Уилбур Смит - Глаз тигра
Сейчас он отбросил в сторону свою обычную сдержанность, и я потихонечку вытягивал из него крохи информации, возможно, полезной мне в будущем. Я знал по собственному опыту, что более всего нам вредит то, чего мы не знаем. Тему для разговора я выбрал такую, которая, на мой взгляд, могла окончательно расположить его ко мне.
– Видишь тот риф на той стороне пролива, где мы только что прошли? Это риф Чертовой рыбы. Глубина там футов двадцать со стороны моря. Туда приходят самые крупные рыбы. В прошлом году я загарпунил одну, килограммов на двести с гаком.
– Двести! – воскликнул он. – Это же почти 460 фунтов!
– Точно, в пасть ему можно было засунуть голову по самые плечи!
Это растопило последние льдинки недоверия. Оказывается, Джимми изучал историю и философию в Кембридже, но проводил слишком много времени в морских экспедициях, из-за чего ему и пришлось бросить университет. Теперь он владел небольшой компанией по продаже подводного снаряжения. Этим он не только зарабатывал на жизнь, но даже имел возможность нырять почти каждый день. Он принимал частные заказы, а иногда выполнял поручения от правительства и флота. Несколько раз в его рассказе проскользнуло имя Шерри, и я осторожно спросил:
– Подружка или жена?
Он улыбнулся:
– Сестра, старшая сестра, но просто кукла. Она ведет бухгалтерскую книгу и следит за магазином и прочей ерундой.
Произнес он это таким тоном, что не оставалось сомнений в том, что он думает о всяких там дебетах-кредитах и расшаркиваниях перед посетителями.
– Она просто помешалась на морских раковинах и только на них делает две тысячи в год, – продолжил парень.
Однако, он так и не объяснил, как оказался в этой сомнительной компании, и что он, собственно, делает здесь, бросив на произвол судьбы свой спортивный магазинчик в другом полушарии.
Я высадил их на Адмиралтейской пристани и еще до наступления темноты отвел «Балерину» на заправку к хранилищам компании «Шелл».
В тот вечер я поджарил себе на углях рыбы, подрумянил прямо в кожуре пару крупных бататов, запил все это холодным пивом, и, сидя на веранде, слушал мурлыканье прибоя.
Внезапно между стволов пальм я увидел огни приближающейся машины. Такси остановилось возле моего пикапа, шофер остался в машине, а пассажиры поднялись по ступенькам ко мне. Они оставили Джимми в «Хилтоне» и прибыли ко мне вдвоем – Матерсон и Гатри.
– Может, выпьете? – я указал на бутылки и лед, стоявшие на сервировочном столике.
Гатри налил им обоим джина, а Матерсон уселся напротив меня, наблюдая, как я доедаю рыбу.
– Я сделал несколько телефонных звонков, – сказал он, когда я отодвинул тарелку. – И мне сказали, что Харри Брюс исчез в июне пять лет назад, и с тех пор о нем не слышали. Я разузнал хорошенько и обнаружил, что три месяца спустя в Грэнд-Харбор приплыл Харри Флетчер – из Сиднея, Австралии. Насколько это верно?
Я вытащил из зуба большую рыбью кость и закурил длинную черную сигару.
– Хочу добавить. Некто, кто знал его, сказал мне, что у Харри Брюса на левой руке шрам от ножевого ранения, – промурлыкал он, и я мгновенно взглянул на тонкую линию, пересекавшую мое предплечье. Рубец побледнел с годами и стал менее заметен, но все еще выделялся на фоне загорелой кожи.
– Но это может быть совпадением, – сказал я и затянулся. Сигара была крепкой и ароматной, у нее был вкус моря, солнца и специй. Я был спокоен, они пришли заключить сделку.
– Да, возможно, – согласился Матерсон и с интересом огляделся. – А вы тут мило устроились, Флетчер. Уютно, не правда ли?
– Да-да, мило и уютно. Ради этого приходится вкалывать, – согласился я.
– Однако это не сравнишь с шитьем почтовых мешков в тюрьме или работой в каменоломне.
– Пожалуй, вы правы.
– Джеймс собирается задать вам завтра несколько вопросов. Не обижайте его, Флетчер. Когда мы покинем остров, можете забыть о том, что когда-либо нас видели. Ну, а мы, в свою очередь, забудем сказать кому надо об этих забавных совпадениях.
– Мистер Матерсон, сэр, у меня ужасная память, – заверил я его.
После разговора, подслушанного мною в салоне «Балерины», я ожидал, что они попросят меня выйти в море рано утром, так как для них был важен свет зари. Однако никто даже не вспомнил об этом. Когда они ушли, я понял, что не усну, и зашагал по пляжу вдоль излучины залива к Бараньему мысу, чтобы полюбоваться восходящей над пальмами луной. Я просидел там до полуночи. Паром уже отошел от причала, но Хэм Боун, паромщик, подвез меня в своей лодке до якорной стоянки «Балерины». Пока мы подплывали к ней, я разглядел знакомую фигуру, маячившую на нижней палубе.
– Эй, Чабби! – я даже подпрыгнул. – Неужто твоя благоверная выставила тебя из постели?
Даже в предрассветной мгле было заметно, что палуба «Балерины» надраена до блеска, а все ее металлические части отполированы. Наверно, он трудился не менее двух часов. Чабби обожает «Балерину» почти так же, как я.
– Она выглядела, как городской нужник, Харри, – проворчал он. – Ну и компания у тебя на борту – одни неряхи, – он шумно сплюнул за борт. – Никакого уважения к судну.
Он приготовил мне кофе, крепкий и ароматный, какой умеет варить только он, и мы пили его, сидя в салоне. Чабби, хмурясь над своей кружкой, дул на дымящийся черный напиток. Он что-то хотел сказать мне.
– Как там Анджело? – осведомился я.
– Развлекает раванских вдовушек, – проворчал тот в ответ.
На острове трудно найти работу всем трудоспособным мужчинам, поэтому многие по трехлетнему контракту уплывают работать на станции спутниковой связи к военно-морской базе на острове Равано. Их молодые жены, раванские вдовушки, остаются дома. А как известно, все островитянки славятся своей горячей кровью и дружелюбным обхождением.
– Анджело совсем свихнулся. С самого понедельника у него на уме одни бабы, – в ворчании Чабби я уловил завистливые нотки. Миссис Чабби держала его на коротком поводке… Он с шумом потягивал кофе.
– Как твои клиенты, Харри?
– Платят нормально.
– Но рыбу вы не ловите, – он взглянул на меня. – Я наблюдаю за вами с вершины Кули-пик. Вы не выходите в пролив, а работаете возле берега.
– Ты прав, Чабби, – признал я.
Он переключил внимание на кофе.
– Послушай, Харри, не спускай с них глаз. Будь осторожней, слышишь? Не нравятся мне эти двое. О парне ничего не могу сказать. Но у этой парочки рожи подозрительные.
– Я буду осторожен, Чабби.
– Ты ведь знаешь новую девушку в гостинице – Марион? Ну та, что пришла работать на сезон?
Я кивнул. Это было изящное создание лет девятнадцати, с красивыми стройными ногами, смелыми глазами и чертовски соблазнительной улыбкой.
