Связанный гнев - Павел Александрович Северный
День стоял погожий. Несмотря на яркое солнце, уже чувствовалась августовская прохлада. Лесная дорога петляла среди густых зарослей вереска возле подола горного отрога. Среди скал бежали говорливые речки с гулким настилом перекинутых через них мостиков. Настроение у Дымкина благодушное, доволен, что охваченный страхом перед наказанием за найденную запрещенную литературу Гришин совершенно неожиданно легко согласился на компаньонство неизвестного ему царского родственника. И как не быть Дымкину довольным. Согласие Гришина давало возможность, пользуясь его доверием, уже вместе с ним надувать в прибылях Небольсина как представителя гришинского компаньона.
Направляясь к Петру Кустову, Дымкин, естественно, сожалел, что произведенный у него обыск не принес жандармам желанного. Сожаления Дымкина имели солидное основание. Ему хорошо известно, что принадлежащие теперь новому неопытному владельцу бывшие прохоровские золотоносные месторождения слыли как значительные по содержанию в них драгоценного металла.
Кучер осадил тройку у крыльца приисковой конторы. Выйдя из экипажа, Дымкин вошел в контору. В просторном помещении пахло мышами и пылью. В стекла трех окон, жужжа, бились залетевшие осы. Обставлена контора, как все промысловые помещения, простой, но добротной мебелью из столов, конторок, табуреток и шкафов с навешанными на их дверки тяжелыми замками. За одним из столов сидел молодой парень в бархатном жилете поверх синей рубахи с расстегнутым воротом и щелкал на счетах.
– Мне бы хозяина повидать, – обратился Дымкин к парню.
Парень, не отрываясь от работы, вместо ответа сам спросил:
– Кто будешь? Хозяин пошто понадобился?
– Дымкин я.
– Дымкин? – безразлично переспросил парень. Произнесенная фамилия не произвела на него впечатления, но он, все же взглянув на пришельца, заговорил:
– Дымкин, говоришь? Не знаю тебя. Время-то после обеда, потому, надо полагать, хозяин отдыхает.
– В каком месте?
– У себя в дому. В новом, срубленном в два этажа. С крыльца его хорошо видать. Ежели пойдешь, спросишь в нем хозяйку, а то еще кого. У них служанка водится.
– Уверен, что дома сейчас?
– Кажись, дома.
Удержавшись, чтобы не обругать парня за его «кажись», Дымкин вышел из конторы и, действительно увидев с ее крыльца сруб нового дома, пошел к нему пешком, велев кучеру ожидать у конторы.
На веранде с резными перилами, выкрашенными в голубой цвет, девушка в пестром ситцевом платье заканчивала уборку посуды со стола после обеда. Дымкин, войдя на веранду, не обратив внимания на сидевшего к нему спиной плетеном кресле мужчину, спросил девушку:
– Господин Кустов дома?
– Дома! – ответила девушка.
Сидевший в кресле мужчина встал и представился:
– Я Кустов. С кем удостоен чести?
– Дымкин тревожит вас. Осип Парфеныч. Надеюсь, слыхали?
– Слышал.
Дымкин пожал протянутую Кустовым руку.
– Осмелился засвидетельствовать почтение, посчитал долгом свести с вами знакомство, крайне необходимое для нашего единства в замысловатое по всяким происшествиям время.
– Присаживайтесь. Мы с вами соседи по промыслам.
Дымкин уверенно сел на стул около стола, заложив ногу на ногу.
– Близкие, можно сказать. Вот навестил своих и решил не упустить случая побывать у вас. Работается как?
– Привыкаю. Занятие для меня довольно мудреное по новизне.
– Да! Золотое дело с хитрецой. В нем залог успеха кроется в умении хозяина заручиться доверием и уважением старателей. А они, должен сказать, упаси господи, какой подлый народишко. Особливо после пятого года, задурив башки помыслом о свободе. Слыхали, какую беду Лукьян Лукьяновичу сотворили?
– Слышал. У меня тоже был обыск.
– Не может быть. Когда? – удивленно, изобразив на лице изумление, спросил Дымкин.
– Несколько дней назад.
– Представьте, ничего про него не слыхал. Да и понятно. После гришинского дела столько слухов распущено, что не знаешь, чему верить. Кроме того, не скрою, сам от гришинского дела был в растерянности, потому у каждого из нас в приисковом народишке водятся обуреваемые недовольством недоброжелатели. Но, слава богу, успокоился, узнав истинную причину происшествия.
– Не секрет?
– Да какой секрет может быть между нами? Потому и заехал к вам, чтобы предупредить, что запретные бумажки Гришину подсунули в шкафы его же рабочие. Двух главарей уже арестовали, вчера вечером. Вот ведь как, Петр Терентьевич, жить приходится. Любой хозяин какому-нибудь негоднику на промыслах сытую жизнь в руки сует, а он по затаенной злобе к нему вместо благодарности сует преступные бумажки, обряжая благодетеля в государственные преступники.
– Но каким образом прокламации могли оказаться в запертых шкафах?
– Петр Терентьевич, да разве трудно к нашим замкам ключи побрать?
– Но, по слухам, контора господина Гришина была под хорошей охраной.
– Охранители кто? Разве они не из того же приискового сброда без роду и племени? Нынче вот столечко никому нельзя доверять. Я-то ведь знаю. Для вас на промыслах все в диковинку, потому являетесь человеком малоопытным в золотой промышленности. Посему будьте всегда начеку с рабочими. За шкалик, ко времени поднесенный, могут вас продать и только сплюнуть. По всем этим причинам навестил вас, чтобы был у вас опытный человек, у которого всегда можно спросить тот или иной совет. Время, Петр Терентьевич, в государстве из-за всяких бунтарей тугое промеж хозяев и работников. Совет в любой момент может понадобиться.
– При надобности он у меня его спросит.
На женский голос Дымкин, обернувшись, от удивления встал на ноги.
– Анна Петровна! Какая нежданная встреча.
– А чем же нежданная?
– Здесь каким образом оказались?
– Не прикидывайся Дымкин, будто не слыхал про мою новую судьбу?
– Честью заверяю, ничегошеньки не слыхал.
Перед Дымкиным у стола стояла Анна Петровна Кустова, хорошо известная ему больше по прозвищу Волчица.
– Анна Петровна моя супруга, господин Дымкин, – произнес Петр Кустов.
– Чудеса из чудес.
– Была среди вас соломенной вдовой, а теперь сызнова женой обернулась.
– Ну прямо удивительно! Могу, Петр Терентьевич, засвидетельствовать, что с таким советником вам в пору с самим чертом в шашки беспроигрышно играть.
– Ты, Дымкин, при муже черта не поминай. Петр у меня набожный. Жаль, что не ко времени нас навестил. Извиняй, пожалуйста. Нам надо на новую вскрышу пласта податься. Ко всему стараюсь хозяина приучать. Извиняй и обиды не утаивай.
– Да об чем речь, Анна Петровна. Завернул мимоходом, потому думал, человек Петр Терентьевич новый. Дымкин всегда готов помогать людям в беде и радости… Желаю совет да любовь. Дозвольте откланяться.
Дымкин за руку попрощался только с Кустовым. Зная отношение к себе Волчицы, ей он только низко поклонился, сошел с веранды, направляясь скорым шагом к своей тройке.
– Аннушка, ты вроде не совсем по-ладному с гостем обошлась.
– Петя, рязанскую доверчивость теперь позабудь. Пойди руки водой ополосни после Дымкина. Без меня вдругорядь с ним ни о чем не беседуй. Да сохранит тебя Господь от такого советника. Поживешь – узнаешь, права ли Аннушка в своем обхождении с незваным гостем…
