Ольга Кай - Капитан "Буревестника"
Вернулись затемно. Поужинали все вместе и без задних ног повалились спать.
Неделя прошла в том же ритме. Единственное, что не давало Наде покоя: ее вынужденное нахлебничество. И Надя понимала, что жить целый год вот так, за чужой счет, она не сможет. Сколько бы ей не была благодарна Людмила Владимировна, но всему же есть предел. И Надя решила найти какую-то работу в космопорту. На шестой день почтальон принес Наде письмо, и оказалось, что уже послезавтра ее ждут для связи с Землей. Оставшиеся сутки Надя провела как на иголках. Наутро восьмого дня, предварительно уточнив расписание автобусов, она вышла ни свет, ни заря и направилась по дороге к шоссе.
По прибытии в космопорт уже знакомая Наде улыбчивая девушка провела ее в кабинет майора. На этот раз Геннадий Алексеевич ее ждал. И, похоже, был искренне рад ее видеть.
– А, Наденька! Заходи, заходи, - и сразу же потянулся к телефону. - Майор Крылов. Да… Она уже здесь. Когда будете готовы?.. Хорошо. - Он повесил трубку - Обещали через полчасика.
В это время принесли кофе с ватрушками. Майор предложил Наде угощаться, что она и не преминула сделать: еще бы, после трехчасовой тряски в автобусе! Тем временем Геннадий Алексеевич расспрашивал Надю, как ей живется в Лесном, иногда вставляя свои замечания. Оказалось, он бывал там пару раз, и неплохо знает многих жителей поселка.
Наконец майор взглянул на часы.
– Ну, Наденька, пора.
Майор провел ее коридорами в небольшую комнатку, которая чем-то напоминала студию звукозаписи: одна стена была прозрачной, за ней было видно людей, работавших с разными приборами. В самой же комнатке находился только небольшой стол, на котором стоял прибор вроде обыкновенного телефона на вид. Тут же было и кресло, но Надежда так волновалась, что осталась стоять.
Перед тем как выйти, майор напомнил:
– Никто на той Земле не должен узнать, где ты находишься.
И вышел. Надя робко сняла трубку.
В дверь позвонили. И на вопрос "Кто там?" ответили тоже вопросом: "Телефонного мастера вызывали?" Анна Алексеевна открыла дверь и впустила человека в надвинутой почти на глаза фуражке.
– Проходите, пожалуйста. У нас телефон вот с вечера не работает. Сказали - обрыв на линии.
Мастер посмотрел аппарат и начал возиться с проводами. Он провозился минут десять, потом поднял трубку телефона и прокричал туда:
– Алло! База? Как слышно? Прием!
И затем поспешил ретироваться, заверив хозяйку, что телефон работает, и не взяв денег за вызов. Женщина только успела закрыть за ним дверь, как раздался телефонный звонок. Она сняла трубку:
– Алло!
И вдруг, не веря собственным ушам, услышала откуда-то издалека:
– Алло! Мама! Мама, это я!
Спустя полтора часа Надежда сидела в кабинете майора, уставившись невидящими глазами в окно. Она уже взяла себя в руки, слез больше не осталось - лишь щемящая тоска в сердце. Ей было уже безразлично, что могут подумать о ней сослуживцы майора, да и сам Геннадий Алексеевич, потому что после прекращения связи она рыдала, как дитя, не выпуская из рук телефонную трубку. Но это уже позади. Девушка надеялась, что ей удалось хоть немного успокоить мать. А ведь на Земле Надю уже объявили пропавшей без вести. "Что ж, - подумала Надя, - надежда умирает последней". И улыбнулась двусмысленности этого выражения.
Майор отсутствовал как раз столько времени, сколько Наде потребовалось, чтобы окончательно прийти в себя. Он лишь спросил, удачно ли Надя поговорила с матерью. И снова распорядился принести кофе с ватрушками, полагая, что на нервной почве Надежда проголодалась. Но у Нади, вопреки его ожиданиям, аппетита не было совсем. Она лишь молча выпила кофе, а потом неожиданно спросила:
– Геннадий Алексеевич, скажите, а найдется ли для меня в космопорту какая-нибудь работа?
– Работа? - майор нарочито удивленно поднял брови. - Например?
– Ну, не знаю… - растерялась поначалу Надя. - Я вообще-то всему быстро учусь.
– А чему бы ты сама хотела научиться? - прищурился майор
– У себя дома я была неплохим пилотом.
– Да, припоминаю. У тебя даже был свой экипаж…
– Да. А тут, я заметила, все вроде похожее, только мне надо немного времени, чтобы разобраться, как следует. Тогда я могла бы на какой-нибудь корабль устроиться…
– Что ж, идея неплохая. - Майор на минуту задумался - Знаешь, Надежда, у нас с первого числа лётные курсы начинаются, - он сверился с календарем. - Меньше двух недель осталось. Могу тебя на них записать.
– Да, конечно! - Надя чуть не закричала "Ура!"
– Только предупреждаю сразу: ребята придут все более-менее подготовленные, они с этой техникой со школы знакомы. А тебе придется все почти что с нуля начинать. И, соответственно, заниматься тоже больше остальных придется. Ну, как? Не пугает тебя эта перспектива?
– Да нет, справлюсь как-нибудь.
Майор удовлетворенно откинулся в кресле.
– Ну, хорошо. Тогда накануне вечерком приезжай. Тут неподалеку общежитие лётного училища, поспрашиваешь - тебе сразу покажут, где это. Там коменданту фамилию скажешь, а он уже проведет тебя в комнату.
Надя кивнула.
– Ну, договорились?
– Да, - Надя снова кивнула.
– Ну что ж, тогда до встречи, Наденька. Передавай от меня привет всему семейству!
Надя быстро попрощалась и вышла. Ее не пугала даже перспектива провести самое жаркое время суток в душном автобусе. Теперь перед ней была конкретная цель и не привыкшая сидеть без дела Надежда была этому искренне рада.
Глава 6
Оставшееся до курсов время Надя провела, в основном изучая книги по истории и географии Новой Земли. Их она взяла почитать у семьи Петреченко, потому что в библиотеке Ясы почти все книги были знакомы Наде с детства: такие, которые принято называть литературной классикой.
За это время также произошло одно знаменательное событие: Надежда познакомилась с братом Ясы, Максимом. Это случилось вечером. Надя как раз возвращалась в дом с очередной пробежки. Они уже стали для нее привычкой, и почти каждый вечер Надя выходила на хорошо протоптанную тропинку, прятала волосы под кепку, чтоб не мешали, и бежала через лес, вокруг озера километра три. Маршрут заканчивался на ближайшем к поселку берегу, где Надя купалась, а затем шла домой. Причем в дом она обычно попадала не через дверь, а забиралась к себе в комнату через окно, которое предусмотрительно оставляла открытым. На входной двери висел колокольчик, который мелодично звенел, если дверь открывали, и так как вернуться Надя могла довольно поздно, то предпочитала не тревожить остальных обитателей дома, ведь они могли уже лечь спать. К тому же было нечто заманчивое в том, чтобы забираться в дом через окно, хотя Надя упорно не признавалась себе в этом.
