Семь шагов над обрывом - Надежда Костина
Сверху громко залаял Овчар. Собаке наскучило сидеть в одиночестве и ждать глупую хозяйку.
****
Вылить воду на могилу…куда?!
Вокруг?
Или…на всю?
Или…где у него там голова?
Вопрос отдавал лёгким безумием – как напоить вороватого покойника, чтобы он вернул дождь? В тетрадке об этом ни слова, а значит – «на усмотрение экспериментаторов»!?
– Та-а-к! Гроб закопан на глубине двух-трёх метров. Вода к НЕМУ все одно не попадет, – Лерка топталась вокруг злополучной могилы, рассуждая вслух. Ну, вылитая училка, ещё и палец подняла для убедительности. – Поэтому, – она подхватила мокрое ведро, приподняла его и радостно заорала, – льем, куда хоти-и-м! Эээх!
И с размаху окатила несчастный холмик. Соня радостно взвизгнула, и, подняв второе ведро, выплеснула на могилу.
– И-и-э-эх!!!
– А теперь это, маленькое, да не на меня! – вопила Лерка, уворачиваясь от брызг. – Ух, какую мы тут сейчас грязюку развезем!
Они смеялись и верещали, скакали по мокрой земле и норовили облить друг дружку с размаху, поскальзывались, падали, и снова безудержно хохотали.
Отпустила обида и тоскливое раздражение непонятно на что. Речная вода освежала, дарила бодрость, и девчонки раз за разом спускались по склону вниз, а наверх тянули тяжёлые ведра. Сельская сноровка сказывалась.
Привычка таскать воду из колодца укрепила руки, но после десятого спуска-подъёма начала-таки одолевать усталость.
Да и ступать приходилось осторожнее – земля вокруг могилы размылась, осела, чавкала. Со стороны – жутковатое зрелище. Парочка насквозь мокрых ведьмочек, прыгающих на кладбище, и огромный кудлатый пёс, измазанный в болоте.
Резиновые шлепки скользили и подворачивались. Лерка давно скинула раскисшие от воды кроссовки и ходила босая.
Пластиковое ведёрко носили по очереди. Овчар вначале веселился и ловил льющуюся воду, но потом устал играть и улёгся под деревом. Положил голову на грязные лапы и лениво наблюдал за хозяйкой.
– Вжжжууух!! Плюх!!
– Ииииееееех!!! Плюх!!!
– Сколько это?
– Тридцать вроде! Фух! Все, я устала. Сейчас сдохну!
– Ага. И я.
Соня согнула спину, оперлась ладонями о колени, переводя дух. Лерка, уперев руки в бока, пыталась отдышаться.
– Что-то меня напрягает, – вдруг сказала она задумчиво. – Сама не пойму, мысль крутится в голове. Тревожная какая-то мысль. Давай ещё пару раз, и домой.
Они подхватили ведра и начали спускаться.
Вылив очередной раз воду на несчастную могилу, Соня спохватилась:
– Лер, надо позвонить тётке. А то поздно уже. Она переживает.
Солнце скрылось за горизонтом. Наступали долгие июльские сумерки. Последние лучи ещё освещали закатный край неба, поля и рощицы на другом берегу, а вот под деревьями тени сгустились.
– Черт! – негромко выругалась Лера севшим голосом. – Брось ведро. Пойдем! Быстро!
Соня непонимающе глянула на встревоженную, резко побледневшую подругу. Не задавая лишних вопросов, поставила ведро на траву. Лера схватила ее за руку и стремительно потащила прочь.
Овчар устало побежал следом.
– Все потом, – напряженно прошептала Лерка, – у-хо-дим.
Они торопливо пробирались по тесным проходам, петляя между могилами. В глубине кладбища было сумеречно. Плотные деревья закрывали тусклый вечерний свет. Шли молча, не оглядываясь. Сердце трепыхалось. Ноги гудели и спотыкались о кочки и бордюры. Соня подруге доверяла. Если та испугалась, значит, причина серьезная.
Сзади затрещали ветки, глухо зарычал Овчар. Кто-то быстро шел следом.
– Овчар, куси, куси! – зло скомандовала Лерка. Пёс, продолжая рычать, остался сзади.
– Бежим!! – прошептала она и, не отпуская Сонину ладонь, опрометью рванула вперед мимо белеющих в полутьме памятников, мрачных крестов и кованых оградок.
Центральная аллея кладбища открылась внезапно, они выскочили туда из переулка и понеслись по ровной дороге. Ноги слушались плохо. Дыхания не хватало. Сзади донеслось грозное рычание собаки и грубый мужской голос. Треск, рык, ругань, звуки борьбы. Вдруг пёс жалобно заскулил и затих.
Просто бежать. Из последних сил. Сначала к выходу кладбища. Людей там нет. Но по дороге могут ехать машины. Потом через поле к домам. Там кричать, звать на помощь.
Лерка оглянулась через плечо, скривилась и помчалась дальше. Дорога свернула вправо, на время скрыв беглянок от преследователя.
– Ещё…немного…давай…заховаться надо, – просипела Лерка, хватая ртом воздух, и резко свернула к могилам, увлекая за собой Соню. Они спрятались за высокими колючими кустами и замерли. Лерка, все ещё тяжело дыша, стала шарить руками по земле, нащупала острый камень, сунула Соньке в руку, второй крепко сжала сама.
В дальнем конце аллеи показалась сгорбленная фигура человека. Прихрамывая, он неуверенно вышел из тени деревьев, остановился и начал оглядываться по сторонам.
Лера глянула на Соню, приложила палец к губам. Та едва кивнула, стараясь дышать как можно тише.
Человек прошел немного вперёд, снова остановился. Что-то недовольно пробормотал. Расплывчатый силуэт чернел на фоне стремительно темнеющих крестов.
В густых сумерках внезапно мелькнул слепящий свет фар, громко и требовательно засигналила машина. Звук разорвал вязкую глухую тишину, выдернул из панического ступора.
–Леееркааа!!!
– Софийкааа!!! Вы гдееее?!?!
–Это за нами, – всхлипывая, прошептала Лерка. – Это тетка Оксана!
– И тетя Тома, – облегчённо выдохнула Соня.
–Лераааа!!!! Вы гдееее???!!!
Снова засигналила машина. Мощный луч фонаря запрыгал по темным стволам, выхватывая острые прутья заборов, крылья мраморных ангелов и черные гранитные плиты.
Незнакомец замер, ссутулился, втянул голову в плечи, отступил назад и спешно поковылял в глубину кладбища.
– Побежали!
Девчонки выбрались из кустов на центральную аллею. Им навстречу решительно шагала тетка Оксана. За ней, не успевая за широким шагом кумы, семенила Тамара Васильевна.
– Мы тут! – прохрипела Лерка на бегу.
Радость от неожиданного спасения придала сил. Они неслись навстречу родным потные, в мокрой, заляпанной землей одежде. Соня только сейчас поняла, что все это время бежала босиком. Шлепанцы потерялись по дороге с концами. Ну и ладно! Лерка, вон, тоже…ковыляет, видно ногу таки поранила в темноте.
– Бабушка!!! – завопила Лерка, и с разбега кинулась на шею своей спасительнице. Тетка Оксана одной рукой прижала к себе внучатую племянницу. В другой руке она крепко держала охотничье ружье.
Тамара Васильевна бросилась к Соне.
–Девочка моя родненькая, Софиюшка, с вами все хорошо?! Божечки, мы уже везде обыскались, – причитала она, ощупывая ее голову, плечи, руки. – Ты не ушиблась, ты цела?!
Соня вяло кивала, размазывая слезы грязными руками по не менее грязным щекам.
– Тетя Тома, мы… не хотели, простите!
Тамара всхлипнула и прижала к себе дрожащую девочку.
– Все хорошо, моя маленькая, – повторяла она, – сейчас домой поедем!
Тетка Оксана, напротив, отстранила счастливую Лерку и сунула ей под нос кулак. Та, ничуть не испугавшись угрозы, с восхищением уставилась на оружие.
– Ты что, с ружьём! Круто!!! Дай пальнуть в воздух. А!? Будь ласочка! Я этого урода шугану. Он же телефоны спер, и цепь, и…котлеты с пряниками, и…за нами
