Тринадцатый ученик Дьявола (СИ) - "Violetblackish"

Лицо мага исчезло, и через миг заскрипело большое потертое кресло у камина. Ноэль, кряхтя, приподнялся, озабоченный больше не своим падением, и даже не появлением Учителя, который казался вполне себе жив-здоров, а тем, что за явным проколом не последовало никакого наказания. Он с трудом встал на ноги и аккуратно приблизился к креслу, в котором расположился Грохан, вытягивая шею, чтобы рассмотреть его лицо, но стоило ему сделать это, как он вздрогнул, — лицо мага было не просто бледным, из него словно выкачали всю кровь. Заметив его взгляд, тот криво ухмыльнулся:

— Не смотри на меня так. Завтра буду как новенький, — и указал на второе кресло, делая то, чего до этого дня не делал ни разу, — приглашая Ноэля в собеседники. Ноэль нерешительно потоптался, но все же опустился в кресло. Грохан сидел, прикрыв глаза, и ни на что не реагировал. В комнате царила абсолютная тишина, отмеряемая равномерным тиканьем часов и удаляющейся руганью упорхнувших с подоконника подлянок. Грохан так и вовсе, казалось, уснул. Ноэль вытянул к потрескивающим поленьям босые ледяные ноги и с наслаждением пошевелил пальцами. От кресла, в котором он сидел, горьковато тянуло полынью, воском и дымом, а Учитель вопреки всему и прочему почему-то не внушал прежнего ужаса. Хотя, учитывая ситуацию, на душе у Ноэля было ой как неспокойно.

— Ты знаешь, почему исчезли единороги? — произнес наконец Грохан. Ноэль с готовностью вскинул голову.

— Их истребили, — неуверенно сказал он, припоминая рассказы матушки Пибблс. — Маги и колдуны всех мастей гонялись за рогом единорога, в котором сосредоточена великая сила, а без него животное гибнет…

Его слова прервал тихий смешок Грохана.

— Очередная байка, придуманная людьми! Нет, Ноэль… Единороги просто выродились. Мельчали столетиями, и со временем их стало не отличить от обычной грязно-белой клячи с шишкой на лбу. Этому экземпляру… — Грохан кивнул на осколки на полу и как по мановению волшебной палочки раздался тихий шелест — хрустальные осколки поднялись в воздух и, подчиняясь невидимому вихрю, сложились в узкую воронку, в которой вновь засиял изогнутый витой рог. Еще минута — и склянка была восстановлена в прежнем виде и аккуратно опустилась на полку. Ноэль следил за этим действом, открыв рот. Магия, с помощью которой каждый осколок нашел свое место, а артефакт остался не поврежден, была ажурной и требовала непревзойденного мастерства. — Этому экземпляру более пятисот лет. А сейчас, повстречав единорога, ты и не поймешь, что перед тобой это уникальное создание. Магия тоже измельчала… Выродилась.

В голосе Грохана послышалась неприкрытая тоска. Ноэль коротко взглянул на него, но Учитель смотрел перед собой и его черные зрачки отражали огонь из камина, отчего казалось, что глаза превратились в раскаленные угли:

— С тех пор как люди стали бороться с колдовством, они значительно преуспели. Настоящего мага теперь тоже днем с огнем не сыщешь. Только подлянок пруд пруди…

— Да, но как простой человек может совладать с магом? Разве люди могут контролировать магию? — возмутился Ноэль.

Грохан помолчал, прежде чем ответить:

— Люди не могут. Но у истоков гонений всего магического стоял, как ни парадоксально, самый настоящий маг. Один из сильнейших и могущественнейших. Как любой гений, он мыслил своими критериями и его задачи не всегда были направлены на всеобщее благо. Видишь ли, Ноэль, великая сила, дарованная магам, является до скончания дней моральным бременем и вечными сомнениями в том, как ее использовать и на какую сторону ступить. Именно поэтому баланс между Тьмой и Светом, который существовал в те времена, поддерживался исключительно самими магами, которые знали друг друга поименно. Однако неизбежно пришел момент, когда один из них возжелал мирового могущества. И идея использовать людей для своих целей была, кстати, очень удачной. Сначала маг раздул в обществе истерию и зародил страх, который быстро перерос в ненависть. Потом собственноручно дал в руки людей оружие, с помощью которого можно уничтожить магов.

— Священный огонь? — прошептал Ноэль, содрогаясь. Вещи, которые рассказывал Грохан, были ему знакомы, но далеки. О них шептались на ночь в спальне до того, как подействует сонный морок.

— Да, — кивнул Грохан. — Священный огонь. На таком костре мага можно спалить дотла, без возможности реинкарнации. Магов начали вылавливать по одному и уничтожать до тех пор, пока оставшиеся в живых не стали прятать свои магические возможности и практически перестали использовать магию. Около трехсот лет маги скрывались и существовали вне закона. До тех пор, пока магия не измельчала и выродилась, как те единороги. На сегодняшний день моя школа единственное сертифицированное заведение, выпускающее магов. Да и то — те, кого я учу теперь, не пойдут дальше того, чтобы использовать магию в бытовых целях. Ронни Киррик станет боевым магом-охранником у какого-нибудь богатого выскочки. Бармио Этель откроет незаконный спиритический салон и будет воскрешать родственников, не успевших составить завещание, для заинтересованных лиц. Арчибальд Петель станет использовать магию, чтобы прорваться в Высший Верховный Совет, но будет аккуратен, ибо, слава богу, труслив. Это его сбережет. Но ты, Ноэль… Ты величайшая заноза в моей заднице!

— Это почему еще? — вскинулся Ноэль, прежде чем успел припомнить свои многочисленные проказы. Хотя Учитель явно говорил не о мелочах в виде набега на кухонные закрома и о съеденной в одного огромной банке земляничного варенья.

— Потому что в тебе сосредоточена огромная чистая первородная магическая составляющая, — спокойно ответил Грохан, и Ноэль горделиво выпрямился в кресле. Однако уже в следующую минуту Учитель свел похвалу на нет: — А вот мозги у тебя, как у курицы! Ты в состоянии перепутать слова в заклинании, смешать по рассеянности не те ингредиенты, и, вообще, совершенно себя не контролируешь. Неужели ты до сих пор не понял, что способен одним чихом разнести полдеревни?

Ноэль сник и принялся теребить рукав ночной рубашки, однако любопытство не позволило ему долго предаваться угрызениям совести, и он поспешил перевести разговор в другое русло, пользуясь тем фактом, что Грохан ведет себя как обычный человек, а не плюется огнем на манер разъярённого дракона:

— Кто такой господин Мортэ?

Учитель содрогнулся и снова побледнел, будто одно упоминание о таинственном визитере лишало его сил. Его ладонь бессмысленно разглаживала подлокотник, пока он задумчиво разглядывал огонь в камине.

— Господин Мортэ — глава инквизиции. По его личному приказу было уничтожено несколько десятков магов.

Ноэль замер в кресле, как кролик.

— А как получилось, что я призвал этого человека?

— Господин Мортэ не человек, — глухо отозвался Грохан.

— Как получилось, что я призвал этого мага? — помолчав, поправился Ноэль.

— Господин Мортэ не маг, — снова отозвался Грохан, скребя ногтями обивку.

— Тогда кого я призвал? — не выдержал Ноэль, ибо такое скупое поступление информации его никак не устраивало. Ладонь Учителя перестала терзать залоснившийся бархат. Он поднял ее и задумчиво потер висок, словно его мучила мигрень.

— Мистер Мортэ — это то, с чем никому не следует связываться до срока, Ноэль. И самое неприятное, что сегодня ночью он тебя услышал. И не только услышал, но и явился с тобой познакомиться лично. А это значит, что твое существование больше не секрет и о твоих способностях знаю не только я.

— И что теперь будет? — сглотнул Ноэль, чувствуя, как трясутся конечности от страха, что непонятное существо с расплывчатыми, но весьма опасными возможностями, а также многие другие неприятные личности знают о его существовании. Внезапно он вспомнил о словах Фурло. — Вам удалось с ним договориться?

Грохан хмуро усмехнулся:

— Последнее слово всегда остается за господином Мортэ. Однако, полагаю, вопрос решен. Пока тебе не о чем волноваться.

Он решительно пристукнул по подлокотнику кресла и велел своим обычным голосом, от которого кровь стыла в жилах: