнительных и ответственных воинов набирали из состава Баденского полка, подразделения которого стояли в различных белорусских гарнизонах, а так же в Смоленске, и не были так смертельно измотаны, как прочие строевые части. Напомню, что сам Баденский полк входил в первый корпус французской армии, который находился под командованием маршала Даву́.
