Юрий Уральский - Поиск-90: Приключения. Фантастика
Включил — и удивился: монстр работал нормально. Сам прогнал тесты, сам активировал периферию и доложил, что готов к работе.
Петров почувствовал холод в спине. Видимо, он столкнулся с самым опасным феноменом Аиды. Не было еще случая, чтобы такой сложный компьютер заработал сам, без помощи бригады настройщиков.
Он еще раз огляделся. Зал был звеняще пуст. Гулкая тишина обволакивала пыльные корпуса машин. Входные двери сидели в мягких объятиях эластичных стен. Табло контроля ситуации в отсеке мерцало зелеными огоньками.
Петров вздохнул и начал диалог:
— Что делать?
Абстрактный вопрос — неплохой тестер для сверхсистемы. Если она нормальна, то быстро исчерпывает гипотезы и советует воспользоваться подсказкой; если изменена структура целей — ищет аналогии и начинает путаный, бессмысленный и с виду очень умный диалог. Хуже всего, если не отвечает — это означает функциональный крах.
— Для чего? — спросила «Альфа» в свою очередь.
Петров задумался. Компьютеры на Аиде были не в меру любопытны и норовили перехватить инициативу. Это, однако, еще не могло быть доказательством тяжелой неисправности. Значит, надо спросить еще — вот только что? Неудачный вопрос может увести далеко от истины; но что спросить, если спрашивают тебя?!
Петров пустился в семантические дебри:
— Чтобы понять Аиду, нужно ль понять тебя?
Это был и вопрос, и ответ, и раскусить его система с функциональными нарушениями ни за что бы не смогла. Ответ должен быть формальным, если он вообще будет.
— Нет разницы, — ответил компьютер.
Не успело стихнуть эхо синтетического голоса, как Петров рванул рубильник. Такой ответ был просто невозможен: нет в логике «Альфы» цели, ради которой следует не отвечать на вопросы, а стимулировать задавать новые. На такую несуразицу способен только человек.
А если так отвечает компьютер — это уже феномен.
— Дух в него, что ли, вселился? — пробормотал Петров, постепенно успокаиваясь. И тут же сзади раздался звук, как будто коробка спичек высыпалась на пластиковый пол. Петров обернулся.
Сначала он подумал, что это туманное облачко и есть дух, вселившийся в «Альфу»; потом понял, что это не так. Глаза метнулись в поисках списка феноменов, язык застрял во рту, но мысль работала четко. В списке феноменов «дух» не значился, он был новым феноменом, он мерцал и молчал. Впрочем, подумал Петров, неизвестно, способен ли он вообще говорить.
Он попробовал не обращать на духа внимания и вернуться к работе. Как бы не так! Дух вертелся перед самым носом, помигивая.
Закрыть глаза Петров не решился.
— Да, здесь не поработаешь, — согласился он через две минуты борьбы с собой. Взглянул на часы: прошло двадцать шесть минут.
Как и предполагал Грег, получаса хватило.
Дух затрясся, словно хохоча над незадачливым новичком. Петров зло покосился на него:
— Хоть слово скажи, образина! Время еще есть…
Ему стало на все наплевать и потянуло в бар.
— Время есть всегда, — раздался спокойный, негромкий голос духа. Только разное оно. Сейчас, например, длинное.
— Ты кто? — спросил Петров ошарашенно. Такого от туманного голубого облачка он не ожидал.
— Тебе виднее, наверно. Был я лаборантом. А теперь вот… Существование несколько относительное. Впрочем, иногда болтаю. Когда люди не пугаются. Редко везет, конечно. Длинное время редко. Сразу не разговоришься…
— Лаборант? — переспросил Петров. — Не «Альфа»?
— Ее уже нет. Ты же сам видел! Аида — скучный собеседник. Много смысла — бред. Человеку нужна определенность. Вот твои вопросы… Но какое длинное время! Почти как у вас. У людей, то есть. Помню еще, помню. Аида достала издалека. Сидел перед экраном, вспышка, все поплыло. Слои, время слоями. Ты — только в одном. А я везде, только — в каждом слое все слишком коротко. А сейчас длинное время! Что с ним?
— Время? — Петров посмотрел на часы и понял, что они стоят. — Время стоит. А как твоя фамилия? Из какой экспедиции?
— Птицын Геннадий Семенович, Первая, исследовательская практика. Поначалу — думал, все. Теперь понял, успокоился. Что с телом, не знаешь?
— Птицын?! — Петров развел руками. — Геннадий Семенович? Консультант по истории предмета, ветеран Первой экспедиции, триста седьмой кабинет…
— Так он жив! — обрадовался дух. — Тот самый я?!
— Какой же еще… Консультант в Центре, я же помню. Хотя погоди, какой Центр?! — Петров растерянно огляделся, словно разыскивая потерянный Центр. Дух сообщил тем временем:
— Не трудись зря. Память надежно блокирована. В самом деле — жив… Как странно… А ты — из Центра. Передавай мне привет. От меня же.
— Из какого Центра?! — пробормотал Петров. — Ты что?!
— Тебе снять блокаду?
— Странно, — сказал Петров, — ты якобы читаешь мысли — а еще спрашиваешь!
— Иногда возможна ошибка. Спросить гораздо легче. Я снимаю блокаду. Значит, я еще жив…
Жив дух или нет, Петрову стало совершенно безразлично. Он с хрустом упал в кресло, закрыв лицо руками, и стал бормотать:
— Блокада! Какой я идиот… Совсем не то! Что я здесь делаю?!
Дух вторил ему, делая замечания на полях прочитанных мыслей:
— Так вот зачем?! Но где рациональность? Ты же сильнее как есть! Ничего не изменилось! Я думал, все это кончится… Снова страх перед необычным. Даже чудо под замок. Неужели будущее за вами? Посмотрю! Жди здесь, вернусь: будет длинное время!
Петров не слушал. От слов в мозгу заклубился туман; сквозь него пробивалась мысль, что он совсем не Петров, а страшно сказать кто, и направлен сюда Центром со специальным заданием. Впрочем, нет, чудилось совсем другое! Он — Петров, и прошлого нет, а есть работа, диалог с этими обреченными компьютерами, и даже не так, все это сон, бред, феномен наваждение, насланное Аидой, надо встать, открыть дверь и идти в бар, пока еще есть выбор… Но если я Петров, откуда мне помнить Центр? И Стива Пармена?
Но если я не Петров, то… Нет, это невозможно! Удостоверение Петров Игорь Сергеевич!
А задание?
Петров вытер пот со лба. Какое здесь может быть задание, здесь даже компьютер не настроить, не то что «задание» какое-то выполнить… В Центре это поняли бы! Нет, все это бред, феномен, надо взять себя в руки! Вернуться в бар, попросить ребят помочь, бежать отсюда, пока не свихнулся… Что там говорил Грег? Хорошо подготовленная операция? Они, видимо, уже почти все сделали!
Ну понятно, я здесь несколько часов, и уже бежать хочется, а им-то каково?
Мысли лезли со скрипом, словно снаружи, думать так — все равно, что головой забивать гвозди. Петров, стараясь думать поменьше, поплелся к двери.
