Вячеслав Пальман - За линией Габерландта
Петр Николаевич с ненавистью глянул на Скалова.
— Белый Кин. Это ты убил моего отца?
— Старый грех, — упавшим голосом промолвил Скалов. — Лет-то сколько прошло, за давностью. Я честно работал, никакого преступления больше не совершил, а вы как зверя...
— От кого ты получил письмо для Конаха? — спросил начальник оперативного отдела.
— Никакого письма не получал. Никакого Конаха не знаю.
В тот же день об аресте Скалова сообщили в город Зубрилину. Мы надеялись, что он тут же приедет в Май-Урью. Но он не приехал.
В городе назревали события поважнее наших.
Глава шестнадцатая. Рассказ о неудавшейся диверсии, подготовленной людьми, знающими толк в подобных делах. Крах Джона Никамуры
Дмитрий Степанович Дымов собирался в путь-дорогу. Настроение у него поднялось. С поездкой на юг, как мы уже знаем, устроилось довольно легко. Он едет в Находку, а дальше... Уж одно то обстоятельство, что через несколько дней ему удастся увидеть своими глазами милые сердцу берега Хоккайдо, где нет ни людей, подобных Зубрилину, ни соревнования, ни напряженного труда, — одно это навевало на Дымова бодрое настроение. Он проедет на корабле мимо тех берегов как турист и молча пошлет им приветствие. Но на обратном пути... О, на обратном пути будет эффектное зрелище! Джон Никамура на глазах у ненавистных ему людей сядет на катер и умчится к берегу. И никто не посмеет задержать его, даже рта открыть. Он попросит политическое убежище. Чудесный финал длительного спектакля! О нем, о Дымове, будут долго вспоминать на Севере. Он проведет и выведет всех этих капитанов, майоров и комиссаров. Если что и беспокоило Дмитрия Степановича, так это синяя папка, которая до сих пор спокойно лежала в беспорядочной груде других папок в сейфе капитана Омарова, друга Дымова. Она там долго пролежит еще. Конечно, папка ни к чему сейчас Никамуре. Перспектива разработки богатств, открытых геологом Бортниковым, — увы! — исчезла. Но лучше было бы эти документы сжечь. Так и не удалось взять их из сейфа. Последние дни Омаров стал таким мнительным. Видимо, накачали. Дурак! Он не способен понять тонкости жизни, шарахается из стороны в сторону.
Иногда Никамура вспоминал Белого Кина. Где он сейчас? Шевельнулось доброе чувство к своему верному помощнику. Вытащить бы его отсюда, увезти... Но как? Подвергать себя лишним опасностям и хлопотам? Да и некогда, просто некогда. Пароход отходит завтра, где уж там думать о Кине. Пусть сам выбирается.
Мурлыча какую-то песенку, Дымов собирал вещи. Ах, какие там вещи! Он жил словно птичка. Ничего ценного и громоздкого. Пролетарий-одиночка. Тот, настоящий Дымов, был, кажется, иного склада человек. Кое-что из его вещей осталось, но это сущие пустяки. Вообще-то здорово получилось: столько лет жить под чужой фамилией, когда настоящий Дымов... Царствие ему небесное. Впрочем, чего вспоминать!
Он получил пропуск, попрощался с шефом. — Слышишь, ты там не задерживайся, понял? — недовольным тоном сказал капитан. — Выясни наличие, исполнение графика и этим же рейсом назад... А то я один тут.
— У вас... — Дымов помедлил, скромно опустил глаза. — У вас все нормально, Кирилл Власович?
— Кой черт нормально! То этот Конах, то неполадки на периферии... — Он махнул рукой. — В общем, налаживай и давай быстрее сюда.
— Значит, и Конаха на вас вешают?
— А на кого же! Зубрилин старается вовсю. Схватка с ним еще впереди.
Схватка уже началась. Омаров этого просто не знал.
Не знал, что арестован Скалов и попался Винокуров. Не знал, что в политуправлении помогли наконец разгадать Дымова. Ничего не знал. И это неведение не было случайным.
Когда Зубрилин пришел по вызову в политуправление, ему сказали:
— Получили старые документы Дымова. Посмотри-ка сюда...
Он взял фотографию. Нет, это, конечно, не тот Дымов. С карточки на него смотрел полный лысеющий человек с добрым русским лицом. Никакого сходства.
— Значит?.. — спросил он.
— Обычный прием диверсанта. Устранить в пути человека, взять документы, переклеить фотографии, начать жить и действовать.
— Где это произошло?
— Еще не выяснено, но, кажется, в Находке. Настоящий Дымов прибыл туда, некоторое время жил в пересыльном городке, дожидаясь парохода. Там его и устранили. А сюда поехал уже другой Дымов. Все было предусмотрено. Родственников никаких, писать некому и некуда. Сработано людьми знающими.
— Так надо же немедленно арестовать Дымова! Я сегодня видел его на работе, он действует, расхаживает!
— Он уезжает завтра.
— И вы?..
— Пусть едет. Комиссар посылает с ним надежных людей. Надо отыскать других сообщников. Он не один. Его поездка должна разоблачить всю шайку.
— Риск...
— Безусловно. Но иначе нельзя.
— А как же Омаров?
— За этим мы тебя и пригласили, Зубрилин. Директор треста приказал снять Омарова с поста начальника управления. Близорукий человек, он окружил себя врагами. Ведь Дымов — его самый близкий друг. Понимаешь? Как только Дымов ступит на палубу корабля, Омаров будет освобожден. Дымов не должен знать об этом. Исполнять обязанности начальника управления останешься ты.
— Я собирался на Май-Урью Там очень напряженная обстановка. Арестовали старого преступника, некоего Кина. Он, в свою очередь, выдал Винокурова, плановика прииска. Этот Винокуров связан с Дымовым. Звенья одной цепи. Я хотел бы помочь, узнать.
— Ехать тебе нельзя. Май-урьинскими делами уже занимаются. Ты останешься, и как только Дымов... Вот приказ о твоем назначении.
Дмитрий Степанович забежал к Омарову за час до отхода корабля и растроганно пожал ему руку. Плановик спешил, был возбужден, на щеках его горели красные пятна. Такой день!
— Давай, давай, — сказал капитан. — Счастливо тебе. И, как говорится, ни пуха ни пера!
— Спасибо, Кирилл Власович. За все спасибо. Я уж постараюсь — отплачу за доверие сполна. И будьте здоровы!
Дымов вышел из кабинета и помчался в порт, улыбаясь своим мыслям. Он постарается! Омаров на своей шкуре узнает, какой старательный был у него плановик.
Дымова в пароходстве знали. На корабле его встретил помощник капитана, повел в каюту.
— К сожалению, одноместных нет. Но ваши соседи, мне кажется, приятные люди.
Их оказалось двое. На столике стоял коньяк, лежали карты.
— А, вот и еще партнер! — обрадованно сказал один из пассажиров. — В дурака играете? Чудесно. Давайте знакомиться: бухгалтер Рыбников.
Второй назвался журналистом.
Не все ли равно, кто они. Лишь бы скорее ехать.