Сказки странствий - Елена Черкашина

Она смутилась и отвела глаза. А он, по-своему поняв её молчание, продолжал:

– Но если ты не желаешь, если моё предложение неприятно тебе, то я дам тебе караван и верную стражу в попутчики, и они доставят тебя в любую страну, куда пожелаешь, а того золота, что ты увезёшь с собой, тебе хватит до конца дней, да будут они благословенны!

Взволнованная, покорённая до глубины души его словами, девушка подняла голову:

– Мой господин! Я полюбила тебя давно, ещё в те дни, когда считала простым странником. Ты заменил мне и брата, и друга, и учителя. Ты открыл мне своё чистое сердце и ясный ум. Ты дал мне понять, что между нами не существует различий и что цвет кожи – не препятствие для сердец. Ты стал для меня родным и близким. Что же меняется теперь? Разве ты, облечённый властью, – это уже не ты? Или, сбросив одежды дервиша, ты станешь другим? И что мне делать с собственным сердцем? Позволь мне остаться! Не величие твоего положения и не те богатства, которые ты мог бы дать мне, заставляют меня просить об этом, но доверие и дружба.

И она сделала неуловимое движение навстречу ему. Принц понял – и обнял её, привлёк бережно, как драгоценность. И с несказанным наслаждением почувствовал, как ласково и нежно прильнула к его груди девичья щека.

Богатства и земли, города и фонтаны, неисчислимое множество слуг, слава и величие – всё было у Чёрного Принца, но истинное сокровище он приобрёл только сейчас.

Остров слепых

На далёком-далёком острове, отделённом от материка мощным океанским течением, грядой острозубых рифов и облаками тумана, жило древнее племя людей. Все они были слепыми.

Их глаза не видели ничего, но они трудились, выходили в море, удили рыбу и охотились точно так же, как делает это любой человек на земле. Они умели слушать!

Весь окружающий мир эти люди воспринимали благодаря тончайшему слуху, и потому они даже не догадывались, что лишены чего-то существенного, необходимого каждому человеку, что может и должно принадлежать им по праву. До тех пор, пока однажды грозный шторм не пригнал к их берегам погибающий корабль.

Шлюпка причалила к берегу и, шурша, врезалась носом в песок. Людей, сидящих внутри, осталось немного: несколько измученных матросов и немолодой, со строгим лицом капитан.

Но на берегу их уже ждали: сильные молодые воины, увенчанные уборами из серебристых перьев, стояли в строгом порядке, приветствуя гостей ударами копья по песку. Один из них тут же бросился в воду и ловким движением помог вытащить лодку. Гости насторожились и ожидали, что же последует дальше, но в лицах островитян не было враждебности. Зато все сразу заметили, что воины слепы. Да, они, эти могучие красавцы, держащие тяжёлые копья как былинки, оказались незрячими. Их плотно закрытые глаза вызывали чувство горького сожаления, недоумения и печали. Капитан огляделся: с кем же говорить? Но тут, словно прочитав его мысль, приблизился юноша и сказал:

– Ты можешь не бояться за себя и своих людей. Мы знаем, что вы голодны и устали. Я отведу вас в деревню, там наши женщины приготовили вкусную еду. А Онако, наш старший, давно отправил рубщиков в лес, чтобы приготовить брёвна для починки вашего корабля.

Матросы онемели. Корабль стоял  достаточно далеко: как можно отсюда рассмотреть, что он нуждается в починке? Тем более, если ты – слеп?

– Мы ждём вас с раннего утра, – добавил юноша.

Тут капитан рассмеялся. Не желая обидеть парня, но догадавшись, что тот фантазирует, моряк ответил:

– Мы, действительно, голодны. Но ждать нас с раннего утра?! Лишь час назад я бросил якорь в этих водах!

Реакция туземца показалась ему странной. Тот подумал, помолчал, а потом сказал, склонив голову и к чему-то прислушиваясь:

– Ваши лица – другие. Есть что-то, что отличает тебя от нас, и это что-то мешает тебе слышать.

Ничего не понял капитан из слов воина, но спросить не успел: тот подхватил копьё, и отряд двинулся вдоль берега.

Матросы шли с трудом. Отвыкнув от долгой ходьбы, они едва волочили негнущиеся ноги. Островитяне же почти бежали, при этом не спотыкаясь, не путаясь и не производя шума. Они двигались так легко, что казалось невозможным, что ни один из них не видел дороги!

– Капитан, – шепнул один из матросов, – смотрите!

Старый моряк поднял глаза и заметил, как один из воинов, чтобы не наступить на камень, обошёл его слева. Другой совершенно спокойно перепрыгнул через бревно. Понаблюдав с минуту, капитан понял, что эти люди всё же видят, но каким-то другим, непонятным образом. Не успев найти ответ на этот вопрос, он вгляделся в деревню. При первом же взгляде стало понятно: их действительно ждали. Прекрасные пальмовые столы стояли на берегу ровным квадратом и были украшены фруктами и цветами. Ощущение, возникшее у капитана и матросов, напоминало ощущение человека, который готовился прибыть сюрпризом, но, приехав, увидел, что его сюрприз давно открыт и хозяева заранее оповещены о прибытии. Но кто же мог рассказать островитянам о том, что в местных водах терпит бедствие корабль? И как могли они знать, что измученные, голодные люди приближаются в шлюпке?

Ничего не понимая, но чувствуя, что вопросы бурей проносятся в голове, капитан огляделся – с недоумением, как ребёнок. Впервые в жизни нечто не поддавалось логике, противоречило всем представлениям. Но уже приближался вождь, обратив к ним такое же незрячее, как у других, лицо. Совершенно безошибочно выделив капитана из группы гостей, он мягко обратился к нему:

– Не бойтесь. Мы отличаемся от вас, это верно, но никто не желает вам зла. Угощайтесь, отдыхайте, а завтра мы поможем вам починить корабль.

Они ели осторожно, все ещё опасаясь подвоха со стороны этих странных людей, но чем дальше, тем спокойнее становились лица, и вот уже потянулись руки, чтобы обнять ухаживающих за ними женщин, послышался смех, весёлые шутки.

– Капитан, а они не так уж и плохи! – улыбался матрос, поглаживая пышную островитянку, стоявшую рядом.

– Не распускайтесь, – оборвал его старый моряк, строго глянув на свою команду. – Ведите себя достойно! И не забывайте: они видят лучше зрячих!

Позже, сидя рядом с Онако и наслаждаясь теплом вечернего костра, капитан спросил его о причине.

– Когда-то, – рассказывал вождь, – и на нашем острове люди могли видеть. Но теперь это – легенда. Наши дети