Валерий Нечипоренко - Ловчий
— Так-так, — кивнул Джамал. — Дальше.
— А дальше мы с тобой садимся за дастархан и пируем. Тем временем друзья Ирины отвозят ее в долину. Пусть с ними поедет один из твоих людей. Но только один, понимаешь? Он привезет мне записку от дочери. Как только я получу эту записку, мы отправляемся за сундучком.
Настал черед смеяться Джамалу.
— Ребенком меня считаешь, Ярослав? Чтобы она привела сюда милицию или солдат?
— Хлебом клянусь, Джамал! Она тихо уедет домой.
— Ты и Богом поклянешься — соврешь.
— Ну и шакал же ты!
— Твои слова, Ярослав, дешевле гузапаи в базарный день.
— Значит, не договорились?
— Нет!
— Другого разговора не может быть, Джамал. Ты не получишь этот сундучок.
Джамал снова рассмеялся:
— Получу, Ярослав. Этой же ночью. Я слишком долго ждал, многого лишился и теперь хочу получить награду. Сказать тебе, что я сделаю?
— Ну, давай послушаем…
— Ты, Ярослав, железный человек. Но даже у железного человека сердце из обыкновенной крови и плоти. Разве оно может равнодушно смотреть на страдания родной дочери? У меня, Ярослав, есть один паренек. Говорят, он немножко больной на голову. Очень любит женские крики. Мы крепко привяжем тебя внутри кошары, а твою белую и пышную дочку отдадим этому пареньку. Надо же и ему немного развлечься. Только он будет заниматься с ней не тем, что обычно делают мужчина и женщина, оставшись наедине. Я же говорю — он больной. Ему приятнее пользоваться ножом, понимаешь? Итак, вы трое будете в кошаре, а мы расположимся снаружи. Когда ты захочешь сказать, где сундучок, — позови.
— Джамал, это бесполезно, — отвечал Гаврилыч, но дрогнувший голос выдал его.
— Нет, Ярослав, ты позовешь. Ты обязательно позовешь. Но смотри, чтобы не было слишком поздно для твоей дочери. Может, ты позовешь даже ради того, чтобы достойно похоронить то, что от нее останется. Ты позовешь! — Он перешел на исступленный крик. — Аллах свидетель, я не хочу этого! Скажи, где сундучок, и я отпущу ее! Не доводи до греха!
На некоторое время воцарилось молчание.
— Хорошо, я скажу, — удивительно спокойным тоном произнес Путинцев. Так говорит человек, принявший для себя окончательное решение. — Но сначала объясни мне, как ты догадался, что я в кишлаке? Неужто Дмитрий или Абдунасим работают на тебя?
Обрадованный смирением грозного врага, Джамал весело рассмеялся:
— Эх, Ярослав, а еще вздумал перехитрить меня! Какой же ты… как это по-русски? Забыл! Ну, не важно! Не-ет, Ярослав… Твоя хитрость против моей не годится! Неужели ты мог подумать, будто я поверю, что за сундучком приедет чужой человек?! Такую тайну не доверяют даже родному брату. Я сердцем чуял, что ты приедешь сам. Именно сам возьмешь сундук из тайника. Да еще захочешь подшутить над старым Джамалом, показать приманку. Тогда и я решил подшутить. Показать свою приманку. Все эти годы, Ярослав, я молился о твоем здоровье. Чтобы ты не заболел, не умер, чтобы тебя никто не зарезал… Аллах услышал мои молитвы! Ты вышел на свободу здоровым и полным сил. Я послал человека и велел ему не спускать с тебя глаз. Вскоре он узнал, что ты купил билет на самолет в наши края, и сообщил мне дату… Один из моих племянников давно хотел жениться и просил денег на свадьбу. Я назначил той на тот самый день, когда ты должен был появиться в Ак-Ляйляке. Расчет был правильный: ты воспользуешься сумятицей и достанешь сундучок. Когда же мне описали женщину, которая приехала с геодезистами, я понял весь твой замысел от начала до конца. Я догадался, что ты находишься внутри вагончика и постараешься этой же ночью исчезнуть с дочерью и сундучком. Через горы на лошадях, потому как это единственный безопасный путь.
Я мог бы захватить тебя сразу. Но зачем? Вдруг тебя разобьет инсульт? Или ты умрешь от огорчения? Я решил позволить тебе взять сундучок, а в нужный момент спокойно завладеть им. Один ловкий паренек должен был проследить за тобой. Но тут тебе повезло. Паренек оказался слишком суеверным. Когда в ущелье завыл призрак Гафура — ты ведь не забыл Гафура, а, Ярослав? Он, наверное, приходит к тебе по ночам? Так вот, когда в ущелье завыл призрак Гафура, паренек перепугался и потерял твой след. Паренька я наказал, но его промашка не очень меня огорчила. Я-то знал, что дочку ты не оставишь. Мои люди стали следить за ней. Наконец мне передали, что ты встретился с ней в вагончике, но сундучка при тебе нет. Значит, успел где-то спрятать, подумал я. Затем ты покинул вагончик и направился в тутовую рощу. Ирина осталась. Это я тоже понимал. Она должна была отравить профессора, чтобы он не поднял шуму раньше времени. Наконец профессор появился. Вскоре Ирина выбежала наружу и кинулась на встречу с тобой. К этому моменту я уже собрал несколько преданных людей. Мы находились в ореховой роще. Оставалось дождаться, когда вы двинетесь наверх, настигнуть вас и отнять сундучок. Я подослал к вам второго ловкого паренька, но, должен признать, сделал крупную ошибку. Паренек-то ловкий, да вот по-русски не понимает ни слова. Он слышал ваш разговор, но передать мне ничего не смог. Я тоже наказал его — пусть знает языки.
Притом я был уверен, что сундучок с вами.
Но время шло, а вы с дочкой не спешили подняться на пастбище. У меня не оставалось сил ждать. Мы двинулись вперед. Что было дальше, ты знаешь…
Ярослав, я сдержал свое слово. Рассказал тебе все. Очередь за тобой. Где ты спрятал сундук? — Голос Джамала сделался почти ласковым. Очевидно, в глубине души он праздновал победу.
— Да-а, ловко ты меня провел, — ответил Гаврилыч с подозрительнейшей покорностью. — На этот раз, Джамал, ты выиграл по всем позициям. А помнишь, как продувал мне в нарды?
— Жизнь — не нарды, Ярослав.
— Мудро, Джамал. Пожалуй, сундучок должен достаться тебе. Ты лучше распорядишься им.
— В том-то и дело, Ярослав. Я знаю, куда ты хочешь его продать. А я позабочусь, чтобы он приносил доход здесь… Ну ладно! Довольно разговоров! Давай сундучок!
— Сейчас, Джамал… И все-таки я прошу тебя выполнить несколько мелких условий.
— Говори, — снисходительно разрешил колчерукий.
— Прямо сейчас ты освободишь Ирину и извинишься перед ней. Она ведь не моя дочь, ты спутал, понимаешь, Джамал? Ты скажешь об этом своим орлам.
— Ладно… Что еще?
— Затем ты потребуешь от них клятвы именем Аллаха, что они никогда не причинят этой женщине ни малейшего вреда. И поклянешься сам.
— Ладно…
— За сундучком надо спуститься вниз.
— Ты не врешь? — сразу же насторожился Джамал.
— Ну сам подумай, смог бы я в мои годы дважды подняться на эту чертову крутизну? До сей поры отдышаться не могу…
