Патрик Вудроу - Меж двух огней
— Так с чем мы имеем дело? Насилие. Вы пригласили ее на ужин. Ввели ей наркотик, но доза оказалась слишком большой и она умерла прежде, чем вы успели позабавиться. Я ненавижу таких людей, как вы, Банбери. От них следует защищать дочерей и жен. — Верховен нагнулся к столу. Их лица были на расстоянии дюйма.
Стрейкен не верил в то, что у Верховена были жена или дочь. Дыхание инспектора было горячим и отдавало табаком. Обвинение в изнасиловании накрыло его грязной волной. Пальцы под столом сжались в кулак. Он вытянул два пальца, растопырив их подобно вилам. Глаза Верховена были совсем рядом.
— Спасибо, инспектор, достаточно. — Купманс спас Верховена от нападения. Стрейкен расслабил руку. — Мистер Стрейкен, мы вернемся к этому разговору завтра. У нас теперь есть над чем подумать. А сейчас нам всем стоит немного отдохнуть.
— Подождите, — произнес Стрейкен. Ему следовало быть довольным, что допрос подошел к концу, но он все еще чувствовал давление. — Вы допросили персонал в ресторане? Вы проверили тех, кто заказывал столик рядом с нами? Может, кто-то видел, как она что-то капает в мой бокал? — Стрейкен цеплялся за все возможности. — Этот ресторан имеет систему наблюдения?
— Мы обо всем позаботимся. А вам следует успокоиться. У вас и без того достаточно неприятностей, не делайте инспектора Верховена своим врагом.
Стрейкен кивнул. Все было против него, и он понимал, почему. Все свидетельства указывали на изнасилование. У них была мертвая девушка, и они искали, на кого это повесить. До сих пор Стрейкен бодрился, но теперь, когда встреча подходила к концу, он вновь почувствовал усталость. Купманс был прав. Сейчас нужно отдохнуть. Стрейкен наблюдал за тем, как огромная фигура Купманса заполняет экран. Его белая рубашка закрыла собой комнату по мере того, как он приближался к монитору. Экран в комнате № 13 потух, когда Грут нажал на кнопку.
— Вы знаете главного инспектора Купманса? — спросил Верховен.
— Лично нет. Но я слышал о нем.
Верховен хмыкнул, ответом Стрейкена он не был удовлетворен. В пристальном взгляде голландца сквозила подозрительность и даже ревность, как будто сам загар Стрейкена подчеркивал какую-то связь с главным инспектором острова.
— Подумайте обо всем, что вы рассказали. Теперь спать. Может, вы захотите пересмотреть ваши ответы. Мы вернемся к этому завтра. Время 2.48, инспектор Верховен заканчивает допрос. — Он нажал кнопку, лента перестала крутиться. Запись закончилась.
— 2.48 ночи? Я прав, думая, что вы не выдвинули мне какого-либо обвинения?
Верховен улыбнулся и кивнул.
— Правильно.
— И вы можете удерживать меня только в течение шести часов. — Мелькнул слабый лучик надежды, и Стрейкен ухватился за него обеими руками.
— Правильно.
— Так я могу уйти отсюда в любую минуту?
— Неправильно.
— Почему?
— А разве я вам не сказал? — Во взгляде Верховена явно читалось, что разговор с глазу на глаз еще впереди. — Время от полудня до 9.00 следующего утра не учитывается.
9
Стрейкена провели вниз по коридору, мимо стальных дверей к камерам. В одну из них вводили пьяного. Судя по его мешковатой одежде и спутанным волосам, это был бродяга. Даже на расстоянии пятнадцати метров Стрейкен чувствовал запах мочи.
До камеры Стрейкена проводил Рейсдал, тот самый полицейский, который забрал его вещи. Дверь закрылась с лязгом. У дальней стены стояла кровать с тонким бежевым матрацем. Стрейкен тяжело опустился на лежак. По крайней мере, они не надели на него наручники. И не отослали назад на Кюрасао. До окончания срока сдачи фотоматериалов оставалось совсем немного времени, и ему вовсе не хотелось провести его в компании заключенных в тюрьме «Бон футуро».
Камера была маленькая, приблизительно три с половиной метра на пять, но чистенькая. Скорее загон временного содержания, чем камера для длительного заключения. На потолке лампа дневного света, так что даже без окон освещения было достаточно. Рядом с пластмассовой мойкой — деревянные стол и стул. В углу за ширмой — туалет. Стены были украшены граффити. Видимо, так арестанты выражали свое презрение к голландским законам.
Никогда при нормальных обстоятельствах Стрейкен не смог бы заснуть в таком месте. Постоянно горел свет, стучали двери, лаяли собаки, ревели самолеты. Но обстоятельства, в которых он оказался, никак нельзя было назвать нормальными. За последние двадцать четыре часа он пролетел девять часов на самолете, был арестован, допрошен. Кроме того, на его глазах от смертельной дозы наркотика умерла девушка. Заснул он мгновенно.
Сначала Стрейкен был слишком уставшим, чтобы видеть какие-то сны. Но позже ночью ему приснился большой коралл, с которого начинался риф на мысе Ножа. Все было видно на расстоянии двадцати метров. Мелкие рыбешки, как дети, крутились по покрытым морскими водорослями камням. Справа черепаха своей доисторической мордой цапнула ветку мертвого коралла. Слева торчал резко очерченный риф, исчезая в сине-серой нереальности открытого моря. Он слышал, как выходили пузырьки отработанного воздуха.
Шум, доносившийся с поверхности, говорил о том, что Пит следует за ним на лодке. По стальному корпусу он отстучал Стрейкену морзянкой, что пора выходить. Пит заметил, что в воду вошел Верховен с гарпуном. Стрейкен, быстро шевеля ластами, направился к гряде валунов. Рыбешки светились рассеянным светом. Стрейкен был не готов к тому, что увидел позади валунов, и регулятор выпал у него изо рта.
В воде висела Кристин Молине. Сначала Стрейкен подумал, что девушка мертва, поскольку она не двигалась. Но потом он заметил струйку пузырей, появляющихся в уголках ее рта. Стрейкен поплыл к ней, чтобы помочь. Он достал запасной регулятор и собирался засунуть его ей в рот, но обнаружил, что там нет воздуха. Он проверил давление. Стрелка стояла на красной отметке. Стрейкен услышал приглушенный звук клапана. Баллон был пуст.
Он не мог быстро подняться на поверхность из-за риска получить декомпрессионную болезнь. Кристин была его единственной возможностью выжить. Стрейкен сжал ее голову и прижался губами к ее губам и начал дышать рот в рот. Ее дыхание отдавало запахом мела. Стрейкена затошнило, и он оттолкнулся. Ее глаза выкатились из орбит.
Теперь ее лицо приобрело оливковый оттенок, и она напоминала зомби. Плечи были покрыты слизью от морских водорослей. Волосы развевались, как черный флаг. Стрейкен заметил рыбу, кусающую ей пальцы ног. Кровь вытекала, как черные чернила.
Мозг требовал кислорода. Стрейкен смотрел на пузыри, вырывающиеся изо рта Кристин. Это были не пузырьки воздуха, а ядовитая жидкость. И тут она ожила и схватила его голову так, как он держал ее несколькими минутами раньше. Ее движение застало Стрейкена врасплох. Он попытался высвободиться, но ее пальцы сжимали его крепко. Кристин что-то шептала. Стрейкен пробовал бороться, но захват был слишком силен. Его ухо было как раз напротив ее губ. Теперь он ясно слышал: «Давай потанцуем!»
