Иной герой. Мир мрачный судьбы (СИ) - Atlas_Galt

— Широ! — Бросились к парню сестры и слуги. Медея и Артурия быстро пришли в себя, еще в воздухе, будучи сущностями крепче людей. Сам же Эмия выгнув спину дугой, судорожно пытался вдохнуть. Ударная волна выбила из легких весь воздух. Благо больший ущерб блокировал барьер возведенный Кастер. А происходящее сейчас можно было и перетерпеть. — Давай, дыши! Давай-давай-давай, — крутилась рядом с лежащим и не могущим вдохнуть рыжим Сакура.

Маг указал на грудь, явно не имея шанса сказать слово из-за отсутствия воздуха в легких. Но чего он хотел? Внезапно что-то с влажным хрустом встало на место и Широ наконец смог сделать вздох. Чтобы тут же закашляться и начать выплевывать из легких кровь.

— Ребра проткнули легкие, — отдышавшись, сказал он, благодарственно кивая всем, кто пытался его исцелить. — Кровь… Мешала… Фу-у-ух.

— Этого я не ожидала, — с шоком и волнением проговорила Медея, — я знаю, что мир пытается избавиться от копий и чем она точнее, тем сильнее воздействие на неё, но… Что вообще произошло?! — Она сканировала пространство, создавала заклинания различного толка, чтобы понять, почему проекция мастера оказалась такой… Странной. — Почему Мир так сильно отвергал её?

«Вы либо убейте меня уже, — раздраженно подумал Эмия, отвергая помощь пытающейся его поддержать Пендрагон и поднимаясь самостоятельно. — Натравите своих сраных шавок, — краем глаза он заметил белое пятно на крыше, наблюдавшее за каждым его действием и до сих пор не попавшееся на глаза даже Кастер, превратившей всю территорию его дома в свою «крепость». — Или, блять, не мешайте делать то, ради чего вы сохранили мне жизнь!»

Эмоции забурлили в венах вместе с адреналином. Эмия не сводил глаз с Фоу. Тот так же наблюдал за своей целью чёрными глазками-бусинками. Моргание и Зверь исчез.

«Ублюдок», — дал обозначение зверьку маг и глянул на окружающих. — Уже все хорошо. — Заверил Широ. — Барьер удачно нивелировал основной удар. Продолжим.

Под ошарашенные взгляды парень двинул прочь от толпы и принялся создавать очередную копию Экскалибура.

— Эта блядская «воля мира» мне не помешает, — шептал он одними губами. — Я зашел слишком далеко, чтобы отступить. — В раскрытой ладони сформировались рукоять с гардой. — Создание копий легендарных артефактов… Не-ет, от такого я точно не откажусь. — Форму принимало и лезвие. Мир вновь обратил на него свое внимание. — И я пойму, как сделать так, чтобы Вы мне не мешали, Гайя, Алайя.

Разум его метался по закоулкам воспоминаний, обращался к интуиции, а естество к «истоку». Если мир отказывается принять существование одинаковых артефактов, то он должен просто сделать так, чтобы они небыли похожи. Исказить. Изменить до неузнаваемости, пока Воля не примет существование такой вот «копии». Ну… Или хотя бы уменьшит давление.

— Если Мир не хочет двух Экскалибуров питающихся «надеждой», то получит его антипод, — магия забурлила вокруг мага. Меч в его руках менял структуру и «идею». — Пусть «отчаяние» станет его пищей…

Артурия безмолвно наблюдающая за действиями своего мастера, который не щадя себя тренировался ради безопасности дорогих ему людей, широко раскрыла глаза. Её собственный святой меч задребезжал, воззвал к действию. Но она не могла ничего сделать. Не хотела. Она не пойдет против своего слова и мастера. Она дала клятву.

На её глазах происходило нечто невероятное. И ужасное.

Осквернение святости надежд и тщаний человечества.

Широ же, наконец, понял, о чем говорила Сейбер. О какой подпитке «верой» и эфемерной «надежной» рассказывала. Понял, но ощутил только когда его собственное «отчаяние» втекло в меч, вспыхнувший потусторонним, мерзостным алым светом.

Его улыбка становилась все шире, он осознал, в каком направлении нужно идти и как сделать артефакты проецируемые им долговечнее. Это был лишь один шаг, но сделал он его сам.

Меч начал трескаться. Слишком несовершенен. Слишком много ошибок было допущено.

Но это не важно. Путь выбран. Нужно лишь продолжать совершенствоваться и в один момент он сможет отодвинуть давление Мира на проекцию.

Алый свет сочился из трещинок, становясь ярче. Не нужно быть гением, чтобы понять, что будет дальше. Все вокруг это поняли, но их крики маг игнорировал.

Взрыв. Укрепленное тело устояло на ногах, но, увы, рука, державшая меч пострадала слишком сильно. Чрезвычайно большое количество магии внутри сделало свое дело. Не помог и барьер Медеи.

Артурия не могла вымолвить и слова, не моргая, смотря на того, кто призвал её. Этот человек сделал то, за что его могли распять во времена Камелота, да и сами Феи, увидь они дело рук и магии его, не смогли бы смириться с осквернением их дорогого артефакта.

Их взгляды встретились. Эмия Широ не обращал внимание на мельтешащих вокруг него сестер, Кастер и убегающую в дом за аптечкой Райдер. Его янтарь пылал силой и непоколебимой уверенностью. Он не игнорировал боль от превращенной в месиво руки, уже начавшей восстановление из-за Авалона, окрепшего с присутствием истинного владельца.

Рыжий парень дико ухмылялся, напоминая своим оскалом одну ныне мертвую особу, которую Пендрагон лично убила в последней своей битве. От такой схожести по спине королевы пробежали волны холодных мурашек, а темный шепот на краю разума стал громче, уже не так-то и просто было его игнорировать.

— Завтра мы должны исполнить наш план, — Пендрагон выдохнула, когда взгляд мастера упал на собственную восстановившуюся руку. — И нам лучше подготовиться ко всем неожиданностям.

Хотевшая возмутиться Илия заткнулась, натолкнувшись на пылающие ядовитой зеленью глубоко внутри янтарно-золотые глаза. Она, собственно как и Сакура, не могла по-настоящему противостоять названому брату. Они обе, из-за воспитания, которое не приветствует подобные взбрыки относительно «старших». И если Айнцберн это привил глубоко на инстинктивном уровне Джубстахейт, еще на этапе проектирования гомункула, то из Мато зачатки Тосаковского гонора и неподчинение выбил лично Зокен, применяя все свои знания и многолетний опыт.

Знал ли об этих нюансах Широ или нет, не имело значения, ведь волей-неволей стал для девушек той фигурой, перчить которой не имело смысла. Он был сильнее, умнее и опытнее их. Они были «воспитаны» так и этого не исправить. Для них настоящий спор с Эмией всегда заканчивался одинаково.

Стиснув зубы и кулаки, Илия обижено пошла в дом, за ней, после полусекундного колебания, которое нужно было для взгляда в глаза, последовал и Берсеркер. Следом пошла Сакура, опустив голову и не смея посмотреть в глаза. Что же думала Райдер, понять было невозможно.

— Они просто заботятся о тебе, не нужно быть таким жестоким, — нахмурилась Медея, оставшаяся вместе с Арутрией на площадке.

— Когда-нибудь они поймут, что эта жестокая любовь не раз спасала им жизни, — на сердце Эмии скребли кошки. Не хотел он так делать, ой как не хотел. Но по-другому они не поймут, а рассказывать обо всех планах не хотелось — это сделало бы все сложнее и хуже. — Ради них я пойду на все, Медея, — янтарь встретился с синевой. — Даже если меня будет ждать смерть, я с радостью встречу её, если они будут жить.

— Но захотят ли они жить без тебя? — бросила горьким тоном понявшая своего мастера Кастер. Понявшая всё, но не принявшая ничего. — Без тебя никому в доме нет смысла жить дальше. — Это должно было звучать как откровение, но им не являлось. Не для мага. — Для них это будет бессмысленное существование.

— Поэтому, я сделаю всё, чтобы не умереть, — отвернулся парень и принялся тренироваться. Он всем видом давал понять, что разговор окончен, но Кастер так не думала.

— Не делай глупостей, Широ, — прошептала ему на ухо, положившая на плечо руку Медея. — Ради Сакуры с Илией. Ради нас всех. Пожалуйста.

В голосе девушки была слышна мольба. Тихая и беспомощная.

Синеволосая слуга тенью скользнула в сторону. На площадке остались Артурия, да Эмия.

Королеве было над чем подумать.

Как собственно и парню.