Сборник - Приключения-75
...Согласно диспозиции крейсер должен был швартоваться левым бортом, не отдавая якоря, что называется, с ходу. Этот вариант считался наиболее выигрышным, при нем значительно сокращалось время швартовки, как и время пребывания корабля под огнем, а стало быть, уменьшались потери. Однако могли возникнуть и осложнения, которые несли с собой происходившие изменения в погоде. Ветер переменился, задул с берега и достиг штормовой силы, и Гущину не нужно было объяснять, что значит, когда в борт швартующемуся крейсеру дует отжимной ветер. При таком положении вещей «Красный Кавказ» попросту перестал бы слушаться руля. Подходить же к молу на большой скорости мешала каменистая банка, на которую можно было выскочить при малейшем просчете. В довершение всего свободному маневру мешало и минное поле, выставленное немцами поблизости от пирсов. Ситуация складывалась не из легких, и Гущин был готов к тому, что по ходу событий придется менять вариант швартовки.
Между тем время шло. Погода все больше свежела, ветер разводил крупную волну, а метельная мгла делала и без того темную ночь непроглядной. Ни звезд, ни отличительных огней. «Красный Кавказ» шел вперед, определяясь по глубинам и радиопеленгам. На ледяном ветру, напряженно всматриваясь в ночь, стыли сигнальщики, наблюдатели, зенитчики. Приближалось время рандеву с кораблями поддержки. Вот наконец и они — неясные тени на поверхности взлохмаченного моря. Трудно всем: и крейсерам и эсминцам, но каково тогда катерам-охотникам, по палубам которых свободно перекатываются многотонные водяные валы!
Уменьшив скорость, корабли выстраиваются в походный ордер и продолжают путь в район развертывания — на траверз мыса Ильи.
Три часа ноль-ноль минут. Отряд в районе развертывания. К берегу устремляются катера-охотники. На каждом из них — специальные штурмовые группы, которые должны взорвать боновое заграждение при входе в порт, захватить и очистить от немцев причалы. А вслед за ними начнут свой прорыв «Красный Кавказ» и эсминцы.
Две зеленые ракеты. Сигнал! И сразу же гром канонады разрывает рассветную тишину. Стреляют все: и корабли десанта, и неприятельские батареи с берега, которых огневой налет ошеломил. Над портом ярко вспыхивают и подолгу горят осветительные ракеты. Грохот боя усиливается. «Красный Кавказ» вздрагивает по-еле каждого залпа своего главного калибра, но до времени остается на месте: сигнала начать прорыв пока нет. Где-то в самом пекле рвутся к причалам штурмовые группы. Захватив их, они подадут сигнал. Но пока его нет. И крейсер продолжает обстрел.
Наконец доклад с сигнального мостика:
— Две белые ракеты!
Вход в порт свободен! Катерники сделали свое дело и теперь торопили «Красный Кавказ».
— Вперед! — услышал Гущин команду капитана 1-го ранга Басистого.
Не прекращая огня, крейсер двинулся к проходу в боковом заграждении. Сильными взрывами катера-охотники разметали его, и на воде тут и там плавали обломки массивных бревен. Раздвигая их острым форштевнем, «Красный Кавказ» медленно входил в гавань.
...Впереди показался широкий мол. Освещенный пламенем бушующих на берегу пожаров, он был похож на средневековую городскую стену, которую предстояло взять приступом. Все ближе и ближе его осклизлые, покрытые ледяной коркой бока.. Пора сбавлять ход. В машину пошла переданная по телеграфу команда. Утихла дрожь переборок. Но едва угасла инерция разгона, как нос крейсера под напором ветра начало уваливать в сторону. На минное поле!
Наступила решительная минута. Мгновенно оценив обстановку, Гущин понял: попытка пришвартоваться левым бортом не удалась. И сразу же возник план: подходить надо не левым, а правым бортом. А для этого следует отдать якорь за линией бонов и, работая машинами «в раздрай», задним ходом приближать правый борт к причалу. Но хватит ли на это сил у кормового шпиля? Достанет ли его мощности на то, чтоб преодолеть натиск отжимного ветра? Однако другого выхода нет. Надо немедленно менять штабную диспозицию и швартоваться по новому варианту.
Вновь зазвенел машинный телеграф. Отданы необходимые приказания. И в этот момент немцы наконец-то разглядели и узнали крейсер, и тотчас все, что могло стрелять, обрушило свой огонь на «Красный Кавказ». По крейсеру била артиллерия, стреляли минометы и танки. Подчиняясь командам с мостика, «Красный Кавказ» вошел в проход между молом и волноломом.
— Левый якорь отдать!
Бегут секунды. Сотрясая корпус корабля, грохочет якорная цепь. Звено за звеном уходит в кипящую от разрывов воду. Якорь на дне! Задним ходом крейсер начинает обратное движение к молу. И хотя ветер по-прежнему с неослабевающей силой ударяет в борт и надстройки, ему не удается сбить корабль в сторону — якорь надежно удерживает «Красный Кавказ» на заданном курсе.
...Мол рядом. С полубака пытаются завести носовой швартов. Огонь немцев настолько силен, что краснофлотцам боцманской команды приходится работать лежа. Швартов все-таки заведен. Секунды решают дело — нужно во что бы то ни стало подтянуть корму.
Удар! Крейсер получает первое прямое попадание: мина разрывается на сигнальном мостике. Убито три человека... Пожар... Уцелевшие сигнальщики, раненые, бросаются на огонь. Пламя сбивают брезентами и одеждой, заливают смесью из огнетушителей. Пожар ликвидирован. Сигнальный мостик продолжает жить.
...До мола остается не больше пяти-шести метров. Всего пять метров отделяют корму «Красного Кавказа» от заснеженного причала, и столпившиеся у трапов десантники с нетерпением смотрят на темную полосу воды, бессильные преодолеть ее. Терялось драгоценное время, а пули и осколки между тем находили все новые и новые жертвы. И в эту напряженную минуту краснофлотец Михаил Федоткин, разбежавшись по скользкой палубе, точно выброшенный катапультой, мелькнул в воздухе, и вот он уже на причале. С кормы бросают швартов, Федоткин тут же закрепляет его за пал. Он же принял сходню, и на берег хлынули десантники.
Минуты... минуты... минуты... С высоты мостика Гущину была отчетливо видна вся панорама гремевшего боя. На берегу стена огня — горят цистерны с бензином, в складах рвутся боеприпасы — сюда попал снаряд главного калибра крейсера. Выстрелы и разрывы слились в один протяжный гул, который невозможно было перекричать.
Крейсер вновь содрогнулся от тяжкого удара. Попадание!
— Пожар во второй башне!
...Дорого обходятся командирам такие минуты. Дорого обошлись они и Гущину. Пожар в башне, где находились снаряды и запасы пороха, грозил взрывом всему кораблю. Военно-морская история знает немало подобных случаев. Недаром при угрозе взрыва инструкция требует от командира немедленных действий, обязывает затапливать артиллерийские погреба. Отдай такое приказание Гущин — никто бы не обвинил его. Спасти корабль и тысячи жизней ценой гибели нескольких человек — такой акт оправдывает логика войны. К счастью, не все в мире подчинено ее непреложным законам! Командир «Красного Кавказа» отринул уже готовое решение. Если не последовало немедленного взрыва, рассудил он, значит, в башне матросы борются с огнем. Они верят в себя, в товарищей, и надо верить в них!
