Владислав Глушков - Клинок Судеб
Вдруг сработали сигнальные мины со стороны болота.
— «Тропа» вызывает «Первого», — еле разобрал в наушнике Шуйский.
— Слушаю тебя «Тропа».
— У нас гости, с болот, только мы не поймём кто такие.
— Что не понятно?
— Это какие-то дикари с мечами и луками. Одеты в шкуры, в общем, полный дурдом. На вид перепуганы происходящим на поляне до смерти и, тем не менее, прут вперёд, сейчас на мины напорятся.
— Пропускай, пускай идут, потом отрезай отход и вали всех.
— Понял, выполняю.
— Ты можешь объяснить, что происходит? — Обратился полковник к вжавшейся в землю и трясущейся от страха Алисе. — Откуда взялись эти все?
— Нет, не могу, я не знаю. — Она подняла глаза на полковника, потом посмотрела вверх, в небо. На лице страх перемешался с удивлением. — Смотрите, там ещё.
Адам Маркович задрал голову, и не поверил своим глазам. Из проплывавших в вышине самолётов сыпались люди, над ними моментально расцветали белые купола.
— Так, ещё десанта нам не хватало. И чей он скажите на милость?
А его люди уже вступили в бой. Снайперы планомерно отстреливали всех, но в первую очередь людей Секретаря, ни их взгляд именно эти представляли наибольшую опасность. В разных местах поляны вспыхивали короткие схватки.
— Там ещё одни, — Михаил свалился как снег на голову, — фух, еле нашёл Вас.
— Кто там ещё?
— Смотрите, — он указал рукой в сторону, куда недавно ушли «Охотники», там разворачивались и занимали оборону такие же, как те двое, только их было намного больше. — Мне кажется, что это местные партизаны.
— Какие партизаны, чёрт возьми. Мы вообще, где находимся? — Не выдержал Адам Маркович.
— Вот это и я хотел у Вас узнать.
— Миша, я ничего не понимаю.
Первые десантники коснулись земли, это был немецкий десант, они быстро разобрались в обстановке и рассредоточившись по поляне начали бой против всех.
— Внимание всем, в бой с десантом не ввязываться, наша задача кузня. Пускай разбираются с людьми Секретаря. Партизан, поддержать огнём. Как поняли?
Грохот разрывов и автоматных очередей снаружи всё нарастал, но Ядрей не отвлекался, на посторонние звуки, он спешил, спешил закончить работу и одновременно делал всё аккуратно. Ошибиться было нельзя. Он не замечал, как вокруг его кузни начала подниматься из руин деревня, как вставали и вновь брались за оружие его сородичи, вступая в неравный бой с непонятным для них врагом, врагом, который был одет не так как они, был вооружён не так как они. Врагом, который убивал на расстоянии. Но и их враг нашел для себя место в этой непонятной схватке. В восставшую из руин деревню ворвались люди Сигурда. Они нападали на всех, кто встречался у них на пути, на людей Секретаря, которых осталось не так и много, на немецких десантников, которые продолжали сыпаться с неба, прикрытые белоснежными куполами. И конечно они нападали на восставших сородичей мастера, мастера, который в это время был для них самым главным врагом.
А двое братьев, Белый и Чёрный стояли в тени и, как и прежде безучастно наблюдали за происходящим.
— Нет, не успеет он закончить, — произнёс Чёрный, — не выдержит оборона, сомнут, посмотри сам, что творится.
— Выдержит. Не правильно ты дела повёл, они же друг с другом воюют, они не знают кто им враг, а кто друг.
— Да, это не я, это обстоятельства.
— Да, согласен, обстоятельства. Я даже не предполагал, что могут возникнуть такого рода разрывы во временном континууме. Откуда взялись все эти?
— Да, разрывов много, и за это нас с тобой не похвалят. Ладно, ещё те двое, что в начало времён попали, это ещё можно было, как то объяснить, тем более что они туда годили ментально. Но вот теперь, это не шутки, будет нам с тобой разбор на Большом Совете.
— И не говори, брат. — Вздохнул Белый.
Шуйский не верил своим глазам, земля вокруг кузни начала смыкаться, выталкивая саму кузню наверх. В это же время из-под земли начали вырастать дома, подстать самой кузне, а вокруг домов появляться люди с мечами в руках. Они тут же бросались на защиту своих домов, и тут же падали сражённые автоматными очередями, но на их месте возникали всё новые и новые. Теперь уже нельзя было понять, кто и за кого воюет. Хорошо, хоть авиация отбомбилась, и на головы не сыпался смертоносный груз с неба, а здесь на земле ещё можно было побороться за победу.
В бой вступили же и партизаны, которые некоторое время наблюдали за происходящим, они несколько оттеснили от кузни опасно приблизившийся немецкий десант, поляна уже была завалена убитыми и ранеными, залита кровью, а люди всё прибывали и прибывали. Это казалось удивительным, но небольшой отряд, одетый в шкуры и вооруженный одними мечами всё-таки пробивался к окраине восставшей деревни, направляясь к кузне. Во главе этого отряда был Сигурд. Его лицо походило на маску ярости и смерти, он направо и налево рубил всех, кто встречался на пути, будь то свой, или чужой. Он был с ног до головы залит кровью, но рвался вперёд и ни одна пули, ни ин клинок не мог остановить его.
И тут на его пути встал Родгар.
— Сигурд! Я тебе приказал уничтожить деревню! Кузнец мой!
— Приказал?! Да кто ты такой, что бы мне сыну Богов приказывать?! Кончились твои времена! Теперь я хозяин, а ты, ты давно отправился в страну мёртвых, только вот, видно дойти никак не можешь. Не воспитал ты ни единого сына, что бы отомстить за тебя. А те шлюхи, которых ты пригрел у себя на груди, они не способны ни на что, разве что прислуживать мне. Ничего, вот сейчас разберусь с тем щенком и потом покончу с ними. Будет с кем поразвлечься после драки.
— Нет, Сигурд, не спеши, у меня ещё к тебе разговор есть! — Взревел Родгар и бросился на врага, — кузнец всё равно будет мой, а с тобой я разберусь очень быстро.
Они сошлись в схватке, казалось, что воины просто не замечают того, что творилось вокруг, они были увлечены боем. Клинки мелькали в воздухе, раз, за разом сталкиваясь и отражая атаку противника, солнце сверкало на их лезвиях. Воины кружили на небольшом пятачке, возле входа в кузню, не давая один другому войти туда.
Синга проскочила мимо дерущихся, и ворвалась в кузню. Она была разгорячена боем, залита кровью и еле стояла на ногах от усталости.
— Ядрей, там, там такое.
— Что там? — Не отрываясь от работы, спросил мастер.
— Там твоя деревня, она ожила, а ещё там мой отец, он у дверей дерётся с Сигурдом. А ещё там непонятные люди, они убивают на расстоянии, их много. Я не знаю, что делать. Мы проиграли.
— Нет, милая, мы не проиграли, я уже почти закончил, остался всего одни штрих, присядь здесь возле меня, я сейчас закончу, и…
