Максим Удовиченко - Старатели Сахары
– Ты что же это вытворяешь, бурятский народный человек?! Ты зачем мне по Южному Шаолиньскому стилю наливаешь?! Что, решил, будто у меня здоровье чахлое?! Давай сюда мою Северную Шаолиньскую кружку, негодник! – внезапно распознав подвох, Леопольд Гульнарович схватил и залпом выпил наполненный до краёв стакан.
– Смотри, Бато! У нас в Северном Шаолине очень древние и суровые обычаи! – закусывая грецким орехом, погрозил пальцем Леопольд Гульнарович незадачливому бурятскому военному.
* * *Вернувшись в родную часть в далёкий сибирский уездный посёлок, Леопольд Гульнарович в очередной раз, несмотря на его протесты и редкие стихийные митинги под окнами директора треста численностью в бригаду, всё-таки был назначен директором небольшого предприятия численностью в роту.
Пришедший чуть более года назад из далёкого уездного Забайкальского треста на должность директора треста Семён Петрович категорически не внимал, казалось бы, таким весомым доводам Леопольда Гульнаровича, как то: «Немедленно переведите меня в Форт Брэг, я уже с комендантом договорился, меня там ждут!», или «Эх, засиделся я здесь, а в Северном Шаолине для меня должность монаха-смотрителя выхлопотали!»
Леопольд Гульнарович с енотом Теодором на плече в ресторане «Кедр»
Отличаясь крайней романтичностью нрава и дюжинной пронырливостью, Леопольд Гульнарович с недавних пор взял моду грустить по Северному Шаолиню.
К слову сказать, ещё до окончания курсов в подмосковном Змерзногорске он слыл отважным мотоциклистом, бесстрашным байкером, наводящим тёмными сибирскими ночами громким рокотом мотора мотоцикла «Урал» с неисправным глушителем ужас и панику на обитателей военного городка.
Но однажды, во время построения всего, так сказать, производственного треста численностью в бригаду ничего не подозревающий директор треста Семён Петрович никак не мог принять доклад от своего зама о готовности треста к проведению развода на производственные работы в связи с отсутствием директора одного из предприятий, небезызвестного Леопольда Гульнаровича.
Внезапно, после более получаса ожидания, громкий рокот мотора приближающегося транспортного средства раскатисто огласил окрестности. Сначала перед строем треста численностью в бригаду бодрой рысью, оставляя за собой весьма значимые следы в виде увесистых лепёшек, с протяжным мычанием пробежал десяток заплутавших в тайге коров местных жителей. Минутой позже, в облаках выхлопных газов и пыли, на плац с устрашающим рёвом вырвался из таёжной чащи мотоцикл «Урал» с коляской. Из коляски с крайним удивлением, отдавая воинское приветствие, на сослуживцев сквозь очки пилота смотрел одетый в лётный шлем военнослужащий Бато. Одной рукой придерживая руль, другой отдавая воинское приветствие застывшим по стойке смирно военнослужащим различных по численности предприятий, с развевающимся на ветру кашне, Леопольд Гульнарович, чуть приподнявшись в седле «Урала», торжественно повернув голову к подразделениям, промчался перед строем треста численностью в бригаду. Пролетая мимо своего подразделения, военнослужащий Бато вдруг неожиданно для себя закричал:
– Ура, товарищи!
И весь производственный трест совершенно случайно ответил ему громким и раскатистым троекратным «Ура!!!».
– Поймаааать!!! Мать! Мать!!! Этих рокеров!!! Немедленно!!! – гневно кричал директор треста Семён Петрович, топая ногами и грозя кулаками в сторону автопарка, куда меньше минуты назад в клубах пыли и выхлопных газов с оглушительным рёвом скрылся на полном ходу мотоцикл «Урал» с коляской.
Ближе к полудню, после долгих часов погони, когда в баке мотоцикла иссяк весь бензин, удалось схватить отчаянно протестовавшего и апеллирующего к высшим инстанциям Леопольда Гульнаровича и военнослужащего Бато.
Необъяснимые ощущения déjà vu[37] посетили вдруг главного директора производственного треста. Вспомнился незабываемый перелёт в составе высокого руководства, посадка на парашютах в далёкой Монголии, улыбающееся лицо Аристарха – организатора перелёта, бегство от монгольских пограничников, да и много других подробностей той далёкой истории, странным образом схожей по своей абсурдной сути с сегодняшним инцидентом.
Услышав очень веские доводы Леопольда Гульнаровича, мол, «мой верный конь меня неожиданно понёс, а такое с верными конями случается!», Семён Петрович, пристально всматриваясь в добродушные глаза своего подопечного, не без оснований начал подумывать о срочном повышении Леопольда Гульнаровича, и желательно за пределами нашей страны.
– Узнают тогда супостаты, увидев его, как империалистические планы вынашивать! – рассуждал Семён Петрович, готовя наш ассиметричный ответ разжигателям войны. И со словами: «Пусть вздрогнет неприятель!» – аккуратно вписал в лист разнарядки на военнослужащих, убывающих для обучения в Змерзногорск, имя Леопольда Гульнаровича.
После тщательного анализа взлётов и падений, руководствуясь исключительно высокими мотивами, вынужденный вернуться после курсов в Змерзногорске в трест Леопольд Гульнарович решил, на радость руководству, забросить полную тревог жизнь байкера и переквалифицироваться в поборника традиций и наследия монастыря Северный Шаолинь.
Уже в новом качестве духовного сподвижника, развесив в канцелярии директора предприятия численностью в роту подобие китайских гирлянд, похожих на те, что он видел в фильмах про монастырь Шаолинь, он ювелирно привязал к ним на ниточках маринованные огурчики, помидорчики, армейские галеты и даже пельмени. Приводя в гости своих друзей и по совместительству тоже директоров предприятий разной численности, он с удовольствием показывал, как он считал, подобие монастыря Северный Шаолинь в отдельно взятой канцелярии.
Разливая всем в армейские кружки до краев, как ему казалось, по древней Северо-Шаолиньской традиции, прозрачного горячительного напитка, со словами: «Вот так тренируются в Северном Шаолине! Это вам там не какие-нибудь южане!», он весьма проворно, с победным криком шаолиньских монахов «Гам Бэй»[38], опрокинув армейскую кружку, подпрыгивал, проглатывая свисавший над головой пельмень или маринованный огурчик.
Время шло. Как-то Леопольд Гульнарович, выменяв на рынке у бурятского торговца на основательно початую бутылку спирта «Royall» обветшалый и повидавший виды шифоньер, карабкался, взбираясь на таёжную, покрытую молодыми елями и вековыми кряжистыми кедрами сопку с поклажей на спине.
– Гульнарыч! Погодите! Там вас главный директор зовёт! – услышал Леопольд Гульнарович встревоженный голос за спиной. – Там вас все ищут! А что это у вас такое на спине? – поравнявшись с Леопольдом Гульнаровичем, удивлённо спросил военнослужащий Бато. – Говорят, вам там направление в Северный Шаолинь прислали! – восторженно добавил Бато, ощупывая рукою шифоньер на спине Леопольда Гульнаровича.
