Аркадий Адамов - Искатель. 1970. Выпуск №5
— Да говорю ж, не знаю. Ну, убейте, не знаю. Мы даже в разных вагонах ехали, как чужие.
— Допустим. Но в какое дело ты влезаешь, это ты понимал? — спросил Лобанов. — Знал, что в чемодане везешь?
— Не, — с заметным облегчением ответил парень. — А зачем? Лучше не знать. Мне-то какое дело?
Он скосил глаза на стоявший возле стола чемодан.
— Незнание от ответственности не освобождает, — строго произнес Лобанов. — Имей в виду.
Парень недоверчиво взглянул на него, в глазах мелькнул испуг.
— Ну да?
— То-то и оно. А что в нем, сейчас узнаешь.
Лобанов поднял чемодан, положил на стол и проверил замки: чемодан был заперт.
Пока ходили за инструментом и понятыми — надо было пригласить двух посторонних граждан присутствовать при вскрытии чемодана, — парень сидел молча, уставившись в пол, на скулах и шее у него проступили красные пятна. Вид у него был подавленный и растерянный.
Лобанов откинулся на спинку кресла и тоже молчал, нетерпеливо поглядывая на дверь. Ему уже было ясно, что парень не врет, он, конечно, случайно попал в эту историю и ничего не знает. Его использовали вслепую. И все дело, вместо того чтобы хоть немного проясниться, еще больше усложнялось. Что и говорить, хитро обвел его этот Юсуф. Впрочем, имя скорей всего вымышленное. Это мог быть тот же Борисов, вернее тот, кто выдавал себя за Борисова.
Беспокоило и молчание телефона. Вернее, телефон время от времени звонил, Но это были совсем не те звонки, которые ждал Лобанов. Значит, преступник пока не пойман. А ведь он скрывается где-то в городе и не появился ни на вокзале, ни в аэропорту, ни на одном из шоссе, там просматривают все машины. И он не шатается по улицам, не сидит в подъездах, и в ресторан он тоже не заходил, и в кафе, и в кинотеатр. Ведь о нем уже знает каждый работник милиции, многие дружинники. Значит, он скрывается, где-то скрывается, у кого-то…
Лобанов с беспокойством покосился на телефон и незаметно вздохнул.
Поиск, снова поиск, казалось бы, знакомый, привычный, в деталях уже разработанный, и все-таки при этом неизменные волнения, выматывающее, тревожное ожидание и… сюрпризы, всякие сюрпризы. Сколько их уже было…
В этот момент в кабинет вошел Храмов, посторонился и пропустил какого-то старика в зимнем пальто с черным каракулевым воротником, в такой же шапке, с портфелем под мышкой и молодого паренька в пестром свитере и расстегнутой поролоновой куртке на «молнии». Это были понятые. Одновременно принесли и инструменты.
— Ну, вот сейчас увидишь, что ты вез, — сказал Лобанов сидевшему у стола парню и, обращаясь к остальным, строго добавил: — Внимание, товарищи.
Он ловко поддел замок, нажал, и чемодан открылся. Лобанов поднял крышку и… остолбенел от изумления.
Все придвинулись к столу.
В чемодане лежали вещи, только самые обыкновенные, вещи, которые каждый берет с собой в дорогу: рубашки, носки, свитер, мыльница, коробка с электрической бритвой, трусы, носовые платки…
И это был тот самый чемодан, который Трофимов пытался передать на вокзале Семенову, который выбил у него из рук скрывшийся преступник, именно за этим чемоданом бросился Володя Жаткин и получил удар ножом!
Лобанов глубоко вздохнул и посмотрел на стоящего возле него парня.
Что же произошло? Где же гашиш, ради которого и была затеяна вся эта комбинация с приездом Трофимова?
Все молча сгрудились вокруг стола, где лежал раскрытый чемодан. Лица понятых выражали откровенное любопытство, к которому примешивалось, однако, и некоторое разочарование. Они ведь бог знает что ожидали увидеть в этом чемодане. Не ради же такой ерунды пригласили их сюда. На лицах сотрудников читалось явное недоумение и досада. Такого сюрприза никто из них не ожидал. Уж они-то, казалось, твердо знали, что должно было находиться в чемодане, и чувствовали себя сейчас обманутыми, обведенными вокруг пальца, невесть как вдруг проигравшими важный поединок.
Зато на хмуром, скуластом лице Трофимова первоначальный страх сменился растерянностью, а потом и явным облегчением, он даже вздохнул, и на губах его мелькнула усмешка.
Только Храмов остался сосредоточен и невозмутим. При взгляде на него Лобанов почувствовал, как и к нему возвращается спокойствие. А подметив усмешку Трофимова, он еще и рассердился. Это помогло ему окончательно стряхнуть с себя охватившее его было оцепенение.
— Ну что ж, — с подчеркнутой невозмутимостью произнес он. — Приступим к осмотру. Составим протокол. Все как полагается.
Он придвинул к одному из сотрудников лист бумаги и указал на стул.
— Садись пиши. Будем осматривать каждую вещь и сам, чемодан тоже. А там будет видно. Это еще не вечер, как говорится.
И снова появилась тревога на угрюмом лице Трофимова, снова возобладало любопытство на лицах обоих понятых.
Сотрудники же принялись за дело. И это конкретное дело, да и тон, каким отдал приказ Лобанов, скрытый в этом тоне намек вернули им уверенность. На лице Храмова по-прежнему ничего нельзя было прочесть. Удивительным хладнокровием обладал этот человек!
Однако чем дальше продвигался осмотр чемодана, тем беспокойство с новой силой охватывало Лобанова. Нет, кажется, ничего не найдут в этом проклятом чемодане его товарищи. Это самый обыкновенный чемодан, без всяких тайников и секретов, и в нем самые обыкновенные вещи, не предназначенные даже для подарка или продажи, их просто берут с собой в дорогу. Но тогда что все это должно значить? Что произошло?
Лобанов напряженно размышлял, наблюдая, как его сотрудники тщательно осматривали и прощупывали одну вещь за другой, внося подробные сведения о них в протокол.
Зачем же понадобилось пересылать этот чемодан Семенову, да еще с такими предосторожностями? Почему ради него пошел на такой риск скрывшийся преступник? Может быть, он чего-то не знал, о чем-то не был предупрежден? Нет, вряд пи. Но тогда… Что же тогда?.. А вдруг произошло самое простое… Вдруг!.. Где может быть сейчас тот поезд? Вчера в двадцать один час пятьдесят минут он вышел из Борска… По нашему времени…
Лобанов резко повернулся к Храмову.
— Заканчивайте осмотр, оформите протокол. Трофимов пусть будет здесь. Я сейчас вернусь.
— Слушаюсь, — коротко отозвался Храмов.
Лобанов торопливо вышел из кабинета и по длинному коридору направился к дежурному по управлению.
— Быстро вызови Москву. Коршунова, — сказал он ему. — Если нет на месте, давай МУР, Гаранина.
«Только бы Сергей оказался на месте, — нервничая, подумал Лобанов. — Он в курсе дела, он, кажется, даже больше знает, чем я. А Косте все объясняй с самого начала…»
